Бар "На перекрестке"

Волк успокаивал совесть тем, что набирал ценных ингредиентов для родной школы магии. Авось исследуют и смогут что-то похожее воспроизвести?

Берендей рвал яблоки для себя, для умной купцовой вдовы, для жены, будь она неладна, и на всякий случай.

И только один Бодя стоял в сторонке и печально смотрел на быстро пустеющие нижние ветви. Нет, чужую собственность ему жалко не было. Просто он не мог дотянуться до заветных плодов. Но надеялся, что жена с ним поделится, хотя бы в честь развода. Девка-то она неплохая, хоть и эльфа.

- Яблоки Гесперид засчитываем, - тем временем бормотал Яй-Каай, прячась в тени жасминового куста. - И пускай только попробует кто-то что-то сказать… Элану на этих оболтусов натравлю. Яблочек им жалко было. Новые вырастут.

А бравые стражники, спешившие на выручку пропавшему царю, появились в самый неподходящий момент.

Яблоки на нижних ветках закончились. А Берендею отчего-то показалось, что сорванных ему маленько не хватает для полного счастья. Он огляделся, увидел Бодю, оценил его схожесть с выкорчеванным пнем и радостно потряс головой.

- А ну, иди сюда, - приказал водяному. - Я на тебя залезу и яблок нам достану.

А Бодя взял и пошел.

И даже стал подсаживать царя себе на голову, придерживая его многочисленными руками-корнями, чтобы не упал случайно. А стражники в этом увидели что-то совсем другое - видимо чудище тащившее берендея в пасть. И бросились свою надежу и опору спасать. Кто как умел, не дожидаясь приказов.

Двое, видимо самые уставшие и невезучие, тут же нашли обо что споткнуться и улетели головами вперед в колючие кусты. Еще один наступил на хвост мирно дремавшей трехголовой собаке, что внесло в забег к нуждавшемуся в спасении царю, много хаоса и ругани, перемежающейся с обиженным лаем. И все бы ничего, сынок Цербера мог гонять стражников по саду хоть до вечера, но тут из кустов вылез один из любителей поспотыкаться, орлиным взглядом осмотрел поле боя и, взревев обиженным медведем, вообразил себя индейцем и бросил томагавк во врагов.

Томагавк, он же топор, полетел хорошо, по какой-то странной, дугообразной траектории и только поэтому не убил никого из сослуживцев новоявленного индейца. С Бодей и царем топор разминулся только потому, что водяной шарахнулся в сторону. Причем, если бы не шарахнулся, пострадал бы от этого топора вовсе не Бодя. А вот Миррет с пути топора оттолкнул Луи, за что и получил главный приз дня - удар обухом по голове и яркий свет в конце тоннеля, неожиданно появившегося перед глазами.

- Хм, - удивленно сказал некромант, глядя на этот свет, а потом пожал плечами и пошел, потому что было любопытно.

А за спиной кто-то жутковато выл, кто-то ругался, кто-то плакал, но все эти звуки перекрывал командный голос лягушки:

- Василису зови, олух! Только вороны и видуньи знают, как этой водой пользоваться! Я тебе вылью! Зови жену, я сказала!

Глава 22

О неожиданных знакомствах и настоящих видуньях.

В конце концов, умереть тоже неплохо.

(Энштейн)

К своему безмерному удивлению, дойдя до света в конце тоннеля, Луи оказался вовсе не перед райскими воротами и даже не рядом с адскими котлами. Больше всего это место было похоже на чей-то заброшенный офис, из которого сбегали столь поспешно, что бросили всю мебель, часть бумаг, какого-то сотрудника и даже чучело медведя, вставшего на задние лапы.

Немного меньше это место было похоже на монашескую келью из историческо-приключенческих фильмов. Стены такие, подходящие, каменные. И форма окна-бойницы напоминает. А еще черная хламида с капюшоном, висящая на вешалке.

- Здравствуйте, - вежливо сказал Луи, заходя в помещение.

- Хм, - отозвался забытый сотрудник и зашуршал бумагой, а чучело медведя вроде немного повернуло голову, но Луи решил думать, что это только показалось.

- Я тут как бы умер, - признался некромант.

- Да, да, постой пока в сторонке. Мне надо отчеты о проделанной работе поподписывать, - сказал забытый сотрудник и придвинул к себе стопочку бумажных листов.

- Ага, - только и смог сказать на это Луи. Правда стоять в сторонке не стал. Он сдвинул на кожаном кресле, стоявшем под стеной, кипу бумаги в сторону и сел рядом с ней. - Извините, а вы не смерть случайно? - вежливо уточнил парень.

- Героическая смерть, - ответил забытый сотрудник и пристально уставился на Луи.

Глаза у этого человека или, скорее, не человека, были большие и абсолютно черные, странно смотревшиеся на бледном худом лице. И взгляд, наверное, был жуткий. Вот только Луи всю жизнь учили, что взглядов пугаться нельзя, взглядом пока никто и никому ничего не сделал. Поэтому, вместо того, чтобы таращиться в чьи-то глаза, застыв в ужасе и растеряв все дельные мысли, следует посмотреть, а не достает ли обладатель жуткого взгляда меч из ножен, на раскрывает ли широко пасть, чтобы голову откусить, и не тянет ли крюкоподобные руки, чтобы добраться до вкусненькой печени.

- А какие еще смерти бывают? - спросил Луи, игнорируя жуткий взгляд.

- Разные, - ответил смерть и стал ловко, не глядя, подписывать листочки один за другим. - Но чаще всего человеки умирают по глупости. Это у меня работка не пыльная, героев на самом деле не так и много. Зато дураков боящихся врачей, лезущих куда не надо, не замечающих неприязни родственников, бродящих по темным переулкам, обвешавшись золотом… в общем, много их таких, разных. И работы там…

Смерть вздохнул и все-таки посмотрел, что он там подписывает.

- Дела, - сказал Луи. Немного посидел, рассматривая рабочее место смерти, а потом заскучал и решил еще немного поговорить. - А мне куда дальше?

- Никуда, просто посиди и не мешай. Они тебя заберут, - терпеливо ответил смерть. А может ему тоже было скучно подписывать бесконечные бумажки.

- Черти? - решил все-таки прояснить свою дальнейшую судьбу.

- Нет, чертей там точно не было, хотя компания подобралась престранная.

- Ага, - сказал Луи, не сразу сообразив, что за компания.

А потом немного подумал и вспомнил, что у этой компании есть живая и мертвая вода и наверняка нет желания заниматься похоронами, особенно копать ямы. Луи и сам это дело не любил, необходимость что-то копать была первой из причин, из-за которых он решил, что быть некромантом не желает.

- Ладно, подождем, - решил парень. Потом еще немного понаблюдал за смертью и спросил: - А почему вы себе печать не сделаете?

- Вот что за любопытный мальчишка? - спросил смерть у потолка. - И, главное, вопросы какие задает… будто не некромант вовсе. Ты, неуч, ты хоть знаешь, что твои коллеги сами себя убивают лишь бы побывать здесь?

- Это те, которые личами становятся? - уточнил Луи. - Всегда считал, что это дурость. Они же, по сути, те же зомби, просто мозгов у них побольше и магия в придачу. Впрочем, мой двоюродный дядя уже доказал, что если в лича выстрелить из гранатомета, филактерий можно уже не искать. Потому что получившаяся кракозябра физически не способна сшить себя воедино и разрывы в магической паутине, которой они себя оплетают перед тем, как издохнуть и возродиться, таковы, что магия у них тоже перестает работать. И толку при таком раскладе от бессмертия? Тот, в которого дядя стрелял, так и валяется непойми какой кучей в каменном мешке, который дядя себе в подвале оборудовал. Бабушка нас даже на экскурсию туда водила, демонстрировала, почему это не шибко хорошая идея. А этот лич, ругался на латыни, орал, что ему уже много тысяч лет и клялся однажды придумать как соединиться в целое и всем отомстить. В общем, на семейном совете решили не рисковать и, когда дядя, которому это существо чем-то дорого, помрет, засыпать тот мешок известью. Или серной кислотой залить, если найдут в таких количествах. Кажется, еще хлорку кто-то предлагал…

- Это был глупый и самоуверенный лич, - сказал смерть. - Умный бы не стал связываться с человеком и гранатометом… Впрочем, их и без гранатометов то на части разрезают и хоронят в разных концах страны, то драконы в кучки пепла превращают, если ума настолько мало, что драконам вредить начинают. А не вредить они не могут, ты же знаешь, чем питаются мертвые… Но я не об этом. Ты понимаешь, зачем они себя в личей превращают?