Безмолвный

Стоп. Открылась задняя дверь, ведущая в сад. Дом тот самый. Вот оно что. Он понял. Засек их. А может, ждал их появления. Он знал. И теперь пытается сбежать. Дверь раздвижная, это слышно. Он закрывает ее. Он в саду, меньше, чем в пятнадцати футах от меня. До меня доносится звук его дыхания.

Какой у него план? Улица перекрыта, но никто не принял в расчет эту крохотную тропку. С воздуха ее не разглядишь, на картах ее нет. Это лишь крохотный просвет между заборами, где играют дети. Он перемахнет забор и спрячется здесь. Там же, где я.

Ошибка.

Полиция пока еще не окружила дом. Они вот-вот покажутся и у задней стены, я слышу их шаги. Они хотят перекрыть ему выход через сад, но уже слишком поздно. Он снаружи. Они даже не успеют проверить заднюю дверь, а он уже перепрыгнет забор. И здесь ему придется встретиться со мной.

Заря постепенно разгорается, но свет все еще холодный и зыбкий. Мир полон странных теней, и я - одна из них. Я жду.

Под его шагами шуршит трава, он дышит через рот. Он напряжен, что неудивительно.

Вытаскиваю пистолет. Он впитал тепло моего тела и кажется живым. Я не держал его в руках вот так, наготове, уже долгие годы, но сейчас чувствую себя так правильно и естественно. Как будто пистолет – мое продолжение.

Он едва ли в трех футах от меня, а то и меньше. Он с той стороны забора. Собирается перепрыгнуть. Он будет здесь через мгновение. Он не знает, что я тут. Тихо. Дыши. Жди.

Я чувствую каждый свой мускул, ощущаю малейшее дуновение ветра, слышу каждый звук, чувствую все запахи. Трава, кирпич, краска. У кого-то в бачках залежался мусор. Роса.

Резкий окрик, полицейские вышибают дверь, и мир вдруг приходит в движение. Стремительное и в то же время томительно-медленное. Топот вдоль стен дома, окрики «вперед» и «пошел». Полиция врывается в сад. Над забором появляются его руки.

Да они же его упустят. Их ослепляют собственные фонари. Он улизнет, если я ничего не сделаю.

Дыши. Замри. Рассчитай верный момент.

Он крупный, но ловкий. И ему уже доводилось так делать. Он не перелезает – перемахивает забор, как гимнаст. Так. Если брать в расчет его ловкость, придется действовать быстрее, чтобы справиться с ним. Он не ожидает подвоха, элемент внезапности мне на руку. Я знаю, как одолеть здоровяка, есть опыт. Дыши глубоко. Не дай себе слишком задуматься.

Он спрыгивает на землю, пригибается, чтобы восстановить равновесие. Коротко вздыхает, начинает распрямляться, и я бросаюсь на него. Он задыхается из-за адреналина, он еще нетвердо стоит на ногах. Преимущество на моей стороне. Я не запыхался, я спокоен. Я готов. У него мощные плечи, но я обрушиваюсь на него всем весом и прижимаю к земле. Молниеносный замах. Рукоятью по виску. Звук удара металла о кость. Он замер.

Он размахивает кулаками, бьет меня, но это не страшно. Он попался. Одной рукой прижимаю дуло к его виску, другой - перекрываю дыхание. Чувствую, как колотится его сердце. Он пытается сбросить меня. Его ноги плотно прижаты к земле моими.

Есть.

- Сюда! - кричу я. И на меня вдруг обрушивается свет. Я ослеп, но сейчас это не важно. Он пытается вывернуться из-под меня, но я держу крепко, его горло панически трепыхается под моей рукой. Я приставил пистолет к его виску. Ему не вырваться. По щеке что-то струится, и я понимаю, что это кровь. Он ударил меня до крови. Плевать. Ничего не чувствую. В ушах только собственное дыхание и бешеный стук крови. – Сюда, он здесь!

Повсюду чьи-то руки. Слышен щелчок наручников, кто-то сыплет проклятьями. Меня сдергивают с него, и на какую-то секунду кажется, что меня тоже арестуют.

- Джон? – мне светят фонарем прямо в лицо, но голос знакомый. Гаррет. Точно. Это Гаррет. Из Скотланд-Ярда. Он всегда шарахался от Шерлока как от зачумленного, но ко мне относился хорошо. Он тоже из бывших военных. Мы перекинулись парой-тройкой воспоминаний. Об афганском солнце, о ветре и песке. О боях почти не вспоминали. Есть вещи, которые не хочется обсуждать. Только не в Лондоне. Мы вспоминали палатки, раскладушки и еду. Но только не кровь и не взрывы. О них не стоит. – Джон? Ты здесь откуда?

Еле сдерживаю смешок. Откуда я тут? Без понятия. Гаррет, я нашел шифровку в объявлениях. Что, так ему и сказать? Зашифрованное послание предназначалось мне. Кто-то из тех, кто знал об аресте, решил, что я захочу быть здесь. И он прав. Я именно этого и хочу. Хочу быть здесь. Гаррет из отдела Грега. Он тоже тут?

- А Лестрейд тут? – это наверняка от него. Наверняка, больше некому. Шифрованное послание в объявлениях. Грег знает о том шифре. Он мог его вспомнить. Почему он не сказал ничего прямо? Он мог бы сообщить мне об этом в пабе на днях. А если уж захотелось поиграть в таинственность, то мог бы просто написать шифр на салфетке и отдать мне. Почему объявления?

Всему есть своя причина. Все было спланировано. Обдумано заранее. Кому-то было нужно, чтобы я оказался здесь.

- Тут Джон Ватсон! - кричит Гаррет. Я оборачиваюсь и вижу в тусклом свете еще несколько идущих ко мне фигур. – Джон взял этого говнюка!

- Смит, полегче в выражениях, - усталый голос Грега. – Джон?

Он растерян. Мое появление его, несомненно, изумило. Похоже, он тут ни при чем. Но кто же тогда?

- Какого черта? – он подходит ближе. Теперь я могу его разглядеть, глаза привыкли к свету фонарей. Во всех домах зажигаются лампы. В гостиных и на крыльце. Поднимается солнце. На смену темноте приходит свет. Задержанного подняли на ноги. Он больше меня чуть ли не вдвое. Разгляди я его как следует, пожалуй, замешкался бы. Но этого не случилось. Он ругается на каком-то языке, похоже, восточно-европейском. Ты бы его узнал, но я этого не могу. Обе руки покрыты татуировками. На лице справа - кровь. Именно туда я его шарахнул рукоятью. Мигают маячки скорой. - Ты какого черта тут делаешь?

Это не от него. Точно не от него. Не знаю, что ответить. Что я ему скажу? Это чья-то тайна. Чья же? Так что я просто пожимаю плечами. Можно бы соврать, что гулял с собакой, но Грег знает, что собаки у меня нет.

- Просто был тут неподалеку, - отвечаю я и понимаю, что он мне не поверит. Он качает головой.

- Ясно, - говорит он. – Что ж, пошли. Тебе нужно что-нибудь приложить к глазу.

========== Глава 25: Выбрать, на чьей ты стороне ==========

Лифта нет вот уже целую вечность. Вдавливать кнопку вызова бессмысленно, знаю, но все равно кажется, что это подействует. Ну же, давай…

Снова не работает? Может, его ремонтируют? Объявлений нет. Его бы не стали отключать ранним утром, так? Только не без предупреждения. Сейчас же все спешат на работу, возмущения не избежать. Но он замер и все никак не едет вниз. Он что, застрял?

Чертов лифт. Ну же, быстрее, я уже опоздал.

А, вот и он. Слава богу. Кто-то просто держал дверь, вот что. Благодетели чертовы. А всем остальным из-за них ждать.

Я вернулся гораздо позже, чем рассчитывал. Она уже встала и собирается на работу. Поняла, что я ушел. Может, даже искала. Телефон я не взял. Она не в курсе, куда я пропал. Может, переполошилась и позвонила в полицию. Нет, это вряд ли. Такого бы она не стала делать. Она скорее будет ждать. Ждать и дергаться. Вот это больше на нее похоже.

Я даже не удосужился оставить ей записку. Я уже выходил прогуляться по утрам. Она не станет воображать самое страшное, не станет. Правда, когда я хочу пройтись, я ее предупреждаю. Обычно она знает, где я. Можно было оставить включенный ноутбук с пустой страницей на экране, как если бы я вышел подышать, справиться с писательским ступором. Это она бы поняла. Решила бы, что у меня просто упадок сил или приступ бессонницы, или все сразу. Да, оставить работающий компьютер – хорошая идея. Ты бы об этом сразу подумал. А я - нет. Я и не предполагал, что настолько задержусь.

Час назад я мог просто тихо улечься рядом. Мэри бы еще только начинала просыпаться. Если все сделать правильно, она бы вообще не поняла, что я уходил. У нее не было бы поводов ничего спрашивать. Она не слышала, как закрылась за мной дверь в три ночи, она не знает, что у меня с собой пистолет. Она не обратит внимания на разгаданный шифр у меня на столе, она его не поймет, даже не попытается понять. Она не такая, как ты. Она не соберет все воедино, не сложит в одну картину. Она не обратит внимания на испачканные в траве джинсы, не заметит капельки крови на манжетах куртки. Ей не догадаться, что со мной было.