Страница 9 из 21
5) высокая профессиональность и компетентность всех субъектов экономической, финансовой и политической деятельности.
К этому необходимо еще добавить максимальные трудовые гарантии каждого из этих пяти факторов, ибо только взятые вместе как моменты единого целого они могут обеспечить единство новой цивилизации и нового рынка, т. е. реализацию нашей самой известной мечты о материальном и духовном благополучии, обещаниями реализовать которую и соблазнили большевики российские небогатые слои населения в пору Октябрьской революции 1917 года.
В современной России до сих пор так и не реализованы практически все пять перечисленных выше факторов. Несмотря на то, что имеется весьма солидный капитал, он никак не может стать той фундаментальной экономической основой эффективного производства и торговли, которая была жизненно необходима все эти годы реформ. И не станет до тех пор, пока мы не осознаем, что «поодиночке» вышеотмеченные факторы наличия капитализма нельзя реализовать по определению. Нельзя реализовать и сами факторы «по частям», как, например, все эти 25 лет пытаются «ввести» частную собственность: на квартиру, государственную собственность (предприятия), землю и т. д. Даже самая либеральная «команда» наших реформаторов Е. Гайдара колебалась, не зная с чего начать – отпустить цены или начать приватизацию.
Сегодня мы «пожинаем» плоды реализации главной идеи первых реформаторов – создания класса собственников. Да, они преуспели в этом. Но ведь путь, каким шел процесс создания класса собственников изначально, был порочен. Как, вообще, можно создать из ничего что-либо конкретное? А именно так и обстояло дело. В свое время многие жалели М. Ходорковского – одного из первых российских олигархов, посаженного в тюрьму за неуплату налогов. Жалели по весьма определенным причинам. О самой ситуации с неуплатой налогов говорить не будем. И здесь Ходорковский был далеко не одинок. Жалели же в первую очередь потому, что он не тратил деньги на приобретение предметов роскоши – дорогие машины, яхты, дворцы и т. д., – как многие из неоткуда возникших российских нуворишей, а расширял производство, создавал научные учреждения, сиротские дома и т. п. И, кстати, он чуть ли не единственный из олигархов 90-х годов прошлого века, который разбогател вполне в духе «американской мечты». Казалось бы, что он не мог воспользоваться служебным положением, как почти все руководители разных рангов из бывших министров (газовой промышленности, энергетики и т. д.), не использовал воровские схемы по соглашению с подельниками – руководителями производства, как, например, Б. Березовский и В. Гусинский, не пользовался связями с родственниками, занимавшими высокие посты и т. п. Свой первоначальный капитал он создал, работая в отделе научно-технического творчества молодежи; такие отделы практически первыми в стране социализма ввели хозрасчет, наиболее похожий на действительный рынок, его аналог. Кстати, «пробил» саму возможность «обналички» не сам М. Ходорковский, который «сколотил» за этот счет свой первоначальный капитал, а ЦК ВЛКСМ. Весьма «плодотворно» использовали полученную возможность и многие другие комсомольские работники, занимавшие впоследствии важные посты и в экономике, и в государстве.
Среди других возможностей «сколотить» свой немалый первоначальный капитал первое место принадлежит, конечно, владельцам почти всех нефтегазовых компаний (вернее – владельцам контрольных пакетов акций) – выходцам из Минтопэнерго, который, как и почти все другие министерства был реконструирован, и, вообще, многие министерства были превращены в различного рода ассоциации с немалым уставным капиталом из государственных «сусеков»[20].
Наши реформаторы так увлеклись придумыванием путей формирования класса собственников, что абсолютно забыли сами азы становления капитализма. Речь идет о единственно целенаправленном субъекте, заинтересованном в возникновении капитализма и его главной социальной опоры – предпринимательстве. И эта их ошибка порождена устойчивым влиянием на советских экономистов (и не только на них) марксизма. К. Маркс, как известно, также не выделял предпринимательство как субъект становления капитализма. Он, подобно Д. Рикардо, как собственно и другие ведущие экономисты английской классической школы, считал процессы производства и капиталовложений более-менее автоматическими, не требующими принятия важных решений, оценок риска и всякого рода предвидения. И хотя, по сути дела, К. Маркс был одним из первых, кто стал вникать в глобальные последствия той промышленной революции, о которой его предшественники не имели представления, он, наблюдая процесс крупного производства, как и экономисты классической школы, был еще не в состоянии выделить особый характер предпринимательской функции, так как превалирующей формой деловой собственности, даже в зените промышленной революции, как отмечает М. Блауг, была семейная фирма размером от малого до среднего, где капитал обеспечивался хозяином, его родственниками или друзьями.
Вместе с тем можно сказать, что какой-либо корпоративной формы организации бизнеса, в которой капиталистическая роль акционеров разительно отличается от функций менеджеров и предпринимателей, не было «под рукой» и у некоторых предшественников А. Смита и К. Маркса, которые тем не менее функцию предпринимателя формулировали весьма отчетливо. Так, например, еще в начале XVIII века Р. Кантильон (1680–1734) разработал вполне ясную концепцию предпринимательства. По его мнению, и фермеры, и суконщики (промышленники), и торговцы обязуются производить твердо оговоренные выплаты своим работникам и партнерам в ожидании неопределенной выручки.
Таким образом, Кантильон выделял главное: они, как отмечал он в своей рукописи «Эссе о природе торговли вообще», написанной им примерно в 1730 году, являются руководителями производства и торговли, несущими основной риск, при этом конкуренция стремится свести их вознаграждение к нормальной ценности их услуг[21].
1.1. Формула бизнеса
До сих пор многие наши экономисты и социологи, не говоря уже о «широких массах трудящихся», не могут уяснить саму формулу бизнеса, которую собственно и сформулировал Р. Кантильон и которая составляет само существо предпринимательской деятельности. Сегодня, как в начале 90-х годов и в советское время, любой бизнес как экономическая деятельность, приносящая доход или иные личные выгоды, воспринимается чаще всего как жульническое предприятие, афера (affaire – в пер. с фр. дело, с англ. – business). В основе такого понимания не только те статьи Уголовного кодекса советской России, которые пресекали деятельность предпринимателей (и в первую очередь так называемых спекулянтов), которые покупали товары по «известной цене», а продавали по «неизвестной цене», стремясь получить прибыль. А если «смотреть в корень» проблемы, то всё идет от того же К. Маркса, который, по словам М. Блауга, полагал, «что либо капиталисты не испытывают никакого бремени риска, либо если они и несут бремя риска, то в капиталистической экономике предложение людей, желающих взять его на себя, явно неограниченно»[22]. То есть и здесь, в данном аспекте, Маркс оставался на уровне «классиков» времен превалирования семейных фирм.
Что касается второго аспекта «невнимания» К. Маркса к предпринимательству, то оно всецело связано с «героической попыткой Маркса дать обобщенное и систематизированное толкование» «законов движения капитализма»[23].
В принципе К. Маркс как бы продолжил научный анализ трудовой теории ценностей, выдвинутой А. Смитом и поддержанной Д. Рикардо. Но развивая идеи последнего, разложив трудовую ценность на три составные части: «постоянный капитал» (капитал, вложенный в производство), «нерешенный капитал» (затраты на оплату труда) и «прибавочную стоимость» (величина, на которую ценность превышает сумму труда и капитал в производственном процессе), – Маркс воздвигает исходя из этого свое знаменитое учение о прибавочной стоимости.
20
См.: Тощенко Ж.Т. Фантомы российского общества. – М., 2015. – С. 341–408.
21
Цит. по: Шумпетер Й.А. История экономического анализа: в 3 т. – СПб., 2001. – Т. 1. – С. 285.
22
Блауг М. Указ. соч. – С. 427.
23
Там же. – С. 207.