Страница 19 из 179
Но прежде чем дать сигнал, Майклу нужно было убедиться, что в соответствии с его замыслом вокруг швейцарской банковской системы усилилась активность “товарищей из Москвы” - дабы его друзья-англичане, всегда ревностно присматривающие за последними, оказались бы сбитыми с толку и без помех пропустили опекаемый им денежный поток, идущий, подобно солнцу, с Востока на Запад.
Чтобы выяснить, удалось ли спровоцировать русских на розыск царских денег, Майкл использовал самые разнообразные способы. Он обстоятельно и подолгу говорил по телефону и встречался с финансистами, включая тех, с кем не общался много лет, делал зондирующие запросы, постоянно посещал VIP-офисы банков, инвестиционных компаний и юридических фирм, а также завтракал, обедал и ужинал исключительно в лучших ресторанах или при отелях, где имелась возможность наблюдать за публикой - чтобы если улыбнётся удача, то выловить среди баловней судьбы нетипичные лица, характерные для тянущих лямку казённой службы бывших соотечественников. Уж что-то, а прирождённый физиогномизм Майкла позволял ему безошибочно выявлять “русских” в любом обществе и при любой обстановке, и он вполне мог быть уверен, что сумеет найти различие между заурядным жуликом, прячущим в швейцарских банках нажитые непосильным трудом доллары, от живущего на зарплату и командировочные задрипанного лубянского офицеришки, в какие бы стильные и дорогие одежды тот здесь ни рядился.
Однако шли дни, а ничего нужного и ожидаемого не происходило. Майкл начал заметно нервничать, и для того, чтобы хоть чем-то оправдать уходящее впустую время, он решил “сдать” англичанам случайно подвернувшегося средней руки олигарха из Украины, обратившегося к нему за консультацией. Майкл не просто передал Люку копии документов, по которым можно было проследить, как мошенник из Запорожья уводил и прятал восемьдесят миллионов долларов, полученных от индийского бизнесмена, но и представил дело таким образом, будто речь идёт о скрытом финансировании широкой и важной политический силы. Расчёт отчасти сработал - Люк и его команда в Женеве, Цюрихе и Лугано предметно засели за проработку незадачливого украинца. Однако одного лишь этого мизерного успеха было недостаточно. Требовалось переключить внимание англичан именно на русских, однако русские, как назло, ничем особым себя не проявляли.
Майкл даже начал задумываться - а сработала ли его наживка с царскими деньгами вообще? Ведь вполне возможно, что Россия, пухнущая от нефтедолларов, не проявит к царским депозитам того интереса, который был бы естественным и предсказуемым лет пятнадцать или двадцать тому назад. Жаль, если это так, и если его натренированный на стремительный анализ всех ходов и вариантов ум не обратил внимания на столь очевидную возможность!
Одновременно Майкл начинал допускать, что за прошедшие годы русские спецслужбы могли поменять тактику и методы работы, и поэтому, вероятно, сегодня не имеет особого смысла выискивать в женевских интерьерах гостей с угловатыми манерами и незаглаженными следами от ушанки, как представлялось ему раньше. Правда, продолжая в глубине души считать свою бывшую родину страной отсталой и неспособной к ярким импровизациям, он не вполне доверял такому предположению. Но как именно искать русских шпионов в их новом облике, ежели бы таковые появились,- Майкл также не имел понятия.
К счастью Майкла, в один из дней к Авербаху напросился гость, который в достаточной мере соответствовал нужным параметрам. Это был говорящий на русском языке смуглый и черноволосый азиат в безупречном изящном костюме, приехавший на встречу на белоснежном “Аston Martin”. На его визитной карточке был указан адрес в хлебном городе Ташкенте, а суть обращения состояла в розысках следов старинного депозита, в незапамятные времена положенного в швейцарский банк одним из бухарских эмиров. Интересным моментом для Майкла показалось то, что документы на процентную часть доходов от депозита бухарского эмира в своё время были оформлены на Министерство двора в Санкт-Петербурге - видимо, с целью обойти содержащийся в Коране запрет на ростовщичество. Теперь же восточный гость, в подтверждение своего родства с эмиром разложивший на столе целую кипу бумаг, нуждался в консультациях по розыску процентного счёта.
“Ситуация абсолютно конгруэнтна русскому сокровищу”,— сразу же решил Майкл, по достоинству оценивая изворотливость русских, придумавших столь необычный ход. В тот же вечер, набросав краткую записку о состоявшейся встрече и захватив с собой копии оставленных шикарным азиатом бумаг, Майкл встретился в кафе с Люком Себастьяном.
Люк, как всегда, был весел и остроумен, внимательно выслушал и поблагодарил за информацию, после чего они, словно досужие студенты, битый час болтали о достоинствах одной общей знакомой, решившей переселиться сюда из Канады и нуждавшейся в протекции. Майкл давно встречался с этой девушкой и был бы не прочь продолжать это делать, однако чтобы умаслить Люка, на этот раз не стал противиться опеке и участию в её судьбе со стороны англичанина.
Итак, пусть с небольшим “отставанием от графика” и слегка не по плану, но нужные ходы были сделаны, и процесс по приданию огласки “русским розыскам” двинулся вперёд. Майкл наконец-то получил возможность сосредоточиться на своём главном и приоритетном проекте. Тем более что заказчики последнего, обеспокоенные задержкой, понемногу начинали волноваться.
Однако Майкл сильно бы удивился, если узнал, что Люк совершенно не спешил отрабатывать информацию об открывшихся бухарско-петербургских богатствах, поскольку по долгу службы был вынужден сосредоточиться на срочной проверке по одному чрезвычайно важному и приоритетному поручению, поступившему от высшего руководства. Речь шла как раз о той самой мегасделке, которую готовил и опекал Майкл.
Разумеется, что как и любой бизнесмен, в своих операциях Майкл просчитывал максимально возможное число сочетаний факторов успешных и неблагоприятных, на основе комбинаций которых в дальнейшем разрабатывались удобоваримые планы действий. Но он же и знал, что обязательно будет сохраняться вероятность угодить в несколько критических ситуаций, выбираться из которых всегда крайне сложно, а иногда - невозможно вообще. Из них-то и складывался тот самый риск, осознание которого насыщает адреналином кровь финансиста, однако чьё наступление означает неминуемый провал.
Согласившись на работу с деньгами с востока, Майкл прекрасно понимал, в какой части поля возможных обстоятельств и ходов находится эта гибельная зона, страшился её и надеялся, что ему повезёт в неё не вляпаться. На крайний случай у него имелся пусть не самый привлекательный, однако вполне надёжный план - закрыть свой публичный бизнес и переместиться под крыло Люка. Майкл знал не понаслышке, сколь ценят и защищают британцы тех, кто продуктивно на них работает, и потому имел абсолютную уверенность, что любая подобного рода просьба с его стороны будет удовлетворена.
А случилось то самое труднопредсказуемое и непреодолимое в рамках обычных человеческих усилий событие, которое сразу же поставило крест на планах Майкла грандиозно заработать и уйти на покой - информация о восточной мегасделке просочилась на Запад. Майкл допускал, что в силу масштаба американцы или англичане через свою агентуру рано или поздно о ней прознают, однако до последнего был уверен, что на установление её связи с придуманными им, Майклом, транзакциями уйдут месяцы или даже годы, за которые он успеет замести следы - всё остальное его не интересовало, утечка общих сведений не была страшна. А в том, что наиболее болезненных и опасных адресных утечек в ближайшее время ни в коем случае не произойдёт, его множество раз заверяли восточные заказчики, которые сами их боялись пуще огня и авансом расправлялись со всяким в своём окружении, кто мог быть заподозрен даже в ничтожнейшей нелояльности. На одной из встреч в качестве доказательства суровости царящих в их стане нравов Майклу даже показали видео с отрезанием чьей-то головы.
Однако каким-то непостижимым образом утечки не только произошли, но то ли начались столь рано, то ли оказались столь верными и точными, что завершающие этапы швейцарского трансфера необратимо перемещались под английский “колпак”.