Безмолвный

Черт подери.

Ты хоть не спишь? Надеюсь, что нет.

На бедрах сжимаются твои ладони. Да, я это чувствовал. Даже сквозь сон. Ты лежишь у меня между ног, упираясь в бедро плечом. Я спал, а ты сполз по моему телу вниз. Боже. Глажу тебя по рукам. У тебя ледяные ладони. В комнате холодно, а одеяла свалились с кровати. И пусть. О, господи. Шерлок. Твой язык. Боже. Да. Восхитительно.

О. Зубы. Слегка, самую малость. Я не против. На самом деле, мне даже нравится. Да. Еще раз так же. Боже мой.

Не хочу, чтобы ты останав…

Ох, черт, да, еще раз. Еще раз. Прости, прости, я не хотел так резко… просто…

Можно, я…

Еще один такой стон, и…

- Шерлок, - выдыхаю, глотаю воздух. Господи. Я только что проснулся и вот-вот кончу тебе в рот. Черт. – Я сейчас…

Боже. Твоя нижняя челюсть подрагивает, и это…

Черт. ЧЕРТ. Твой язык. Господи. Ты хоть представляешь, что…

- Шерлок, я…

Ох, твою…

Ты проносишься сквозь меня вспышкой, окружаешь и заполняешь, ты словно солнечный свет в кромешной темноте, и это невообразимо хорошо. Отдается во всем теле. Господи боже ты мой.

Говорю что-то, сам не понимая, что именно. Прости.

Боже. Твой рот, язык, губы. Прижимаешься губами к моему животу. Они влажные. Черт.

Клянусь, я проваливаюсь в тебя. Проваливаюсь вниз, вверх, это – невесомость. Поцелуй меня.

- Иди ко мне, - я едва дышу.

Ложишься на меня сверху, утыкаешься лицом в шею. Я все еще словно парализован, не отошел от сна и наслаждения. Голова кружится. Прижимаю тебя к себе как можно крепче. Ты целуешь мою шею, подбородок. Иди сюда, Шерлок, дай поцеловать тебя.

На твоих влажных губах мой вкус. Вкус секса. Черт подери. Тебя трясет. Почему? Чувствую, как ты двигаешь рукой, обхватив свой член, очень быстро. Ты едва дышишь. Кончаешь, а я даже не успеваю к тебе прикоснуться. На животе – твое семя. Ты тяжело выдыхаешь мне в губы. Да, хорошо. Хорошо. Шерлок, пожалуйста, в следующий раз дай мне к тебе прикоснуться. Позволь мне это сделать, ладно?

- Господи, - было просто потрясающе. Жаль только, что я не проснулся раньше. Но ты можешь все повторить, когда только захочешь, Шерлок. И зубы, и все прочее. Когда угодно. – Ты ведь не все это время спал?

Расслабленно обмякаешь на мне. Тяжелый. Сейчас я для тебя как подушка. И это хорошо. Мне это приятно.

- По большей части, нет.

По большей части, но не все время. Забавно. Над этим вполне можно посмеяться. Творим друг с другом всякое во сне. Забавно. Мне снилось, что я был с тобой на месте преступления. Или, что я был твоим местом преступления? Как-то так. Интересно, что снилось тебе. Надеюсь, что я.

Холодно. Да, точно. Одеяла ведь свалились с кровати. Не шевелись, Шерлок, лежи. Я смогу их поднять. Вытягиваюсь, тянусь через край. Удалось достать старое покрывало. Вполне подойдет. Покрывала и тепла наших тел будет вполне достаточно. Вот. Да, все. Теперь мы укрыты, как будто завернулись в общий кокон. Целую тебя в лоб, глажу по спине, провожу пальцами по позвоночнику. Уже стало теплее. Мы греем сами себя, и ничего больше не нужно. Уже давно за полночь. Ты дышишь спокойно и ровно. Ты лежишь на мне мертвым грузом, так, как это и должно быть.

Боже, Шерлок. Господи.

Засыпай, любимый. Спи.

========== Глава 47: В географической перспективе ==========

Господи, мне срочно нужно в уборную. Позднее утро, ярко светит солнце. Нога затекла. Почти невозможно дышать. На груди какая-то тяжесть. Я…

Что за…

Меня похоронили заживо? Ночью обвалилась крыша? Или это Моран… Он… Я не…

А.

Да, точно.

Шерлок.

Это ты. Ты здесь, со мной, обнаженный по пояс. И ты все еще спишь. В ногу упирается твоя коленка. На мне не крыша, не бетон и штукатурка – ты.

Спишь, лежа на мне. Улегся на меня и заснул, как поступают любовники. Мы ведь любовники теперь? Да, похоже на то. Я ведь поцеловал тебя. Мы целовались, и это было замечательно. Мы целовались, я обхватил твой…

Да, так и было. А потом ты…

Это было…

Было просто….

Ух. Эти воспоминания будут преследовать меня сегодня весь день, от них не избавиться. Твои губы, язык… Я узнал их, и от этого знания не так просто отмахнуться.

Похоже, мы все-таки стали любовниками.

Если, конечно, ты не передумаешь. Я своего решения точно не изменю. Но, похоже, тебе сейчас просто до неприличия удобно. Ты как будто пытался обвить меня всем телом во сне и частично в этом преуспел. Сейчас позднее утро, ты спишь. Мы спали допоздна, а ночью бодрствовали, целовались и занимались сексом. Мы…

Да, точно, так и было. Это стало для меня совершенной неожиданностью. Абсолютной. Я даже…

Я не мог предположить, что это случится. По крайней мере, что это случится сейчас. Что это будет именно так. Все оказалось так просто, а я этого не ожидал. Я ушел к себе, оставив тебя внизу. Ты был погружен в работу, был раздражен и даже не смотрел в мою сторону. И уж тем более не смотрел на меня так же, как я на тебя. Я был готов смириться с разбитым сердцем, я бы ничем этого не выдал. Ты, как всегда, погрузился в свой собственный мир. Да, знаю, я – часть твоего плана, но отношусь к нему лишь косвенно. Это дело касается только тебя и Морана, речь идет о всеобщем благе, а я – всего лишь тот, кого можно подставить под шрапнель. Простая добыча, легкая мишень. Я твой друг, твой бывший сосед. Во всем этом я ошибся. Ты сделал этот выбор сам. Поднялся наверх, полуобнаженный, лег в постель ко мне. Это был твой выбор.

Поэтому я прижался к тебе и поцеловал. И не было сомнений, колебаний, и вопросов… было то, что было. А в конце – твое ровное дыхание на моей коже. Сейчас яркое утро, твоя рука у меня на боку, мы вдвоем под покрывалом и дышим одним воздухом. Я не предполагал, что пробуждение окажется таким. Понятия не имею, чего именно я ожидал. Ничего. Не знаю. Но не этого. А ты ведь немного непредсказуем, верно.

И я вовсе не жалуюсь, не собираюсь даже начинать. Это превосходно, лучше, чем превосходно. Просто я несколько удивлен.

Мне всегда казалось, что спать с тобой, если такое вообще случится, будет несколько странно. Во-первых, ты – мужчина, а кроме того… Ты же весь – острые углы, кожа да кости, зубы и отвращение ко всему, имеющему отношение к сексу или отдающему сантиментами. Тебе куда ближе факты и эксперименты. Наблюдения, выводы и ни малейшего понятия о том, что такое эмоции, и как они устроены. Ты… ну, да. Ты – это ты, такой как есть. И все это было ни капли не странно. Напротив. Было…

Да, было потрясающе.

Оказывается, ты – словно твоя музыка: никто даже не догадывается о том, какой ты на самом деле, во всей полноте. А ведь ты именно такой, ведь именно так все было сегодня: как музыка, твоя музыка. Я стал для тебя скрипкой в ночи, стал твоей мелодией. А может, этим друг для друга стали мы оба. Мы прикасались друг к другу, словно к туго натянутым струнам, создавая то, что невозможно выразить привычными словами, и в этом не было ничего странного. Это было прекрасно.

И не пытайся говорить, что сантименты тебе непонятны, Шерлок. Только не после того, что было. Потому что ты их понимаешь или можешь понять при желании. Просто в большинстве случаев ты поворачиваешься к ним спиной, как к чему-то неприятному. Ты опасаешься чувств? Они делают тебя ущербным, затуманивают ясность суждений? Вероятно. Ты желаешь остаться рациональным, объективным. Как будто это возможно.

Прошлой ночью ты не отвернулся. Напротив. И это вовсе не было странно. Это… пожалуй, это было искренне, да. И это был ты. Я узнал тебя. Сам того не понимая, я уже знал эту грань тебя. Я ведь знаю, какой ты, Шерлок. Всегда знал. Я слышал, как ты играешь – в агонии, радости, печали, и я знаю, что в тебе есть эти чувства. Я видел тебя счастливым и отчаявшимся, разочарованным, исступленным, ведь я тебя знаю. Ты способен видеть больше, чем кто-либо другой, и то же самое относится к чувствам – ты чувствуешь полнее, чем кто-либо. Похоже, я каким-то образом знал это всегда. С самого начала. Я знал. И потому поцеловать тебя, в конечном счете, было вовсе не странно, а просто и понятно.