Страница 27 из 36
Откуда на Небесах приходят вспышки озарения, яркие идеи и предчувствия? Что приводит в действие ваши красный, зелёный и жёлтый цвета? Что принимает решения, которые люди называют «вашими», будь они важными или пустяковыми? Здесь, ища изо всех сил, я не могу найти ни принятия решений, ни того, кто их принимает, ни моих собственных идей, чувств и впечатлений — ярких или смутных, — ни вообще ума: но только это обнажённое Сознание или Пробуждённость, которое оказывается абсолютно невежественным, бесполезным, некомпетентным, идиотским. (Нет, я не скромничаю, ей-богу!) Тем не менее то, что нужно, поднимается из глубин как раз тогда, когда должно. На Небесах вы открываете для себя этот тихий подъём из Бездны. Испытайте его, научитесь доверять ему и продолжайте полагаться на него всё больше и больше. Вот вдохновение для не-индивидов, которое никогда не подведёт!
На Земле, напротив, вы черпаете силы — или думаете, что черпаете, или пытаетесь черпать, — из своих собственных личных ресурсов, ресурсов одного человека, и получаете результат, которого можно ожидать. На Небесах у вас нет ключа к разгадке или ресурсов, на которые вы могли бы притязать, и вы получаете все ключи, которые можете использовать. Это всё равно что стоять в свете рампы мира, когда вы поражены амнезией, но вас чудесно суфлируют тёмные глубины оркестровой ямы.
Здесь вы узнаёте практическое чутьё, потрясающее ноу-хау самого Источника вещей, и всё более предаётесь ему. Всё больше и больше тому, Кто вы есть, разрешается ухаживать за тем, что вы есть, беспрепятственно. Техника очень простая и очень точная — и отнюдь не автоматическая. Она в следующем: на что бы вы ни обращали внимание там, вы также обращаете внимание здесь на того, Кто обращает внимание, так, чтобы ваш взгляд был по меньшей мере столь же направлен внутрь, сколь наружу. Вы видите себя как Пространство для этого — для тех занятых рук или ног, делающих своё дело, для того странно быстрого скальпеля, или кисти, или смычка, или резца, или пера, оживлённого настоящим Виртуозом. Всё в меньшем количестве случаев вы не замечаете Смотрящего, пока наконец вам становится невозможно не обращать на него внимания. И постепенно до вас доходит, что это тот самый Единый, который обладает конечным ноу-хау, «невозможным» трюком — быть собственным Происхождением и Изобретателем, заботиться о собственном непрерывном появлении, без всякой причины и без чьей-либо помощи, из полного небытия и абсолютного хаоса. На Небесах, сознательно передать власть этому Эксперту значит (что не удивительно) гарантировать, что что бы ни делалось, от самой скромной работы по дому до самых возвышенных произведений искусства, делается лучше — более гладко, быстро и с большим удовольствием, — чем делалось бы на Земле, где всего лишь у одного человека есть чувство, что он это делает.
Проверьте это и увидьте. Также следует проверить, действительно ли здесь, на Небесах, нет скучной работы, нет рутины, которая ниже человеческого достоинства и впустую тратит наше ценное время и внимание. Нахожу я свою работу интересной или нет, гораздо больше зависит от природы работника, чем от природы данной работы.
На Земле даже самый богатый магнат ужасно беден. Там обладать вещами значит быть одной вещью, окружённой набором других вещей, предназначенных для того, чтобы ими помыкать и привязывать к себе. Вы всегда только одна эта вещь, противостоящая всем другим, внешняя по отношению к ним и отделённая от них, и чаще являющаяся их собственностью, нежели собственником. Какой бизнес не держит своего босса в плену? Даже ваша рука не более обладает монетой, которую держит, чем наоборот: это никакое не обладание, а простая близость. Бедные вещи, бедные маленькие вещи.
На Небесах всё это прямо противоположно. Каждый богат по своей природе, создан по этому щедрому проекту и естественно приветствует с распростёртыми объятиями всё, что появляется перед ним, предоставляя этому огромное жильё. На Земле вы что-то, что есть только та вещь, на Небесах вы не-вещь, которая есть всё.
Выразим это по-другому: на Земле каждый человек доведён до нищеты, потому что его ограбили, по-тихому взяли и обчистили. Его богатство было тайком похищено, украдено у него и спрятано в отдалённых местах, где к нему нельзя подобраться, дистанцированно от него. Его звёзды, Солнце и Луна, его горы, деревья, животные и люди, даже его руки, туловище и ноги у него стащили, незаметно унесли отсюда туда. Что на Земле более реально, чем это измерение под названием «расстояние», — и более разрушительно? Полезное соглашение — тяжело усваиваемое в младенчестве, но вскоре (бросая вызов ясным фактам) возвышаемое до статуса непререкаемой истины, — подло разоряет каждого. Великое Ограбление остаётся незамеченным. И всё же астроном не пребывает в неведении относительно того факта, что звезда, которую он изучает и фотографирует, представлена как раз там, где он сам находится, присутствует в его обсерватории, тогда как небесное тело, якобы находящееся где-то там, на расстоянии световых лет, вполне возможно, давно взорвалось. Звёзды, горы, деревья или руки — всё, что я вижу, я вижу здесь: даже физиология зрительного восприятия уверяет меня в этом[18]. Если бы учёные Земли воспринимали свою собственную работу как на самом деле производимую именно здесь, они бы, даже в нерабочее время, обнаружили себя внезапно и неизмеримо обогащёнными[19].
Вот тест для проверки того, находитесь ли вы на Небесах или нет. Как всегда, два условия: вы должны его выполнить, и должны доверять тому, что обнаружите.
Отметьте вдоль верхнего края обложки этой книги пять делений и на корешке поставьте ноль. (Это необязательно делать: можно просто представить себе отметки.)
Держите книгу на уровне глаз и «измерьте» расстояние — пользуясь этими делениями — между двумя людьми или двумя предметами.
Теперь медленно поверните книгу на 45° и ещё раз на 45°, наблюдая, как деления сужаются, пока не совместятся. Затем «измерьте» расстояние между вами и тем предметом.
Таким же образом выясните, как далеко от вас находится любая другая вещь. Это может быть звезда, гора, ваша собственная рука…
Можете ли вы теперь с восторгом подтвердить опыт Трэгерна (перейдя с его прошедшего времени на своё настоящее время)?
Улицы были мои, храм был мой, люди были мои, их одежда, золото и серебро были мои, так же как их сверкающие глаза, светлая кожа и румяные лица. Небеса были мои, и мои были солнце, луна и звёзды, и весь мир был мой; и я, единственный, кто был его зрителем и наслаждался им.
Возьмём стоимость авиаперелёта. На Земле вы платите 100 фунтов стерлингов за поездку из пункта А в пункт Б. Дороговато, считаете вы, прикинув, сколько перелёт стоит авиакомпании, и сравнив это с вашими 100 фунтами стерлингов, помноженными на 100, — по вашей оценке, число пассажиров, летящих с вами. Разве эта операция стоит целых 10 000 фунтов стерлингов, лениво спрашиваете вы себя? Теперь возьмём ту же операцию на Небесах. Здесь вы подсчитываете, не переплачиваете ли вы, несколько по-другому — считая полную стоимость полёта затраченной на вас одного и не распределяя её между летящими с вами пассажирами. У вас их нет. Осматривая самолёт, вы видите всех тех маленьких человечков (очень маленьких в хвостовой части), каждый с головой на плечах и заполняющий только одно место. Даже пассажиры первого класса стиснуты, набиты битком. Как они не похожи на вас — вас, который занимает и заполняет всё пространство самолёта! По сторонам у вас места более чем достаточно, за спиной бесконечно много места. Тайно и без соблюдения формальностей, вы взяли этот самолёт напрокат. Кроме того, выглядывая в окно, вы видите, что вас совсем не везут из пункта А в пункт Б, но вы совершенно неподвижны, а вся местность внизу движется. Да, реально и поистине движется; что готова подтвердить ваша видеокамера, которая не лжёт и не фантазирует.
18
Это подробно исследуется в моей книге «Наука о Первом Лице» (Science of the 1st Person, Nacton, Ipswich, Shollond Publications, 1974), pp. 24, 25. — Прим. автора
19
Строго говоря, единственное, что не так с Великим Ограблением, — это то, что оно недостаточно великое. Ему, увы, не удаётся обчистить меня полностью. Смилостивившись, оно оставляет меня с чем-то фатальным здесь — тюрьмой моей головы, в которой я приговорён умереть. Вот если я позволю ему завершить свою работу и освободить меня от этого, разрешу ему забрать это у меня и поместить его туда, за два метра от меня, в ту другую ванную комнату, и припрятать его там за зеркалом, то тогда всё очень хорошо. Выпущенный наконец из строгого заключения в этой тюрьме тела-головы-лица, я теперь на свободе, став внезапно очень большим и таким растянутым, что простираюсь прямо до всего своего имущества и вокруг него, от своих рук до островов вселенной. Всё мне снова принадлежит. Ни миллиметр не отделяет меня от моих сокровищ. Как часто бывает, меня привязывают к Земле полумеры: стоит пойти до конца, и я взойду на Небеса. — Прим. автора