Второй шанс

Облачившись в белые халаты, супруги вначале переговорили с лечащим врачом, уединившись в ординаторской. Новости не радовали. Женя сломал ногу и перелом был плохим, его ожидало долгое лечение, но что хуже всего – парень сорвал голос и в ближайшие дни ему предстояла операция на голосовых связках.

- Не давайте сыну разговаривать, - предупредил врач. – Ни в коем случае, даже звука произносить нельзя, иначе останется немым до смерти. А вот после операции, надеюсь, голос восстановится.

Лариса всхлипнула:

- Он же музыкант, для него песни – это жизнь.

Врач вздохнул:

- Мне говорили. К сожалению, вашему сыну придется жить без пения. Слава Богу, парень жив и будет здоров, а ваша задача ему в этом помочь. И совет – поддержка должна быть без слёз, сопель и жалости.

- Мы поняли, – Семенов-старший помог подняться жене и подал руку врачу. – Спасибо, доктор. Мы сейчас побываем у сына, а потом еще раз переговорим с вами, хорошо?

- Пожалуйста, - улыбнулся врач. – Я сегодня дежурный, так что буду здесь до восьми утра.

Палату для пострадавших офицеров выделили большую, самую лучшую на этаже. Позже, вспоминая те дни, Лариса Юрьевна говорила, что им с Владимиром тогда повезло - они смогли устроиться рядом с сыном, никого не потеснив. Оба парня лежали в разных концах комнаты и возле незнакомого, упакованного в гипс по самое горло, больного уже сидела посетительница.

Женя тоже лежал весь в бинтах, как в коконе, его левая нога была высоко поднята на вытяжку (врач Семеновых об этом предупредил), рядом стояла капельница, а в изголовье тихо попискивал аппарат, фиксируя давление и сердцебиение больного. Увидев сына ТАКИМ, Лариса начала оседать, но муж быстро её подхватил, приткнув на стул у стены.

- Добрый день, меня зовут Лена Фроляк, - подошла к ним знакомиться миловидная женщина. Ступала она тяжело, и немудрено, ей, по-видимому, было скоро рожать. – Вы не пугайтесь, всё не так страшно, как выглядит. И говорить можно нормально, мальчики под воздействием лекарств проспят до утра. Я, как вы уже поняли, жена Антона, сослуживца вашего Жени.

- Очень приятно познакомиться, - вежливо ответил Владимир Иванович, следя за тем, как жена встала и начала хлопотать возле сына. Лариса гладила лицо Жени, что-то тихо ему бормоча, перебирала пальцы на его руках, выцеловывая каждый, и тихо всхлипывала, проклиная злодейку-судьбу. – Вы извините, мы обязательно поговорим попозже, нам нужно…

- Да-да, конечно, - женщина отошла и вновь присела у постели мужа. – Здесь, в палате, оставшиеся две кровати свободны, больше никого подселять не будут, полковник Саенко договорился. Так что мы можем тут ночевать и сами ухаживать за нашими парнями.

- Это хорошо, - грозно откликнулась Лариса Юрьевна, - иначе я бы тут устроила революцию.

Владимир Иванович лишь вздохнул и пошел принести их сумки из машины. Вскоре палата преобразилась, тумбочки покрылись салфетками, на которые Лариса выставила пачки соков и воды, у стены уютно зашумел электрочайник, а на большом блюде выстроилась гора бутербродов. «И когда только успела?» - удивился муж, когда его деятельная жена пригласила к столу соседку и начала допрос.

- Леночка, вы кушайте, не стесняйтесь. Наверное, и не помните, когда ели в последний раз, - сунув женщине в руки большой бутерброд с красной рыбой, женщина требовательно спросила. – Вы знаете, что случилось?

- Я имею право рассказать только общие сведения, - виновато покаялась Лена. – Полковник Саенко специально меня об этом просил. Он скоро подъедет и сам объяснит, что произошло с Женей и Антоном.

- Хорошо, - согласился Владимир Иванович. – Мы согласны выслушать вашу версию событий. Подробно, пожалуйста.

Лена улыбнулась.

- Конечно. Начну с того, что Антон подружился с Женей с первого дня, когда тот приехал в часть, а услышав его пение под гитару, стал приводить к нам домой на спевки. Мы с мужем оба из поющих южных семей, где принято вечерами устраивать посиделки с гулянием и песнями до утра. Сейчас, правда, молодежь больше любит топтаться под магнитофон, но мы с Антоном предпочитаем живую музыку. Так что Женя вскоре стал нашим общим другом и уже дал согласие стать крестным отцом нашему первенцу. – Женщина погладила живот и вдруг всхлипнула. - А если бы не ваш сын, мой ребенок родился бы сиротой.

- Так, Лена, - устало вздохнула Лариса, - ты можешь подробнее объяснить, что случилось с Женей и Антоном?

- Я могу, - раздался за спинами Семеновых мужской низкий голос, а когда они обернулись, то увидели крупного загорелого до черноты военного с усталым лицом. – Разрешите представиться, полковник Саенко Михаил Михайлович.

- Присаживайтесь, - захлопотала вокруг него Лариса, - вы наверное тоже голодный. Вот и попьем вместе чаю, а вы нам расскажете, что и как произошло.

Рассказ полковника Саенко М.М.

Когда Союз развалился и Украина получила независимость, в стране наступил хаос, захвативший и армию. Многотысячное, никому не нужное войско, оказалось предоставлено само себе и не все выдержали это испытание. Пьянство, разгул, бардак возникали в частях повсеместно, я уже не говорю о дедовщине и откровенном дезертирстве. А ведь были вещи и похуже. Что? Предательство Родины. И это не пафосный лозунг бывшего коммуниста, коим я являюсь. Я точно знаю, как раскрадывалось ценнейшее оборудование военных частей, как за бесценок продавалось оружие кому не попадя, как за ящик водки меняли цистерну чистейшего авиационного керосина, да что говорить, примеров можно привести множество.

Среди этого хаоса меня однажды такая злость взяла! Неужели мы, здоровые башковитые мужики, не можем за себя постоять? А Родину кто защищать будет? В общем, пришлось становиться на рельсы рыночной экономики и начинать зарабатывать на нужды части, чтобы и офицерам зарплату платить, и технику содержать в надлежащем виде, и солдаты чтоб были не обижены.

Не буду вдаваться в подробности, но моя часть через некоторое время стала самостоятельным хозяйством и редкие денежные поступления из Киева были лишь приятным дополнением к оценке нашей службы.

За последние три года я, по понятной причине, существенно сократил боевые учения личного состава, но хотя бы раз в году, на исходе лета, давал отмашку на выезд в степь, где на учебном полигоне ребята могли потренироваться в условиях, приближенных к боевым. Так было и сейчас.

За три дня мы успешно отстрелялись и начали собираться домой, когда мне доложили, что пропали два офицера – Семенов и Фроляк. Задачей Антона и Жени было проверить мишени, расположенные в степи на дальних курганах. Вместе с солдатами парни обходили склоны в поисках неразорвавшихся снарядов, ведь такое случается, когда идет стрельба. Как гласит Устав, «После проведения учений (стрельб) и последующего поиска невзорвавшихся боеприпасов руководителю учения (стрельб) предоставляются данные о невзорвавшихся снарядах, минах и других взрывоопасных предметах».

Как оказалось, завершив поиски, Семенов и Фроляк отправили машину с солдатами в часть и решили пройти дальше в степь убедиться, что работа по очистке территории окончательно завершена и сюда можно открывать доступ гражданским. А потом пропали.

Мы искали ребят всю ночь и лишь к утру с нами связался Женя, успев сообщить, что они с Антоном провалились в старый армейский склад, замаскированный под курган. Предупредил, что выбраться самостоятельно невозможно и он оставляет сотовый телефон включенным, чтобы мы нашли их по сигналу. Через какое-то время нам удалось разыскать это место и уже на подходе мы услышали крики Жени о соблюдении осторожности, что всем нужно идти парами на расстоянии 10 метров друг от друга, а машинам вообще не подъезжать, опасно.

Благодаря своевременному предупреждению, мы избежали огромных потерь, так как обнаруженный склад был полон немецкого оружия времен Великой Отечественной войны. Я сегодня утром поднял военные архивы за 1944 год, откуда узнал, что фашистская оборона в Херсонских степях была прорвана стремительным танковым рейдом Советской армии, поэтому о брошенном складе противника никто не догадывался.