Страница 44 из 89
Казалось, Салих испытывал садистское удовольствие от вида гибнущей жертвы — губы его шевелились, словно жевали что-то, в глазах появился влажный блеск. Капитан взглянул на него, сказал неприязненно:
— Будет смаковать, малыш. Займись делами!..
— Живее, живее! — распоряжался Веремеев в полузатопленном коридоре, где жила команда. — По палубе двигаться ползком! Сбор у шлюпки номер два! Где женщины? Куда их заперли, кто видел?
Двери всех кают были уже открыты — женщин там не было.
— Сергей Сергеич! — К механику, хлюпая по колено в воде, пробрался матрос Юра Микоша. — Они в библиотеке!
— А-а, черт! — выругался механик. — За мной!
Они двинулись в глубь коридора. Библиотека располагалась палубой ниже, в помещении бывшей бельевой.
Они подошли к заполненному водой проему, из которого торчали только поручни трапа. Механик и матрос переглянулись. Держа в руке ключ-вездеход, механик стал спускаться по трапу. Когда воды стало по грудь, он глотнул воздух и нырнул вниз.
Он подплыл к двери в библиотеку, ощупал ее рукой, нашел отверстие замочной скважины, вставил ключ, повернул его…
Вскоре голова Веремеева показалась из воды в проеме трапа. Он схватился за поручень, встал ногами на ступеньку. Тяжело дыша, с остановками стал говорить:
— Воды там немного… Но одному дверь не открыть… Вода в библиотеке держит ее… Надо задержать дыхание на минуту, не меньше… сможешь?
Юра побледнел, ответил не сразу:
— Попробую…
Механик пристально посмотрел на него:
— Сможешь… Должен суметь… Только не борись, не трать силы… Нас швырнет внутрь… Дай воде заполнить помещение… Тогда встречный поток ослабнет…
— Понял, — сказал Юра. — Пошли!
— Подожди… Соберись как следует… Успокойся…
Они стояли друг против друга, тяжело дышали, готовясь к броску…
Воды в библиотеке было по пояс, но она прибывала, и в тишине слышны были зловещие посвисты воды, которая всасывалась в щели двери.
Три женщины устали бороться за жизнь и звать на помощь. Они стояли на диване, беспомощно прижавшись друг к другу, и с ужасом следили за прибывающей водой. По комнате плавали набухшие книги. Вдруг Наташа встрепенулась, услышав что-то.
— Он! — крикнула она отчаянным, сорванным голосом. — Я знала, он придет! Сережа-а! Мы здесь!!!
Женщины спрыгнули в воду и, расталкивая месиво книг, ринулись к двери. Они уцепились за дверь, стали тянуть ее на себя. В образовавшуюся щель хлынула вода, дверь раскрылась. Грязный водопад, в котором мелькнули две мужские фигуры, обрушился на них и отбросил назад. И все завертелось в чудовищном водовороте воды, книг и человеческих тел. Когда помещение наполнилось водой и движение воды стихло, казалось, что все погибли. Но вот зашевелилась, задвигалась фигура механика, он поплыл, широко разводя перед собой руками, пока руки его не натолкнулись на одну из женщин.
Зажав ей рот ладонью, Веремеев поплыл к выходу. Вскоре оба они оказалась на поверхности. Маша — это была Маша — не потеряла сознание, она сразу начала кашлять, бессильно повиснув на руках механика. Из воды вынырнул Юра, держа одной рукой буфетчицу Власту. Юра сам нахлебался, его начало выворачивать, механик не мог сказать ни слова.
Текли секунды, внизу погибал человек, но ни один из них не мог пошевелиться от усталости. Наконец механик с трудом оторвал плечо от переборки и неверными шагами стал спускаться по трапу. Матрос расширенными от боли глазами следил за ним. Вода дошла механику до подбородка, он судорожно глотнул воздух, вскинул вверх руки и ушел на дно.
Он плыл по дну библиотеки, метр за метром ощупывая перед собой пол. Наташу он нашел лежащей на полу под книжным шкафом. Веремеев ногой оттолкнул шкаф — он легко ушел вверх — и потянул к себе тело девушки.
Воздух в легких у него кончился, непроизвольно открылся рот — пузырьки воздуха поплыли не вверх, а вперед, — и механик судорожно заработал ногами и свободной рукой. И тут в воде перед ним появился Юра, принял у него из рук девушку. Механик, оставив ее, рванулся наверх…
Пиратское судно не торопилось уходить, оно удалилось всего на несколько кабельтовых, и в бинокль с его борта хорошо было видно все, что могло происходить на правом борту тонущего судна. Поэтому удалось спустить только одну шлюпку с левого, резко наклоненного и невидимого пиратами борта.
Крадучись, моряки спустились в шлюпку — сначала женщины, потом мужчины и последним — капитан с вахтенным журналом в руке. Туда же перенесли раненого Кондратюка и Наташу, все еще не пришедшую в сознание. Доктор продолжал делать ей искусственное дыхание.
— Все? — спросил капитан.
— Все, кто живы, — ответил боцман.
Перегруженная шлюпка отошла. Боцман, сидевший на руле, правил так, чтобы тонущий корабль, пока держится на плаву, скрывал их от взглядов пиратов.
Но корабль вот-вот потонет, и тогда шлюпка будет обнаружена.
— Хотя бы туман… — моляще сказал кто-то.
Но солнце светило ярко и безжалостно.
Неожиданно корабль резко наклонился, черпнул бортом воду и в несколько секунд перевернулся, обнаружив округлое, обросшее ракушками днище.
Капитан снял фуражку.
— Пропали, — тихо сказал боцман.
Но он еще держался на плаву — корабль, который совсем недавно был их домом. Жить ему осталось несколько секунд. Сейчас он уйдет на дно и исчезнет последняя завеса, скрывающая шлюпку с безоружными людьми от врагов.
— Лево руля! — приказал вдруг капитан. — Держи на восток!
Люди удивленно оглянулись на капитана. Выйти из-под прикрытия и открыться пиратам?
— Лево! — повторил капитан. — Встанем против солнца. Оно ослепит их…
Маневр капитана стал понятен минуту спустя… Пока судно тонуло, взгляды пиратов были сосредоточены на нем. Но вот на месте, где стоял корабль, осталась только крутящаяся воронка, потом исчезла и она. И тогда Салих взял бинокль и стал осматривать горизонт.
Как раз в это время шлюпка нырнула в световую дорожку, оставленную на воде восходящим солнцем, и растворилась в нем…
4. Одиссея парусной шлюпки
Наступила теплая тропическая ночь. Шлюпка взяла курс на север. Там проходила большая океанская дорога, по которой множество судов двигалось в направлении Сингапура и Гонконга.
Время от времени они зажигали фальшфейера и пускали в небо ракеты. Боцман сам смастерил парус, который добавил хода шлюпке.
Их осталось двадцать: семнадцать мужчин и три женщины. Власта плакала. Напряжение страшного дня спало, и прорвались слезы.
Капитан положил ей руку на плечо:
— Ну что ты? Все самое ужасное позади…
— Боже мой! — не могла остановиться Власта. — Какие еще есть люди на свете!
— Они не люди, девочка…
Наташа пришла в себя. Сразу похудевшая, с осунувшимся лицом, она лежала на спине, закутавшись в чей-то бушлат, и смотрела в небо, на чужие созвездия.
Доктор занялся Веремеевым: перевязал обожженные руки, нашел глубокую царапину на голове, обработал ее йодом, перевязал…
— Что, док? — спросил механик с улыбкой. — Зуб, я вижу, отпустил? Не до зуба стало, а?
— Представьте себе… — закивал головой доктор. — Забыл и думать… — Он осекся, потрогал языком болевший зуб, потом пальцами пошатал его и выплюнул на ладонь.
— Курат! — выругался он по-эстонски. — Мне его в драке вышибли…
Механик рассмеялся, доктор стал вторить ему высоким смешком.
Капитан с боцманом переглянулись. Внимание их привлекла темная туча с розовыми краями, набухавшая на горизонте…
Утро встретило мореплавателей шквальным ветром. Утлое суденышко перестало слушаться руля и отдалось воле океана. Шлюпку высоко кидало на волну, и пенный гребень окатывал людей брызгами. Все, кто не участвовал в управлении шлюпкой, вычерпывали воду со дна. Трудились без устали, без остановки, а воды на дне шлюпки не уменьшалось…
Шторм длился несколько дней. Он сбил шлюпку с курса и унес ее далеко на юго-запад…