Страница 11 из 27
На горизонте проявлялось похожее на кляксу рыжее пятно рассвета. В танце кружил снег. Его крупные хлопья медленно спускались и исчезали, едва касаясь покрытой изморозью земли. Город затих, словно вымер.
Противно скрипели половицы, а одна ступенька лестницы чуть не проломилась подо мной. Обстановка угнетала, не спасали и найденные огарки свечей, трепещущий огонь которых слабо освещал углы сеней.
Не найдя ни времени, ни сил для растопки бани, я с помощью магии подогрела воду прямо в корыте, быстренько ополоснулась. Под собственную неприличную ругань, безостановочно шмыгая носом, оделась, перекусила остатками вчерашнего обеда и направилась к имению.
У дверей уже столпилась очередь из страждущих. Я обогнула всех и, гордо задрав нос, вошла в кабинет. Кто-то попытался протиснуться следом, но я цокнула языком:
— Дождитесь разрешения войти!
И ощутила себя истинным чиновником: у тех если не перерыв, то обед.
Оказалось, что простолюдинов среди просящих нет. Исключительно богачи, и просьбы их были от глупейших (магией прочистить дымоход) до скучных, но исполнимых (излечить хворь скота). По поводу первых я решила поговорить с Всемилом, потому что если буду тратить время на прочистку засоров или уборку палой листвы, то не успею вообще ничего.
— А вы вообще колдунья? — поджав губы, уточнила очередная просящая, немолодая дама в широкополой шляпке.
— Вы сомневаетесь? — с иронией ответила я.
— Я — мать главного тюремщика и имею полное право сомневаться во всех и каждом. Вы не вызываете никакой уверенности в своем статусе, и на лице вашем не написано рода вашей деятельности.
— Зато написано на моей двери.
— На заборе тоже написано, что Марья падка на мужчин, а зайдешь в гости — чистейший души человек.
«А вы под юбку ей заглядывали?» — хотела парировать я, но решила продемонстрировать свои умения.
Наугад открыла книгу и выбрала в ней чары. Повезло. Мне попалось пламя, освещающее помещение и совершенно безопасное для окружающих.
Несколько пасов, шепот про себя. Ало-золотой огонек поднялся к выбеленному потолку, а после опустился на уровень глаз. Я с легкостью управляла им, направляя влево-вправо движением ладони. «Светлячок» долетел до стеклянной фигурки, ударился об нее (немного не рассчитала расстояние), замер, а потом…
Молниеносно принялся биться о стены кабинета. Я пыталась остановить безумный огонек, а дама прижала ладони к груди и неистово молилась.
— Верю, верю, — лепетала она в паузах между молитвами.
Я хотела затушить светлячка, но тот ударился о шляпу и запылал настоящим пожаром.
Дама завизжала от страха (что, уверилась в моих силах?!), я выругалась в голос. Чары вызова дождя всплыли в голове мгновенно. Новая порция немудреных пассов, спешный шепот. Дама вроде не пострадала, скинула с себя шляпу на пол, но под сомнение ставился авторитет мага и «столичного работника», а значит, действовать требовалось незамедлительно.
Полил дождь. С такой мощью, что затопил кабинет слоем воды толщиной в палец.
Мысли мешались. Плакала моя работа. Чуть не угробила мать какой-то важной шишки. Устроила потоп.
Меня непременно высекут. Или закидают камнями. Потом подвесят. Или наоборот. Могут и не казнить — оставьте меня наедине с собственной удачливостью, и я уничтожу себя самостоятельно, добровольно, в кратчайшие сроки.
— Могли бы не принимать мои слова так близко к сердцу, — обиженно пискнула дама, рассматривая сгоревшую шляпу.
— Я нечаянно, — уныло возразила я.
— Ладислава из Приречных зорь, вы…
Зажмурилась в ожидании приговора.
—… полностью убедили меня. Потому помогите вот с чем: мой сынок, будь он проклят, удумал жениться на простоволосой девице. Полагаю, не обошлось без приворота. Помогите, а?
Приоткрыла один глаз и недоуменно уставилась на даму. Та ухватила меня за руку и вообще вела себя крайне неразумно: улыбалась и смотрела заискивающе.
Я пообещала изготовить отворотное зелье, и дама, сияя, засобиралась на выход.
— Всем расскажу, что вы слов на ветер не пускаете, — заявила она напоследок. — Настоящая колдунья: строгая, но справедливая. Хвала небесам, что вы есть у нас!
Когда дверь за ней закрылась, я смущенно огляделась и поняла, что позор мой был замечен лишь взошедшим на небо солнцем. То лукаво осматривало принадлежащие ему земли и подмигивало мне множеством лучей. Вновь начинала таять застывшая за ночь грязь. Зачинался новый день.
От колдовства в стенах имения я зареклась.