Страница 7 из 8
И пусть я получу новый удар, новое наказание...все это лучше, чем быть отобранной ИМ.
Избранной.
Даже ад, в котором я оказалась, казался мне раем. Потому что настоящее пекло, оно там — под взглядом зеленых глаз с дьявольской окантовкой. Под взглядом демона.
Демона, чью идеальность "портит" только заметная родинка на левой скуле.
— Глаза на меня, — его голос звучал не громко, в нем слышались оттенки ласковой угрозы.
Мне казалось, что, если я посмотрю на него, то тут же расплачусь. Мой организм чувствовал опасность, которая исходила от этого человека.
Хотя, казалось бы, что может быть опаснее Ясина? Я уже знакома с тем, каково быть рабыней. Меня не ждет ничего нового…
— Подняла глаза на меня, — снова повторил он, и я вновь ослушалась.
— ЛЕЙЛА! — в голосе Ясина трепетал гнев.
— Не вмешивайся, Ясин, — кажется, Кая(я прекрасно знала как его зовут) только забавляла данная ситуация. — Мне нравится, что она такая непослушная. Тем больше причин наказать ее.
Его слова звучали в самом плохом из смыслов — многообещающе. Ясин не трогал меня, два года он берег мое тело…я вдруг почувствовала на своем подбородке уверенные пальцы. Они сжали меня в тиски, заставили покориться воле Кая.
Я подняла на него глаза и поняла одно: этот человек едва ли будет меня беречь. Если он захочет – он возьмет, и ничто его не остановит.
На снимках репортеров Стоунэм выглядел совсем не так, как в жизни. «Самый молодой и скандальный конгрессмен в истории подрался в баре.»
«Безответственный конгрессмен: жертва или убийца?»
Заголовки моих статей посвящённые Стоунэму бегущей строкой пролетели перед моими глазами.
— Вот мы и встретились…Лейла, — с презрением отметил он, сжав мой подбородок еще сильнее. Затем он откинул меня, унижая прилюдно: я отлетела на бархатный ковер, как дешевая шлюха.
— Что ж, Ясин. Я так понимаю, тебе больше нечего мне предложить…
— Деньги…
— Даже твоих денег не хватит. К тому же, они у меня есть. Поэтому упакуй ее хорошенько и доставь мне. Я люблю новые игрушки…до тех пор, пока они мне не надоедают, — он усмехнулся, и я отчетливо услышала в его голосе то, чего боялась больше всего — план изощренной мести.
— По рукам, мистер Стоунэм, — мужчины пожали друг другу руки, а все остальные присутствующее многозначительно ухмыльнулись.
Как это понимать? Бесчеловечные, вы, твари! На ваших глазах произошло что-то омерзительное, незаконное…на ваших глазах только что продали человека! А вам плевать?!
Меня затошнило. Спасения ждать не приходилось. Ни от кого. Эти мужчины и сами были марионетками в руках Стоунэма и Ясина…
Я подняла глаза на Алмаса, но он только поджал губы: мужчина был явно расстроен тем, что придется расстаться со мной. Но не сильно. Он думал, наверное, только о том, что он бы все равно не получил того, что он хотел…
Ему было необходимо, чтобы женщина желала его также, как и он ее. А я была «с браком». Горячая женщина с глыбой льда внутри.
Я чуть не завыла от отчаянья, когда поняла очевидный факт.
Меня продали. В который раз.
***
— Нет! Я не сдвинусь с этого гребанного места! Ты видел его?! Видел его глаза?! Он же сожрет меня и косточки проглотит! — Ясин пришел попрощаться со мной, но я молчать не стала. Он мне больше не хозяин.
— Ты забыла, с кем ты разговариваешь, Леа, — Алмас схватил меня за левую руку, которой я активно размахивала. Другой я смела с туалетного столика все его чертовы подарки, и десятки пузырьков, усыпанных камнями, разбились о пол.
В комнате повис тяжелый запах арабских духов — запах жасмина, пряностей и восточных специй.
— Он просто мужчина, который положил на тебя глаз. Все они хотели тебя, свет мой…
— НЕ СМЕЙ НАЗЫВАТЬ МЕНЯ ТАК после того, как ты пообещал ему меня, как товар! — я даже прикрикнула на шейха. Если бы меня видела хотя бы одна из его жен, которые вылизывали ему пятки, у них бы волосы на теле дыбом встали.
— Прекрати истерику, Лейла! Ты и есть товар! — гаркнул он, дергая меня. — Он просто жаждет твоего тела. Девушки надолго в его постели не задерживаются. К тому же любому мужчине просто необходимо чувствовать желание девушки…а у тебя с этим проблемы. Увидит, что ты черствая внутри штучка, и выпустит тебя. Вот и получишь ты долгожданную свободу. Даже жаль отдавать тебя, зная, что это тоже, что добровольно освободить тебя…
Мои губы дрожали, я глядела в смоляные глаза шейха, но видела там только легкую печаль — такая бывает, когда разбиваешь любимый телефон или теряешь пятьсот долларов. Грустно, неприятно, но не смертельно. Любую вещь…можно заменить.
И меня тоже.
— Ты такая красивая, — выдохнул он, но его слова о моей внешности уже стояли у меня поперек горла. Я начала вырываться из его рук, не собираясь прощаться с этим иродом, который подписал контракт о моей продаже.
Почему? Как я дошла до такой жизни? Чем была та самая точка отсчета, когда все пошло наперекосяк?
— Хоть ты и не трогал меня, Ясин. Ни разу с тех пор, как понял, что со мной ничего не выйдет…ты все равно был тем, кто лишил меня свободы. Взял в плен…
— ТЫ САМА СОГЛАСИЛАСЬ, ЧЕРТ ТЕБЯ РАЗДЕРИ! Не надо искать во мне Дьявола, я не плохой человек.
— Все было не так! Если бы не моя семья…
— Ты пожертвовала собой ради своей семьи. Ты искупила свою вину перед ней и помогла им зажить нормальной жизнью. Эти два года ты жила во ДВОРЦЕ…
— В клетке! В гребанной клетке! Я не живу, а существую!
— Привыкай, моя милая, Лейла. Ты хотела легкой славы, выстраивая свою карьеру, разоблачая слишком опасных людей. И ты за нее поплатилась. Теперь я вижу твое истинное лицо — ожесточенное, озлобленное, и понимаю, что маска улыбающейся дурочки, застилала мне глаза. И запомни мой совет: лучше носи эту маску и с Каем. Так куда больше шансов, что он не будет так жесток, как в слухах, что о нем ходят…потому что твой огонь будит во мне зверя. И мне нужно все мое самообладание, чтобы не взять тебя силой прямо сейчас, — Шейх наклонился ко мне ближе и прошептал это у моих губ.
Я не испытывала ни страха, ни возбуждения. Скорее удивление.
— Твоя женственность будит в мужчине любовь, но твоя злость — похоть, с которой совладать очень трудно, — он произнес это сквозь сжатые зубы, его руки легли на мои плечи, и он до боли сжал их. — Имей это в виду, иначе не пройдет и месяца, как я узнаю, что мой прекрасный цветок завял. Если не погиб, — дал последнее наставление он и откинул меня в сторону – вот оно, прощание с «любимой вещью».
Слова шейха о Кае заранее запугивали меня, а ведь это было не так просто сделать.
Я не должна поддаваться глупому внушению. В конце концов он просто человек. Обычный мужчина с манией величия и целым миром в своих руках. Ничего сложного…обвести его вокруг пальца…заставить меня отпустить…правда?
Нет.
— Я НИКУДА НЕ УЙДУ! — истерика охватила все мое тело, когда до меня окончательно дошел смысл слов Ясина.
«Прекрасный цветок. Завял. Погибнул. Месяц.» — эти слова вспыхивали в моем мозгу, подобно красным огням светофора.
— Мне туда нельзя! Умоляю, господин, помогите мне! — умоляла я, сложив руки вместе.
С каждой секундой шейх становился все более уставшим и раздраженным. Однако это не могло скрыть его возбуждение, и его «американское» облачение, обтягивающие эрекцию брюки, пиджак и рубашка, не скрывали этого.
Его заводит моя истерика? Что?!
— Тогда поклонись мне, — коротко ответил он, и я опустилась на колени – быстро и без труда, как делала уже много раз. Я не чувствовала стыда и унижения. Я смотрела на шейха, как на своего брата или друга. Я быстро заморгала глазами, чтобы сдержать слезы.
— Ты опять не покорна. Твой взгляд на меня…он только ранит меня. Так женщина не смотрит на мужчину. Поэтому…я не буду за тебя бороться, — губы шейха шевелились медленно, казалось, целую вечность, когда он окончательно огласил свой вердикт.