Страница 29 из 61
- Да, в Питере генерал лично вручал орден. Даже в новостях показали... У тебя все еще нет телевизора? Как же ты его еще не склепал, мастер на все руки?
- У меня дома только самое необходимое, - повторил Алексей. - Павлуха, мы же не за тем встречаемся, чтобы переругиваться. Раньше ведь были не разлей вода - и в школе, и в армии...
- И в Афгане, - кивнул Павел. - Да, ты прав...
Он замолчал, думая о предстоящем деле. Из России, конечно, придется уехать, хотя бы на несколько лет. И когда они еще свидятся с Алешкой? Кроме брата, у Алексея никого и не осталось. Дети, наверное, его уже не помнят, называют папой второго мужа Алины. А теперь и с братом связь прерывается. Отец умер пять лет назад, мать - в прошлом году. Но как было отказаться от такого шанса? Павел давно хотел отойти от дел: устал жить в напряге и бояться: или "пожизненку" влепят, или "вышак", или на пулю или "перо" наскочишь на "работе"... Кстати, за Куоленом глаз да глаз нужен. На кону такие деньги, что с него станется стравить Павла с кем-нибудь из своих горилл. Неспроста компаньон так сватает ему ту синеглазую девчонку, которую Телмар так глазами и раздевает. А если ему перейти дорогу, парень на все пойдет. Да и девушка отнюдь не лилейное создание, и, если ей не понравится ухажер... Кстати, ее подруга тоже серьезная особа. Хоть и хорошенькая, и глаза у нее невероятной красоты...
- Все нормально? - напомнил Алексей. - Или проблемы?
- А когда у меня их не было? Ладно, не будем нарушать традиции, зайдем в нашу шашлычную!
- Ладно, пошли, - Алексей догадался, что брат обдумывает новую подработку. "Во чот он вляпался на этот раз? Наверное, что-то очень серьезное, если он в таком напряге!".
Алеша вспомнил недобрым словом Алину, жену Павла. Когда братья вернулись из Афганистана, Лина огорошила мужа известием о том, что переезжает в Ленинград. Потом выяснилось, что она не просто так уехала покорять Северную Венецию, а прельстилась большими заработками успешного фарцовщика, шустрившего при "Европейской". Они-то и снесли Лине крышу. Пашке это было, как ведро холодной воды на голову. Может, от этого его и перемкнуло. Алексей старался образумить брата, свернуть его с этой губительной дорожки, но проблема была в том, что Павел категорически не хотел, чтобы его спасали...
* Арлингтон. США.
Кристель привычно держала штурвал, следила за индикацией, слушала эфир. После нескольких недель перерыва она, сев в кабину, моментально вспомнила все навыки. И чувствовала себя в родной стихии, а рядом была ее верная напарница Марджи.
Самолет, легкий реактивный "джет-стар", был новеньким, мощным и маневренным. Его отлаженная аппаратура работала безупречно.
Марджи тоже была в хорошей форме, с лица исчезло выражение потерянности, взгляд больше не был погасшим.
Они уже три дня отрабатывали парный пилотаж над "заброшенной" полосой у границы штата. Кристель с удовольствием думала о том, что через четыре дня они будут готовы к полету. "Да, мы готовы, - думала Марджи, следя за панелью второго пилота и сверяясь с картой, - мы справимся!".
- Что скажешь? - спросил Куолен у Малколма.
- Хорошо работают, - бортмеханик сел на лавку у хвостового отсека, - я впервые летаю с такими асами!
- Я их лично выбирал, - Куолен надел наушники:
- Можете заходить на посадку!
- Вас поняли, заходим на посадку, - ответила Кристель.
Когда самолет планировал, Эрик подумал о том, что Телмар тоже хорошо поработал при перевербовке. Парень не был уверен, что справится с Беркли, но результат был налицо: обе Орлицы согласны работать на Куолена!
- Как быстро пролетели три часа, - посетовала Кристель, когда самолет катился по взлетно-посадочной полосе, - не успели взлететь, как Эрик командует посадку.
Марджи кивнула, полностью согласная с Кристель. После аварии она отчаянно тосковала без полетов, и тренировки на частном аэродроме очень ее порадовали. Пусть даже рейс им предстоит более чем сомнительный. Но это дело Куолена. А их работа - в кабине.
- А что за таблетки ты пьешь? - спросила Кристель, "гася" скорость. - Утром ты ушла от ответа потому, что мы опаздывали на тренировку. Ты больна?
- Это не помешает мне в работе. Я не подведу вас.
- Не сомневаюсь. И все-таки?
- Крис, - Марджи указала глазами в сторону салона, - потом. Только ты никому...
- Ладно, - самолет остановился, и Кристель сняла шлем. - Могла бы не предупреждать. Разве я когда-нибудь тебя выдавала?
- Это верно, никогда, - Марджи тоже сняла шлем и отстегнула ремни.
*
- Так что предложение Эрика пришлось кстати нам обеим, - сказала Кристель, выслушав подругу, - уже через две недели у нас будут деньги на все. И нашим детям хватит...
Марджи неловко пошевелилась в кресле, уронив пепел с сигареты на джинсы.
- Извини, - Кристель хорошо ее поняла. - Но после лечения это станет для тебя возможным. И мы будем снова летать.
- "Небо в алмазах", - пробормотала Марджи, вспомнив пьесу русского автора, творчество которого они проходили в старших классах школы. - И мы отдохнем...
Кристель села на подлокотник ее кресла:
- Опять ты на себя не похожа. Не нервничай, все пройдет благополучно...
- Только не рассказывай опять о том, какой молодчина твой Эрик! - взмолилась Марджи.
Кристель не стала спорить или обижаться. Она хорошо понимала Марджи, которой после аварии пришлось тяжелее, чем ей. Следствие, суд, признание Мака, увольнение... А Мэй пришлось перенести еще и тюрьму и неутешительный прогноз гинеколога...
Девушки отдыхали в гостиной у телевизора, но перевоплощение Джулии Робертс из уличной проститутки в светскую даму мало интересовало их, звук был убавлен почти до нуля. Собственные дела занимали девушек больше, чем старая сказочка.
- "Пигмалион" Бернарда Шоу был написан лучше, - покосилась на экран Кристель, - Маршаллу и браться не стоило.
- Да, мисс Дулиттл на дороге задницей не крутила, - согласилась Марджи, - хрень полная. Как шлюху ни наряди, она так шлюхой и останется. Ладно, не обращай внимания, я слегка на взводе. Знаешь, что еще сказал врач?
- Так за чем дело стало? - удивилась Кристель, - ты нравишься мужчинам, неужели среди них нет кого-нибудь, кто вызвал бы у тебя ответную симпатию?
- Нет, - покачала головой подруга, - когда я встречу "своего" мужчину, я сразу это пойму. Кстати, этот русский полицейский, по-моему, интереснее твоего Эрика!
- Вот и обрати внимание на него, - рассмеялась Кристель, - а как же Телмар?
- Все так же, - Марджи закинула руки за голову, - иначе я его уже не смогу воспринимать, чем друга! И он так же ко мне относится. Хорошо, что мы не наделали глупостей в тот раз. Иначе погубили бы дружбу попусту, - она краем глаза покосилась на экран, где большеротая девица, разодетая по последней моде, обдает презрением некогда нахамивших ей продавцов бутика.
- Понятно, но не забывай о том, что сказал доктор. Ты же всегда печешься о своем здоровье...
- Даже если я не рожу, от этого демографический кризис стране не грозит, - отвернулась Марджи. - Крис, я, наверное, идеалистка, но иначе рассуждать не могу...
- Да, наверное, я и сама такая же. Но ты иногда невыносимо упряма!.. Так тебе понравился Веселов? А по-моему, он какой-то нервный, как на иголках...
- Ну да, конечно, для тебя никого нет лучше Эрика... Мне показалось, что Веселов воевал. Я таких людей сразу вижу...
- Наверное, в Афганистане.
- Да, там всем хватило...
Девушки хорошо помнили свою первую войну. Вернулись они оттуда через полгода с орденами "Пурпурное сердце" и жутким воспоминанием о шахиде, ворвавшемся на базу. Оказавшись у оружейного склада, он вызвал на себя автоматный огонь, пояс сдетонировал... После взрыва среди руин базы живыми нашли только нескольких человек.
Мардж и Кристель в этот день были на выезде и вернувшись на пепелище, тут же бросились помогать спасателям. Глядя на них, быстрее справились с шоком парни. До этого они не могли совладать с собой; кто-то плакал, кто-то бранился, кого-то тошнило. но глядя, как Беркли и Пинкстон разбирают заваленный вход в казарму, откуда доносятся крики о помощи, товарищи опомнились и поспешили к ним на помощь. "Ну у вас и нервы!" - изумился приехавший на место взрыва Мейерс. Тогда девушек впервые назвали "железными орлицами". А несколькими днями позже, когда группа, в составе которой были Кристель и Марджи накрыла лагерь, в котором натаскивали террористов-подрывников, девушек, тоже впервые, наградили эпитетом "бешеные сучки"...