Страница 61 из 63
Я назвала Клейтон.
Он назвал Джордан, Леброн, Коуб, Шакил, Барклей и еще около десяти имен.
Я рассмеялась и спросила, не планирует ли он родить достаточно детей, чтобы создать свою баскетбольную команду.
Его глаза загорелись.
— А мы можем так сделать? О, черт, это было бы потрясающе! — таким был его ответ.
Господи, я люблю его.
ГЛАВА 37
Шесть месяцев спустя
Блейк
Я лег в кровать, забравшись под простыни. Она уже была теплой от жара ее тела. Какое-то время назад она легла в постель, как всегда уставшая от препаратов. Я аккуратно обернул руку вокруг ее талии.
— Детка, — прошептал я ей на ушко.
Ее щеки покраснели и она улыбнулась. Она развернулась в моих объятиях, все еще лежа с закрытыми глазами. Она прильнула ко мне, вытянув губки вперед. Я прикоснулся носом к ее губам — это был наш утренний ритуал. А потом стал ждать. Я знал, что должно последовать за этим. Ладонью она прикоснулась к моей руке, потом плечу, шее и...
Ее глаза широко открылись.
— Где твои волосы?
Я пожал плечами.
В ее глазах тут же появились слезы, а потом она надула губки.
— Ты все их сбрил?
Я кивнул.
— Из-за меня? — заплакала она.
— Ты так чертовски красива без волос, что я захотел так же. Хотя, я вроде стал похож на Голлума. (Прим. пер.: Голлум — вымышленное существо, один из персонажей произведения «Властелин колец»)
— Неправда, — захихикала она. — Ты выглядишь… — Она замолчала.
— Я выгляжу как?
— Я не знаю, — надулась она. — У меня нет слов. Я просто люблю тебя.
— Я тоже люблю тебя, малышка. С днем рождения.
Она перестала хмуриться и улыбнулась.
— Ты пришел, чтобы подарить мне подарок?
— Ты же сказала ничего не дарить.
Ее улыбка стала еще больше.
— Это так.
А потом ее рука нащупала мой член, а улыбка стала просто огромной. Она начала медленно гладить его через шорты, но я отпрянул назад.
— Детка…
— Малыш, я хорошо себя чувствую, — быстро ответила она, поменяв положение. Она легла поверх меня, расставив ноги в сторону и прижавшись попкой к моей промежности. Я ладонью нажал на ее спину, чтобы она прикоснулась ко мне своими губами. Потом я поцеловал ее. Мягко, нежно. Она начала двигаться на мне, заставляя меня стать еще более твердым.
А потом я вспомнил.
Я отодвинулся.
— Дерьмо.
— Что не так? — она тут же дотронулась до трубки от химии на своей груди, проверяя на месте ли она.
— У нас посетители.
— Что? — она быстро отодвинулась от меня. — Кто?
Я облокотился на руки, ухмыляясь и наблюдая за тем, как она устремилась к шкафу.
— Просто несколько людей, которые хотят поздравить тебя с днем рождения.
Она вытащила голову из шкафа и посмотрела на меня.
— Кто это, Блейк? — крикнула она.
Я рассмеялся, перекатился на кровати и подошел к ней, усевшись на стул в углу комнаты.
— Просто несколько людей. — Я вновь пожал плечами. Я знал, что раздражаю ее, и она назвала меня придурком. Но она была очаровательна, когда злилась.
Она повернулась ко мне, надев только трусики и старую майку. На ее прекрасном лице опять появился хмурый взгляд.
— Мне нечего надеть, я же страшная.
Я поднялся и тут же оказался возле нее. Она смотрела на себя в зеркало в полный рост. Для меня она практически не изменилась. Она похудела, ее кожа стала немного тоньше, и у нее не было волос. Но она оставалась красавицей.
— Хочешь знать, что я думаю?
Она опустила плечи.
— Нет, я уже знаю, что ты собираешься сказать, — она закатила глаза. — Ты скажешь, что я красивая, что я не изменилась или что-то в этом роде, и что я становлюсь только лучше.
Я усмехнулся.
— Так если ты знаешь, что я чувствую, тогда что?.. Подожди-ка… — Я прищурился. — Ты пытаешься впечатлить какого-то другого придурка? Кто он, Хлоя? Я найду его и надеру ему задницу. Прямо сейчас.
Она запрокинула назад голову и рассмеялась. Это был такой редкий звук — награда в десятикратном размере.
Я снял платье с вешалки и протянул ей.
— Вот, мне всегда нравится, как ты в нем выглядишь.
Она положила руку на трубку.
— Но оно не прикрывает ее.
— И что? — я поднял брови в ожидании ответа. Она взяла платье из моих рук, но все еще выглядела неуверенной. Я добавил: — Малышка, ты хоть догадываешься, кто ждет тебя внизу?
— Деннис, — невозмутимо ответила она.
— Что?
— Деннис. Это он другой придурок, которого я хочу впечатлить.
Я рассмеялся.
— Деннис, это тот парень, который зовет тебя девочкой? Тот, который помнит всех звезд баскетбола с 1863 года?
Она кивнула.
— Черт, моя работа играет против меня.
Она медленно сняла майку, надела лифчик и влезла в платье, которое я ей дал. Когда она потянулась за париком, я остановил ее.
— Оставь его, малыш. Я же говорил тебе, что ты красивая и с темными, и со светлыми волосами. А так же без них. И я оказался прав. Ты красива и без волос.
Она вскрикнула, громко и протяжно.
— Это же парни! — крикнула она.
Мои товарищи по команде засмеялись.
— Когда вы… Как вы… — А потом она расплакалась — это были хорошие слезы. Как я и думал, она попыталась побежать вперед. Поэтому я обнял ее за талию, чтобы она не упала.
— Что такое? — передразнил я ее.
Она положила голову на мою грудь.
— Хлоя, — пропел Грант, капитан нашей команды. — Разве ты не хочешь показать, как любишь нас?
Она посмотрела на меня и громко прошептала:
— Блейк, вся баскетбольная команда Дьюка находится в нашей гостиной.
— Я знаю.
— Это не смешно! — сказала она чуть громче.
Я рассмеялся.
А потом она наступила мне на ногу. Сильно.
Все засмеялись.
Она наконец-то перевела взгляд на команду.
— Где ваши волосы?
Они захлопали, когда мама вышла с праздничным тортом. Мы спели С Днем Рождения, и Хлоя задула свечи. Все это время она плакала.
Джош и Томми зашли чуть позже, как и Мэри с Дином и детьми. Ей не потребовалось много времени, чтобы выбиться из сил.
— Мне нужно немножко подремать, — сказала она. — Но ты оставайся здесь. Я вернусь через часок.
Я проводил ее наверх, помог переодеться и забраться в кровать.
— Зачем команда сделала это? — спросила она, когда улеглась. — Почему они сбрили свои волосы? Ради меня?
— И меня тоже. Они захотели что-нибудь сделать. Это была идея Гранта. Они скинулись, и все деньги отдали на благотворительность. В институт, лечащий людей с онкологией в Дьюке.
— Они мне нравятся. Они хорошие люди. — Она начала моргать, как будто не могла держать глаза открытыми.
— Спи, детка. Я еще поднимусь и проведаю тебя.
— Я люблю тебя, Блейк, — прошептала она. — Спасибо за то, что подарил мне эту жизнь.
Через секунду она уже спала. Я сидел рядом с ней еще около получаса, наблюдая за тем, как мирно опускается и поднимается ее грудь.
Я никогда не признавался ей, но это было трудно. Иметь дело с занятиями в колледже, баскетболом, заботой о ней... Иногда это становилось невыносимым. Давление и неопределенность будущего превращали каждый день в борьбу. Мама постоянно помогала, но когда Хлоя была на процедурах или приеме у врача, а я в колледже или на тренировке, — я ненавидел это.
Поначалу я бы как размазня на площадке. Я не мог сконцентрироваться, игроки и тренеры понимали это. Но с моей стороны было несправедливо по отношению к ним, что моя голова и сердце не отдавались полностью игре. Однажды я попытался уйти. Хлоя не знает об этом. Тренер сказал дать себе год, и если после я буду чувствовать себя так же, если давление будет невыносимым, он отпустит меня. Он бы разочаровался, но позволил мне сделать это.