Страница 43 из 89
Но корма «Меркури», все ускоряя движение, неудержимо наваливалась на «Зиму».
— Полный назад! — в ярости закричал капитан. — Кранцы за борт!
Корабль стал отрабатывать назад, нос его медленно разворачивался в сторону надвигающегося судна, пытаясь встать к нему лагом — смягчить удар. Но корма «Меркури» была уже в нескольких метрах от борта «Зимы», и тут у боцмана, стоявшего наготове с кранцем в руках, перехватило дыхание. За кормой чужого судна плескалось в воде тело человека. Бурлящий поток выкинул труп на поверхность, развернул лицом к боцману, и тот с ужасом узнал в нем молодого третьего помощника Сашу Лаврика.
Вдруг с борта «Меркури» полетел на палубу «Зимы» какой-то предмет, привязанный к канату. Один из матросов подбежал к нему, поднял — это была металлическая «кошка» — и хотел выбросить за борт. Но канат натянулся, матроса швырнуло к борту, «кошка» со звоном вцепилась в дерево планширя. И мгновенно борт чужого судна ощетинился стволами автоматов. Корпуса обоих судов с тяжелым скрежетом соединились друг с другом, на палубу попрыгали вооруженные люди, кто-то дал очередь поверх голов…
Пули пробили стекла ходового мостика, и стоявший рядом с капитаном первый помощник, схватившись за лицо, стал отклоняться назад. Капитан поддержал его.
Второй помощник Володя Сердюк подбежал к авто-аларму, разбил стекло и нажал на красную кнопку — авто-аларм должен был автоматически послать сигналы «SOS». Но лампочка индикатора не загорелась. Володя кубарем скатился с трапа.
Дверь в радиорубку была открыта. Володя остановился с разлета. Радист лежал на полу ничком; окровавленная голова на пороге — капли крови падали на сверкающую бронзу комингса. Клочья белого дыма вываливались из радиорубки. Снизу, с палубы, доносились глухие выстрелы.
Радист еще дышал, Володя поднял ему голову и тут услышал шаги — кто-то бежал сюда. Он впрыгнул в радиорубку, притаился и, когда в проеме двери показался человек, бросился на него, выбил автомат из рук. Оба упали. Володя поднялся. Прямо перед ним, широко расставив босые ноги, стоял, приготовившись к нападению, приземистый желтолицый человек с узкими прорезями вместо глаз.
С потемневшими глазами Володя, огромный, страшный в гневе, пошел на него, выставив вперед руки. Убить, задушить, разметать — написано было на его искореженном ненавистью лице.
Человечек отскочил назад, изогнулся и, совершая обратное движение, вытянувшись в обезьяньем прыжке, с каким-то утробным, идущим изнутри криком сильно ударил Володю пяткой в лицо. Володя отлетел, ударился о переборку, вскочил в горячке и тут же напоролся на новый разрушающий удар в живот. Он упал на палубу без сознания — только спазматически дергался рот, захватывая воздух…
Бандит нагнулся, перевернул штурмана на живот, заломил назад руки и концом заранее припасенной веревки связал их за спиной. Потом он втащил штурмана в радиорубку и захлопнул дверь…
Когда выстрелы стихли, на мостике пиратского корабля появился пожилой седоватый человек с загорелым жестким лицом. Он поднял к глазам бинокль и осмотрел пустынный горизонт. На мостик поднялся возбужденный, разгоряченный боем Салих.
— Молодец, малыш! — сказал человек, не отрывая от глаз бинокля.
Салих довольно улыбнулся:
— Команда связана, Мастер. Мы их заперли в каюты. Что прикажете делать с ними?
— Сначала — груз…
— Трюм полон каучука…
— В воду! — взмахнул он рукой и снова поднес к глазам бинокль. — Торопитесь с разгрузкой…
— Что же будет с экипажем? — осторожно повторил свой вопрос Салих. — Раз уж так получилось… Мне кажется, их опасно оставлять…
— Я обдумаю этот вопрос. Идите!
3. Перед лицом смертельной опасности
Наступила ночь. Огни на обоих судах были потушены, и только слабый свет одной качающейся лампы освещал место разгрузки. Стрела грузового крана подняла из черного зева трюма сетку, набитую тяжелыми каучуковыми шарами, отвела ее за борт — сетка раскрылась, и шары вывались в море. Один шар зацепился за сетку и на обратном движении стрелы вывалился на палубу. Люди в ужасе шарахнулись от него. Тяжелый шар подпрыгнул, опустился на палубу, снова скакнул вверх, задел за угол трюма, изменил направление полета и настиг убегающего пирата. Раздался отчаянный вопль…
Старший механик Сергей Веремеев лежал связанный в каюте и скрипел зубами от боли и унижения. Болела кожа на руках, содранная веревкой, ныли свернутые, занемевшие суставы. На лбу горела красная, кровоточащая ссадина. Механик перевернулся, чтобы лечь на живот, и вдруг замер.
Он услышал голоса. Суда стояли борт о борт, иллюминатор каюты старшего механика находился как раз напротив иллюминатора каюты пиратского судна, где состоялся этот разговор. Механик хорошо различал каждое слово.
Разговаривали двое по-английски:
— Надо сматываться, Измаил. Все это кончится плохо.
— Ты думаешь, он прикончит команду?
— А что теперь делать — мертвых не оживишь… Глупо оставлять этих… Тут пахнет международным скандалом. За нас примутся со всех сторон. Если судно затопить, все свалят на какую-нибудь дыру в океане. Люди любят таинственные исчезновения.
— Ты прав, Ной. Но сначала я хочу получить свой куш, раз уж мы все равно записали души в ад…
— Слушай внимательно, Измаил. Капитан постарается освободиться от груза немедленно, он жжет ему руки. Я слышал, что покупатель сам придет на остров… Мы получим деньги и растворимся. У меня есть план, но мне нужен компаньон, хорошо знающий этот архипелаг…
Механик лежал, боясь пошевелиться. Чей-то крикливый, начальственный голос прервал разговор:
— Работать, шакалы, работать! Перекурите на дне морском, если застрянем тут до утра…
Голоса стихли.
Поняв, какая им всем грозит беда, механик стал лихорадочно действовать. Он упал с кровати, перекатился по полу к столу. С усилием встал на колени спиной к ящикам стола. Затекшими пальцами выдвинул один из ящиков, достал кипятильник.
Теперь нужно воткнуть штепсель в розетку. Для этого надо встать, а ноги связаны. Каждое движение достается огромным трудом. Опираясь спиной о стену, Сергей поднялся. Долго не мог попасть вилкой в отверстия розетки.
Пальцы не слушались… Спираль кипятильника стала нагреваться. Затлело ковровое покрытие. Металл разогрелся докрасна.
Механик снова опустился на колени и, отгибаясь назад, стал подносить связанные кисти рук к раскаленному металлу. Вскрикнув от резкой обжигающей боли, он отдернул руки…
В коридоре послышались шаги. Похоже, тащили что-то тяжелое.
— Спускайте в машинное отделение! — распоряжался голос. — Да осторожнее с детонаторами, дьявол вас побери! На тот свет торопитесь?!
На лбу механика выступили капельки пота. Он стиснул зубы и, закрыв глаза, стал снова отгибаться назад. Резко лег на раскаленное железо…
Над океаном занимался рассвет.
Заработала машина пиратского судна. Бандиты один за другим вернулись на свой корабль, выбрали канаты. Борт «Зимы» стал удаляться.
Оставленное судно тихо покачивалось на легкой океанской зыби. Вдруг корпус его вздрогнул, судно закачалось на воде — словно запертое чудовище яростно забилось внутри. Палуба в середине корабля поднялась, и над ней взвилось облако черного дыма. И тогда только донесся звук взрыва.
Судно осело и стало тихо погружаться в воду.
В коридоре комсостава было тихо, и только откуда-то снизу доносилось слабое урчание. Это вода с жадным чавканьем заглатывала изнутри судно.
Послышался шум — кто-то колотился в одну из дверей. Дверь наконец с треском распахнулась, и в коридор вылетел механик Веремеев, крепко ударившись о переборку. Он с трудом поднялся на ноги. В изуродованной, окровавленной руке его был зажат нож. Веремеев подошел к двери, ведущей на открытую палубу, осторожно выглянул из нее.
Пиратский корабль вот он — рядом. Оттуда тонущее судно как на ладони.
Салих осмотрел в бинокль горизонт, снова вернулся к тонущему судну. Оно дало резкий крен на бок и было готово вот-вот зачерпнуть бортом воду. На палубах — никакого движения.