Апрель

Мужчина слез с мотоцикла.

Сложён он был здорово: длинные крепкие ноги, широкие плечи. Вот, когда есть на что посмотреть, то я отдаю должное. Хотя, тут дело вкуса, конечно. Кому-то нравятся мускулы попухлее, а мне вот так, чтобы ничего лишнего, но ущипнуть было бы за что.

Мотоциклист присел на корточки перед колесом, протянул было руку, но передумал пачкаться ещё раз, встал и пошёл в дом.

— Опять суши не привёз? — печально спросил верзила, когда Шокер появился на пороге холла.

— Обойдёшься, — вздохнул тот. Голос оказался приятный, но глуховатый. И чем-то неуловимо знакомый. — У меня бюджет не рассчитан на то, чтобы тебя каждую неделю суши кормить.

— Ну да, ещё скажи, что я их один ем, — фыркнул темноволосый, грустно посмотрел на свой бутерброд и принялся за еду.

— Лис, у меня что-то с передним амортизатором, — сказал Шокер. — Глянешь?

— Гляну, — отозвался блондин. — А тебя тут привет с родины ждёт.

— Где? — нахмурился Шокер.

Блондин молча мотнул головой в мою сторону.

Шокер развернулся. Усталые светло-серые глаза внимательно оглядели меня, ни одна чёрточка его худого лица не дрогнула.

— В чём дело? — спокойно спросил он.

— Меня прислал командор.

Шокер чуть сжал губы и слегка прищурился.

— Хорошо. Пройдём ко мне.

Он пошёл вглубь дома, и я, вскочив с кресла, направилась следом.

Шокер открыл одну из дверей и придержал её, пока я входила. Потом плотно закрыл её изнутри.

Всё время, с тех пор, как он вошёл в дом и заговорил, меня не оставляло мучительное состояние, когда смотришь на человека, и он кажется тебе знакомым, но ты никак не можешь вспомнить, где его видел.

Комнатка была спартанская. Узкая койка вдоль стены, компьютерный стол с ноутбуком в углу, два стула и узкий шкаф у двери. Ничего не говорило о том, что в комнате живут. Ни одной шмотки на поверхности, ни забытой чашки, ни книжки или какой-нибудь пустяковины. Комната-муляж.

— Я слушаю, — сказал Шокер и повернулся ко мне. Сесть не предложил и сам не присел.

— Командор Йан прикрепил меня к вашей группе для завершения операции. Я проводник.

Шокер пару раз хлопнул рыжеватыми ресницами, кашлянул и ничего не ответил.

— Что-то не так? — уточнила я.

Он промолчал, отвернулся от меня, подошёл к небольшому окну. Окно выходило в палисадник, и в раскрытые створки лезли ветки сирени. Шокер отдёрнул занавеску, высунулся наружу, отвёл ветки, закрыл окно и наглухо задёрнул занавеску. Затем повернулся ко мне. Его взгляд всё так же ничего не выражал, кроме хронической усталости.

И тут я наконец поняла, кого напоминает мне этот человек. Того самого парня, который спас меня от смерти в слоях. Если уж честно, то сходство-то не ах какое явное. Да, что-то в походке, в посадке головы… Ничего конкретного. Всё смутно. Но я знала, что измениться за десять лет до неузнаваемости для мужчины проще простого. Что-то такое жизнь с ними делает.

— Командор всё ещё здесь? — проговорил Шокер.

— Понятия не имею. Возможно.

Шокер выудил из кармана косухи телефон, пошкрябал длинным тонким пальцем по экрану, приложил гаджет к уху и замер.

Динамик у телефона был отрегулирован нормально. Будь на моём месте кто-то другой, он ничего бы не услышал. Но я прекрасно слышала длинные гудки на том конце линии. Значит, командор Йан всё ещё не покинул изнанку.

— Курьер-командор, — отозвался, наконец, Йан на гатрийском. — Слушаю тебя, Шокер.

Голос распознать было уже труднее, но всё равно, моему слуху это было по силам.

— Йан… Ты прислал мне человека… — начал Шокер на том же языке.

— Да?

Шокер произнёс длинную фразу на гортанном звучном наречии. Это был древний мёртвый язык, от которого произошли все современные языки на поверхности, и в первую очередь гатрийский. Всё равно, что для нас латынь. Я этого языка не знала, да и у гатрийцев мало кто мог на нём два слова связать. Изучали его только в паре элитных заведений для золотой молодёжи.

— Ты просил проводника, — заявил Йан на гатрийском. — Хорошего проводника. Ты его получил.

Шокер резко бросил несколько непонятных слов.

— Ты получил лучшее, Шокер, — отрезал Йан. — Я дал тебе Апрель.

Шокер вскинул глаза на меня. Я прикинулась девочкой-ромашкой и просто пожала плечами.

Шокер нервно потёр лоб и произнёс что-то уже совсем другим тоном. Я бы сказала, что он извинялся за горячность.

— Я понимаю, что напряжение велико, а ситуация у вас непростая, — ответил Йан. — Но мне не нравятся твои капризы… Чтобы я этого впредь не слышал! Через полчаса я покину изнанку. Если есть вопросы — задавай. Если нет — жду доклада об успешно выполненной операции.

— Вопросов нет, — сказал Шокер на гатрийском. И надо сказать, его гатрийское произношение было чистейшим. — О результате доложу через курьера.

Он сбросил вызов и несколько секунд молча смотрел в никуда. Потом повернулся ко мне:

— Твои полномочия подтверждены, Апрель.

И русский его тоже был безупречен. Даже такой слухач, как я, не мог бы определить, какой язык для Шокера неродной. Вот и пойми, права я или мне всё-таки мерещится.

— Мне показалось, ты требовал у командора замены.

Шокер упрямо сжал губы:

— Что там полагается делать, когда кажется?.. Короче, осваивайся в доме. Не могу сказать точно, в какой момент твои способности нам понадобятся, но будь готова, этот момент может наступить очень неожиданно.

Я кивнула.

— Что-то ещё? — устало уточнил он.

Я не очень-то люблю глупо выглядеть, но, с другой стороны, вроде и не из трусливых. Если что-то не срастается, лучше пять минут позора, чем мучительные раздумья и сомненья. Поэтому я спросила:

— Ты меня не помнишь?

Он задумался, склонив голову к плечу.

— Нет. А должен?

— Ты же меня из слоёв вытащил.

Шокер нахмурил лоб, встряхнул головой и отмахнулся:

— Путаешь ты что-то.

— Десять лет назад, итоговые испытания на курьерских курсах… Инструктор уронил вагончик с курсантами в срединные слои… Ты ведь был среди спасателей.

Шокер покачал головой:

— Ты ошиблась. Меня там не было.

— Не может быть! — запальчиво возразила я и подошла к нему совсем близко.

Я прекрасно помнила, как острый раскалённый осколок камня полоснул моего спасителя по лбу и глубоко рассёк кожу. Должен был остаться шрам. Но шрама не было. Высокий лоб Шокера был чист и гладок.

— В чём дело? — с раздражением уточнил он. — Я слышал об этом случае с курсантами, но я не имею к нему никакого отношения.

Похож, всё равно похож. Да, уже не мальчишка, но ведь похож. Хотя… Тот парень был с изнанки. Он знал песенку Винни-Пуха и все на свете анекдоты, и уж точно ему негде было бы выучить древне-гатрийский.

— Извини, обозналась, — коротко вздохнула я. — Похож ты очень на одного человека.

Шокер укоризненно вскинул брови, но вежливо ответил:

— Ничего страшного. Мало ли похожих людей?

Я уставилась в его глаза. Он спокойно смотрел в мои, и ни один мускул на лице не дрогнул.

— У тебя всё? — проговорил он с лёгкой досадой. — Нам вместе работать, так что лучше пойдём, познакомлю с ребятами.

Он подошёл к двери и снова галантно открыл её передо мной.

— На первый взгляд мы живём дружной такой общагой, но мы всё-таки специальное служебное подразделение, поэтому мой приказ тут — закон для всех. И для прикомандированных помощников тоже, — сообщил мне Шокер, пока вёл меня по коридору обратно в холл.

Когда мы вошли, кроме уже знакомых мне блондина с планшетом и темноволосого верзилы с бутербродом, на диване сидела девушка в мужской рубашке, завязанной узлом на животе, и широкой цветастой юбке. Её тёмные волосы были как-то беспорядочно окрашены местами в рыжий цвет. Длинные пряди занавешивали лицо, доходя почти до подбородка. Чёлкой назвать это было сложно, больше похоже на вертикальные жалюзи.

Шокер вошёл вслед за мной и бодро хлопнул в ладоши:

— Группа, внимание! Немного официоза!