Безмолвный

Он ведь думает, что я о своем доме говорю. Считает, что мы с Мэри все еще вместе. Ну, разумеется, как иначе. Так и было всего-то два дня назад. Я собирался жениться на ней. Он знает, я рассказал ему уже давно. Вероятно, он ждал, когда мы объявим о помолвке.

- Эм… Нет. Я подумал, что… - здесь мы на виду. Вне периметра безопасности. Здесь мы - легкая мишень. Нет, все эти слова под запретом. Но ведь ресторан недалеко от Бартса. - … что тебе проще будет сюда добраться. Да и мне тут нравится, - это действительно так. Дорогие воспоминания. Майк в курсе, должен помнить, что мы здесь бывали. Нужно сказать ему хотя бы часть правды. Я ведь плохо умею лгать. Можно рассказать ему о Мэри. О нас с ней. – Вообще-то, я переехал обратно на Бейкер-стрит, - надеюсь, Моран меня еще и слышит. Если так, то сейчас я выдал ему необходимую информацию. – Миссис Хадсон нужна была помощь, и… - только не говорить о котле. Это должно оставаться в тайне.

- Оу, - Майк неподдельно изумлен, а если точнее, ошарашен. Понимаю. Я несколько лет избегал даже приближаться к Бейкер-стрит. Он знает, что твое самоубийство со мной сделало. Знает, что Бейкер-стрит будет лишь напоминать мне о тебе. Нужно рассказать ему о Мэри. Я толком не уверен, что она ему вообще была симпатична, хотя слова дурного о ней от него не слышал. Он просто не стал бы так поступать. Он слишком мягок для такого.

Интересно, что думал о ней ты, Шерлок. Быть может, лучше мне этого и не знать.

- Мы с Мэри… - что я вообще должен после этого чувствовать? Сожаление? Подавленность? Отчаяние? Не знаю. Что я на самом деле чувствую? Облегчение. Свободу. Вину. И, кажется, что это было безумно давно. Мы тянули и тянули время в ожидании перемен. И они настали. Правда обернулась своей противоположностью, невозможное – реальностью. Мой параноидальный бред воплотился в жизнь. Ты снова дома. Я целовал тебя, мы спали вместе. Ты занял весь мой разум, Шерлок. Поглотил меня. Снова.

Об этом Майку говорить нельзя. Боже, представляю, как бы сейчас обернулся такой разговор. Майк ведь удивился бы, так? Он знает, что я не гей. Но также он знает, что я любил тебя. Он – друг, он понял. Он даже понятия не имеет, что ты жив.

И, кстати, как мне теперь называть тебя? Ты - мой парень? Звучит по-дурацки. Мы провели вместе лишь одну ночь, да и вообще, тебя трудно представить хоть чьим-то парнем. Тебе нет дела до характеристик и ярлыков, не так ли? Ты – Шерлок Холмс. Мой Шерлок. И этого достаточно.

Мы с Мэри расстались. Это вполне официально, и я могу говорить об этом. Я с ней порвал. Все кончено.

- Я… - стоп. Мне нельзя раскрывать слишком много. Он ведь может поинтересоваться, из-за чего, а я не знаю, что на это ответить. Есть ли вообще нормальный эвфемизм для обозначения разрыва по обоюдному согласию? – У нас все кончено, я съехал пару дней назад. До взрыва, - надо было назвать его «аварией».

- О, - удивление, а следом участие. Он мне сочувствует. Верно, он ведь мой друг. Хороший друг с добрым сердцем. – Мне жаль это слышать, Джон, - вероятно, он считает, что она со мной порвала. Ну, разумеется. Я же собирался сделать предложение. Так и не сделал, но этого он не знает. Быть может, он считает, что именно этим попытка предложения и закончилась. Категорическим отказом и требованием убраться вон. Господи, только представьте такое.

Как мне себя вести? Улыбнись ему, не слишком широко, не слишком радостно. Меня же только что бросили, мне должно быть больно. Мне положено быть угрюмым, переживать. Мне нельзя, пока еще нельзя сказать ему правду. Сейчас на самом деле неважно, что именно он подумал. Он решил, что Мэри меня вышвырнула, а это хорошее оправдание тому, чтобы выпить кофе в компании старого друга.

- Спасибо.

- Те еще выдались дни, да?

- Ну да, - Майк, ты даже не представляешь. – Ну, а ты как? – хором дребезжат твои телефоны. Что такое, Шерлок? Скажи мне. Что ему нужно?

- Да все так же, - Майк пожимает плечами. – Очередная молодая поросль изобрела новый способ списывать, но это не ново.

- Ну же, Моран, отправляйся за ним сам. Не смей посылать ребенка, - ты произносишь это полушепотом, и отчего-то это кажется невероятно интимным. Почему я не поцеловал тебя перед уходом? Надо было это сделать. Я ведь буду жалеть об этом, если умру сегодня. Почему-то при свете дня это показалось неуместным. Я оробел в последнюю секунду. Не нужно было раздумывать. Ты был бы не против, разве нет? Не возражал бы, если бы я тебя поцеловал?

Майк пытается подозвать официанта, но тот не обращает на нас внимания. Мудрое решение. Они в курсе. Знают, что к этому столику нельзя приближаться. Мы – наживка.

- Молли сегодня интересовалась, как ты, - с чего бы ей обо мне спрашивать? – Я сказал ей о твоем звонке. Ничего? Она спрашивала, все ли у тебя хорошо. Она за тебя волнуется.

Хм. Почему бы это. Мы не были такими уж близкими знакомыми. Если честно, мне всегда было ее немного жаль.

Молли. Бартс. Она была там, когда ты…

Погодите. Секун…

Молли. Ты же был у нее в морге. Мертвый.

Там была кровь. Сколько там точно пинт? Сколько? Третья положительная, даже не твоя группа.

Где ты ее достал?

Ты вылил ее на тротуар. Или кто-то ее вылил. Тебе кто-то помог. Может, даже не один человек, а целая команда. Ты ведь не разбился о тротуар. Нет. Этого не было. Как у тебя это вышло? Ты прыгнул с крыши и выжил. Кровь на тротуаре – не твоя. Она капала с твоих волос. Ты все спланировал, все должно было казаться настоящим, тебе нужно было, чтобы я поверил. Мое горе было необходимым элементом. Пульса не было, ты был мертв. Ты ведь все спланировал там, на крыше. А скорее всего, и того раньше. Ты руководил всей группой помощников. Мне позвонили, ты прогнал меня, зная, что я вернусь. К тому времени он был уже мертв, но ты – нет. На меня налетел велосипедист. Я не видел, как ты ударился о тротуар, – я упал. Упал, потому что не падал ты. Все это было обманом. Но тебе помогли. Ты не мог обойтись без помощи.

Кто мог достать тебе столько крови?

А кто еще? Она всегда разрешала тебе забирать из морга все, что угодно. Потому что любит тебя и надеется, что за это ты полюбишь ее. Нет, это несправедливо. Несправедливо. Она все знала и не сообщила мне.

Ты был у нее в морге. Ты не был мертв. Она достала для тебя кровь. Она помогла тебе. Помогла подделать твою смерть. Ведь так все было?

Господи ты боже мой. Она все знала.

- И как у нее дела? – я не должен злиться, но я зол. Ничего не могу поделать. Она знала, а я – нет. Она лгала мне, как и ты. Дыши, Ватсон. Сейчас не время. На похоронах она была печальной. Обнимала меня. Перед ней я не плакал. Только перед тобой, когда мы остались одни. Ты лежал под землей, а я плакал. Но… это оказался не ты. Не ты. – Не видел ее бог знает сколько.

Я ведь прав, Шерлок. Она во всем этом участвовала. Она – да, но не я. Правда, это не совсем верно. Я тоже был частью плана. Просто я об этом не знал.

- О, у нее все нормально. Правда она изменилась с тех пор, как… - он резко умолкает. Да, я в курсе. С тех пор, как ты умер. Она хранитель тайны, и эта ноша изменила ее, сломила. Мне ее жаль и одновременно нет. Она могла бы дать намек, избавить меня от нескольких лет мучений, но она этого не сделала. Кто еще знал? – Ну, у нее все хорошо. Теперь она преподает.

- О, неужели! – это вполне можно обыграть. Разве нет? – Уверен, у нее найдется немало ценных, уникальных сведений, - это камень в твой огород, Шерлок. Я ведь прав. Знаю, что прав.

Ты резко выдыхаешь в микрофон.

- Здесь нет ее вины, Джон. Не упрекай ее, - ты говоришь тихо, словно нашептываешь мне на ухо. Ты хоть представляешь, насколько это интимно? Понимаешь, что это меня обезоруживает? Никогда еще мне не казалось, что мы так далеки друг от друга. По разные стороны пропасти, и я не знаю точно, смогу ли снова ее пересечь. – Она знала, что, если только скажет тебе хоть слово, мы оба будем в смертельной опасности. Поверь, она хотела сказать.

Да, конечно. Невыносимая ноша сверхзнания. Она знала. Общалась с тобой. Мне надлежит жалеть ее, так?