Безмолвный

Нет. Ты всего лишь скрывался. И то, как я понимаю, не до конца. Я ведь видел тебя. Как минимум, время от времени. Где же ты был все это время? Неужели ты всегда был так близко от меня? Сам не знаю, какие это рождает во мне чувства. Утешение, ярость, непонимание – не знаю. Ты был рядом, ты был так близко.

Что она еще принесла? Зубная паста. Средство для посуды. Мне и в голову не пришло бы, что все это нужно. Сообразил бы только потом, уставившись в полную посуды раковину или застыв в ванной с зубной щеткой в руке. И чувствовал бы себя кретином. Замечательно, что она об этом подумала. Да, замечательно.

- Спасибо вам за все.

Улыбается, разводит руки в стороны. Собирается обнять. Это точно хорошая мысль? Утешение. В ее объятиях меня начинает отпускать. Я что, готов заплакать? Нет, не буду. Это же просто смешно. Все в порядке. Бога ради, соберись. Это же просто покупки, и все. Не более. Просто покупки, просто зубная паста и мыло. От нее пахнет лавандой и розами, пахнет пудрой. Обнимает меня крепче.

- Знаешь, если что, у меня есть травяные сборы, - она замолкает, гладит меня по спине. – Если нужно будет немного успокоиться, имей в виду.

Травяные сборы. Да, конечно. Неплохая мысль. Сборы и пара бутылок пива. Быть может, вечером все это пригодится. Интересно, есть ли у нас что покрепче. Когда-то Шерлок прятал в квартире бутылку скотча, но, скорее всего, она не пережила нашествия тех ужасных жильцов.

Ведь они же были, те ужасные жильцы?

Она похлопывает меня по плечу, заглядывает в лицо. Понятия не имею, что именно она хочет там увидеть и увидела ли это. Гладит меня по щеке.

- Джон, милый. Если что, ты только скажи.

========== Глава 35: Три-три нет игры ==========

Удивительно, что ты вообще решил поесть. Разве ты сейчас не ведешь расследование? Все эти аресты, да еще и Моран… Во время расследования ты вообще не ел, ты морил себя голодом чуть ли не до обморока, пусть никогда этого и не показывал. А по завершении очередного дела всегда был поздний ужин, помнишь? Пищеварение тормозит работу мозга, так ты говорил. Нельзя допустить этого на расследовании. Тем более, на интересном расследовании. Том, которое не ниже «восьмерки».

А уж это дело точно не ниже «восьмерки». Если что и тянет на «десятку», то это точно оно.

Может, сейчас и не страшно, что ты немного притормозишь свой мозг. Похоже, ты и так уже все вычислил, ты знаешь, кто ведет на тебя охоту. Дело распутано. Ждет, чтобы я о нем написал в своем обычном, слишком романтизированном стиле, как ты бы это назвал. Я бы начал прямо сейчас, но начало истории мне неизвестно.

Хотя, нет. Известно. Самое начало. Я же был там. Но мне не хочется об этом писать. Слишком много крови. Правда не твоей. Не твоей. И как я должен был это понять? Никак. Все это – трюк, подготовленный для меня одного.

Если больше тебе нечего вычислять, что тогда? Все? Конец? Предстоящее ожидание, наверное, не требует отказа от пищи. А ведь мы заняты именно этим. Мы ждем. Ждем, когда зазвонит один из тех телефонов на столе, когда со всех этих ноутбуков посыплются звуки уведомлений, когда по телевизору что-то объявят, или в бормотании радио проскользнет что-то нужное. Мы просто ждем, когда полетит второй ботинок. Ждем Морана. И что он будет делать? Попросту зайдет сюда, как миссис Хадсон? Эй, Шерлок. Здоро́во. Восстал из мертвых, значит? Что ж, дай-ка я разберусь с этим твоим везением. Тогда-то мы и рванемся в бой.

А пока этого не случится, надо ждать.

Надо взять пистолет. Пусть будет при мне. Пули я тоже не забыл. Я готов.

Ты ешь. Поднимаешь вилку, отправляешь пищу в рот. Завораживающее зрелище. Жуешь, смотришь на скопище телефонов, потом на меня. Приподнимаешь бровь. А. Я уставился, да?

Ну, а чего ты ожидал? Чего ты ожидал от меня, Шерлок? Черт подери.

Так. Ешь. Я вполне могу есть. Желудок скрутило, но сейчас пора ужинать. И я поужинаю. Вместе с тобой. Здесь. В «221б». Поужинаю, как нормальные люди.

Когда-нибудь потом, если ты останешься здесь, если не умрешь снова, или если очередное важное дело не привлечет твое внимание и не потребует от тебя солгать мне и бросить корчиться в агонии, словно я - какое-то болезненно-верное домашнее животное, если ты останешься рядом, будешь жить со мной вместе, тогда, возможно, ты снова превратишь кухню в лабораторию. На самом деле, я никогда не имел ничего против. Микроскоп, пробирки и пипетки, колбы с кислотами и щелочами и тот устойчивый запах химикатов – все это не вызывало у меня возражений.

Там, где ты был все это время, ты тоже устроил лабораторию на кухне? Ведь ты же не был мертв. Никакого чудесного воскрешения – ты всего лишь скрывался. От меня. И не только. От меня. От Мориарти. Ото всех. Где ты скрывался?

Теперь ты смотришь на меня, подняв обе брови. Ждешь. Ожидаешь вопросов, так что ли? Что ж. Хорошо. Ладно.

- Так, - гарантированно нормальное начало беседы. Накрутить макароны на вилку – хоть раз в жизни ты съел больше моего – сделать глубокий вдох. Это всего лишь беседа. Просто вопросы. У меня их столько накопилось.

- Где ты был все это время? – и почему ты мне солгал?

Улыбаешься. Именно этого ты и ждал. Желудок пульсирует тревожным сигналом. Опасности нет. Тут нет опасности. Все просто. Это разговор. Беседа. С этим я могу справиться.

Почему я жду твоего ответа со страхом? Неужели я оказался настолько туп, что все это время не мог разглядеть тебя у себя под носом? Ты всегда говорил, что я идиот.

Пожимаешь плечами.

- Здесь, - здесь? На Бейкер-стрит? Серьезно? Ты указываешь на окно, как будто это что-то может прояснить. – Я практически не выезжал из Лондона.

Здесь тебя не было, тебя не было в этой квартире. Миссис Хадсон сказала, что увидела тебя только сегодня утром. Так что тут тебя не было. Это ведь совсем не то же самое, что просто взять и вернуться к себе домой. Куда сложнее. Даже если бы мне хватило мужества открыть дверь в эту квартиру раньше, я бы тут тебя не обнаружил. Ты бы не ждал здесь моего появления. Господи. Подумать только. Мне потребовалось три года, чтобы вернуться сюда, и почему-то теперь кажется, что твое отсутствие – моя вина.

- Я нигде не задерживался подолгу. Гостиницы, арендуемые комнаты, заброшенные заводы. Даже несколько раз ночевал на заднем сиденье фургона. Был в Темз Хауз.* Господи, ненавижу это место. Чрезмерное количество охраны, слишком много любопытных глаз. Иногда жил в крохотных жалких хибарах, большей частью которых владеет МИ-5. Я побывал повсюду, от самых мрачных уголков Хакни** до залитых солнцем крохотных чердаков в Хэмпстеде. *** Можно сказать, что я был бродягой. Бездомным.

Значит, никаких лабораторий на кухне. И никаких новых соседей по квартире. Никого другого, никакого нового начала. Так ведь? Смотришь на меня, ждешь. Вопрос первый – ответ дан. Ждешь вопроса второго.

- Над чем ты… - как правильно закончить? «Трудился?» «Работал?» Кажется, ответ на этот вопрос мне уже известен. Мориарти. Моран. Ты выслеживал всех членов этой паутины. Это я знаю. Я же читал газеты. И смотрел новости. Десятки преступников арестованы. Их всех разыскал ты. Я в курсе. Этот вопрос задавать не нужно.

- Как ты смог…

«Смог» что? Смог… делать то, что ты делал? Как ты смог всем этим заниматься и ни разу не обнаружить себя?

Ты ждешь. Смотришь на меня. Не заканчиваешь мои фразы. Лучше бы наоборот.

- Не было ведь ни слухов, ни пересудов, ничего. Тебя никто не видел. Как ты смог раскрыть все эти дела, справиться со всей этой работой, и при этом… - и при этом не показаться мне на глаза. Вот в чем вопрос. Не показаться на глаза никому. Как у тебя получилось скрываться так долго? Знал ли обо всем Грег? Нет, не думаю. Он бы мне рассказал. Рассказал бы все.

Кивок. Ты понял.

- Все мое существование было под контролем, Джон. Очень похоже на то, что сейчас, - закатываешь глаза, смотришь на стены. Недовольство вызывает не «221б», не мы с миссис Хадсон. Нет. Майкрофт и его охрана. Укрытие. – Этим занималась МИ-5 и военные управления, о которых я прежде даже не слышал. Но по большей части я скрывался у всех на виду. Этого никто никогда не ожидает.