Суперзвезда

«Экторз Вест» создала две группы: компанию «Шоукейс», где сосредоточились более опытные актеры, и «Воркшоп». Он попал в «Воркшоп», где были в основном ученики. К сожалению, прессу и киноиндустрию интересовала только «Шоукейс». Но у него был свой план. «Воркшоп» была готова выпустить свое полугодовое творение. В тот сезон это был «Трамвай Желание». Новый актер Ричард Гир был представлен как второй Стэнли. Он упросил Марджори пригласить мужа. В тот вечер он постарался выложиться в полную силу своего таланта, за что впоследствии был осыпан похвалами.

На следующий день позвонила Марджори: «Губерт тобой восхищен. Он хочет, чтобы ты ознакомился с его новым фильмом, над которым он сейчас работает. Роль не главная, но это хорошее начало». Так и было. Так он начал свое успешное восхождение по голливудской лестнице успеха.

Два месяца спустя он порвал с Марджори.

Он готовился стать самой яркой звездой Голливуда, какой еще не видел мир.

* * *

Как только Кэсс выехала за пределы киностудии, напряжение дня стало проходить. Несмотря на плохие воспоминания и ностальгию, «Шепот ветров» стал для ее убежищем. У дома она поставила машину между двумя «мерседесами», один из которых принадлежал Роджеру, а другой Джеймсу. Она выбралась из машины и, посмотрев на часы, задумалась, для чего приехал Джеймс. Она схватила с заднего сиденья кейс и, уже шагая по дорожке, вспомнила, что сегодня она должна была обедать с отцом. Конечно же он разозлился, и есть за что.

Как она могла забыть? Он проследил, чтобы Рей утром напомнила ей об обеде по автоответчику. Но Кэсс была так занята производством ЕГО фильма, что совсем забыла об этом.

На самом деле Кэсс надеялась провести вечер у себя в комнате. Ей надо было просмотреть поправки к сценарию, планы мест съемок и, наверное, немного отдохнуть. Теперь это было невозможно. Подойдя к двери, Кэсс сделала глубокий вдох, готовясь вступить в схватку.

Она настроилась защищаться и заранее знала, что Джеймс будет на стороне Роджера. Неужели отец хочет, чтобы она возглавила дело, завершила его шедевр и к тому же всегда успевала к обеду в шесть часов? Она застонала про себя, проходя по полированным полам к гостиной, готовясь отвечать на вопросы о фильме. Каков бюджет? Как насчет сроков? Хороши ли актеры? Все эти вопросы она прорабатывала последние пятнадцать часов. Она еще раз вздохнула. Из-за закрытых дверей слышались голоса Джеймса и Роджера — они спорили. Кэсс сумела прошмыгнуть мимо кабинета, поднялась по лестнице и почти добралась до своей комнаты, но тут из спальни Рей послышались рыдания. Войдя в комнату без стука, Кэссиди нашла Рей на коленях. Она молилась и плакала. Кэсс быстро подошла к ней и протянула руки своей любимой няне. Когда она наклонилась, ее черные длинные волосы опустились по краям лица словно плотное черное покрывало:

— Рей, Рей… что случилось?

Рей взглянула на нее глазами, полными боли:

— Джонатан попал в автокатастрофу.

У Кэсс перехватило дыхание:

— Что с ним. Он в порядке?

Рей кивнула и беспорядочно заговорила:

— Джонатан пьяный, ужасная катастрофа, девушка погибла, дочка сенатора.

Кэсс была потрясена. Ее брат вел себя ужасно, он был невыносим. Рано или поздно что-то подобное должно было произойти.

Рей протянула ей руки, и Кэсс помогла ей встать.

— Я нужна папе, — встревоженно сказала Кэсс.

— Нет, — ответила Рей, слезы текли по ее морщинистому лицу. — Оставь его в покое. С ним Джеймс. Подожди до утра, он все еще в шоке.

* * *

Кэсс прошла в спальню и разделась, раскидав одежду по комнате. В ванной она надела удобный домашний костюм, что висел за дверью, и только потом села за стол.

Как ни старалась, она не могла сосредоточиться на документах, которые лежали перед ней. Джонатан. Молоденькая девушка. Съемки. Снова девушка. Погибла. Ее брат вел машину. Через что предстоит пройти ее семье? Джонатан все-таки влип в историю. Но она была уверена, что он не испытывал никаких угрызений совести. Скорее всего, он до сих пор пьян и даже не сознает, что натворил.

С детских лет Джонатан использовал отца. Он прятался за его благополучием, влиятельными связями, избегая последствий своего поведения. За деньги можно купить что угодно и кого угодно, и вся беспорядочная жизнь Джонатана была тому доказательством. Он никогда не платил за неприятности, которые доставлял окружающим.

Для любой другой семьи известие о смерти девушки стало бы потрясением. Но Кэсс была уверена: в их семье к утру это будет не более чем воспоминание, еще одна трагедия в анналах истории Турмейнов.

Трагедия. Как часто слышала она это слово с тех пор, как умерла мама! Одна только мысль об этом вызывала ужасные воспоминания. Она опустилась в кресло, удобно положив голову на нежный атлас, и закрыла глаза. Она так хотела заснуть… Успокоение придет нескоро, как бы ее тело ни стремилось ко сну.

Внизу в холле послышалось движение, громкие, резкие звуки, голос отца. Сердце забилось сильнее. Впервые с детских лет Кэсс закрыла уши руками, чтобы ничего не слышать.

* * *

Мамочка, я такая же красивая, как ты?

У нее день рождения, ей исполнилось десять лет. Кэссиди стоит перед зеркалом, любуясь атласным, в кружевах платьицем, которое утром подарила ей мама. Наряд от «Дома моделей Неймана Маркуса», ручная работа.

Мама улыбается впервые за несколько дней. Ее дыхание все еще отдает этим странным мятным запахом, а широко открытые глаза кажутся стеклянными, но, похоже, она счастлива. Она хлопочет вокруг Кэссиди, поправляя воротничок, застегивая манжеты. Кэсс наслаждается ее вниманием. Ей ужасно хочется, чтобы мама крепко обняла ее, но мама что-то бормочет о том, что платье помнется и прическа испортится, поэтому Кэсс стоит смирно, пока мамочка суетится вокруг нее.

— Ну вот, — шепчет Лана с глазами, полными слез. — Ты самая красивая девочка на свете.

Кэсс улыбается и крепко обнимает маму, не боясь за платье и прическу. Ей очень хорошо от маминого теплого объятия.

— Лана, где ты? — В просторном холле раздается голос отца.

Мама мгновенно преображается, закрывает глаза, наклоняет голову и как-то вся сжимается. Потом она тихонько уходит, и Кэссиди слышит, как ее высокие каблуки торопливо стучат в сторону спальни.

Отец кричит, а мама плачет. Кэссиди закрывает уши, чтобы не слышать шума. На какое-то время все затихает. Папа стоит на пороге, но она не видит его лица. Дверь захлопывается, и она слышит злой голос Роджера и снова рыдания мамы. И тогда Кэсс в страхе убегает в свое «тайное убежище».

* * *

От лунного света Кэсс открыла глаза, и перед ее мысленным взором появилось лицо отца, скрытое тенью. Вдали были слышны рыдания матери. Нет, этого не может быть. Возможно, она заснула или просто много думала об этом. Она начала слышать голоса — стресс может подействовать так на каждого. Пахнущий дождем ветерок колыхал занавески. Кэсс подошла к окну и закрыла его, потом прыгнула в постель, забралась под одеяло и долго вертелась, стараясь улечься поудобнее.

Она почувствовала, как ее тело расслабилось и все глубже стало погружаться в сон. Рыдания раздались снова. Она прислушалась, и ей показалось, что они стали громче.

Кэсс вылезла из постели, надела халат и тапочки и на цыпочках вышла из спальни. В холле было тихо и спокойно, но вдали раздавался чей-то плач. Казалось, он доносился с чердака. Решив подняться по задней лестнице, она открыла деревянную дверь и быстро прошла по короткому пролету. Чердак представлял собой комнату почти в две тысячи квадратных футов. На дубовом полу был расстелен старинный восточный ковер, некогда яркий, а теперь поблекший от времени. У дальней стены стояла пузатая старая печка, рядом с ней лежали аккуратно сложенные дрова.