Страница 19 из 28
- Кварцит, - ответил он.
- Неужели так сложно держать себя в чистоте?
Дэниел взял её за руки и прижал трясущиеся ладони к центру своей груди.
Почти целую минуту Дэниел не говорил ничего, просто дав Ане разволноваться ещё сильнее. Он хотел видеть её встревоженной, напуганной. Ради её же блага.
- У тебя руки трясутся. Побелела, как привидение. Подумай о том, что сейчас чувствуешь. Представь, Аня, - низкий голос Дэниела побуждал её закрыть глаза. - Представь, что наедине с кем-то, кого раньше не видела и его раздеваешь. А то и хуже. Любой мужчина, который выиграет тебя на аукционе, станет твоим хозяином на ночь. К этому времени он уже мог бы привязать тебя к кровати. Мог бы быть внутри тебя. Прочувствуй свой страх и умножь его в тысячу раз. По меньшей мере , в тысячу.
Наконец-то Аня на него посмотрела, по-настоящему посмотрела. Сначала на глаза, потом на губы. От губ её взгляд побрел вниз по шее, плечам, груди, поднялся по рукам, спустился к животу и снова прошёлся по всему телу, и она ещё раз посмотрел в глаза.
- Я не боюсь, - прошептала она. – Я дрожу не по этому.
- Не боишься? Вот как? Тогда почему ты дрожишь? - требовательно спросил он. Надо было достучаться до этой девчонки, пока она не совершила худшую ошибку своей жизни.
- Потому что... сэр... вы... - она остановилась, снова сглотнула и вперила взгляд куда-то ему за плечо.
Дэниел поднял руку и погладил Аню за ушком.
- Ответь, почему ты вся дрожишь?
- Потому что... я хочу вас. - Она посмотрела ему в лицо. - Сэр.
Дэниел смолчал, на мгновение лишившись дара речи. Это были последние слова, которые он ожидал услышать от нее.
- Повтори, - приказал он.
Аня закрыла глаза.
- Я хочу вас, сэр.
- Так вот почему ты ведёшь себя так, словно меня ненавидишь? - Дэниел продолжал поглаживать её по лицу и шее, сразу под кромкой роста волос, и был вознаграждён дрожью.
- Нет. Я на самом деле вас ненавижу. Очень.
Не будь Дэниел так возбуждён, может бы и смог рассмеяться. А так его хватило только на то, чтобы ласково взять её лицо под подбородок и поднять к своему.
- Я тоже тебя ненавижу.
Он приблизил свои губы к её и стал ждать. Долго ждать не пришлось. Аня приоткрыла рот, тело её обмякло. Сначала робко, потом с большей уверенностью поцеловала. И хоть Дэниелу всеми фибрами души хотелось прижать её к стене, раздвинуть языком ей губы и полностью завладеть её ртом, он сдержался и разрешил ей вести. Обхватил её за затылок и позволил себе маленькую вольность соприкоснуться с ней языками. Она издала тихий гортанный стон, и в этом стоне было столько жажды, столько голода, что Дэниел, не удержавшись, прижался к ней бёдрами и дал почувствовать, как отчаянно её ненавидит.
В конце концов , ему удалось оторваться от её губ. Если он сейчас же не возьмёт себя в руки, то повалит её на этот кварцитовый пол и возьмёт прямо на нём. Её янтарные глаза расширились как у испуганного оленя.
- Хватит медлить, - сказал он, вспомнив, что это он тут доминант. Вроде. Нельзя, чтобы она увидела, как сильно подействовал на него этот поцелуй. Эти целомудренные, робкие и вместе с тем отважные губы, всего лишь прикасались к его губам, однако поцелуй каким-то образом всколыхнул в душе чувства, о существовании которых он забыл. - Вода остынет.
Дэниел скрестил руки на груди и посмотрел на Аню сверху вниз.
Её руки всё так же тряслись, когда она опустилась перед ним на колени. Теперь пришлось отвернуться уже Дэниелу. Если бы он стал смотреть на неё в этой позе, все надежды на самоконтроль разлетелись бы вдребезги. Она начала возиться со шнурками его беговых кроссовок, и он поднял сначала одну ногу, потом вторую, когда она стала стягивать их вместе с носками. Должно быть , она была испугана до смерти, потому что ни словом не прокомментировала его потную обувь.
Вскоре Аня, похоже, вошла в роль сабмиссива. Аккуратно поставила сбоку его кроссовки и уложила внутрь шнурки, а затем положила его носки рядом с потной футболкой. Дэниел проиграл схватку с самим собой и снова начал за ней наблюдать. Её глаза застлала поволока. Сердитая, напуганная, темпераментная Аня исчезла, и её место заняла новая тихая, смирная, покорная Аня. И Дэниел не мог решить, которая ему нравится больше.
Покорная Аня начала стягивать с него штаны.
Вот эта Аня.
За всё время, пока стаскивала с него штаны, она ни разу не подняла уважительно потупленных глаз. Шагнув из них, Дэниел изучающее на неё посмотрел.
- А у тебя это хорошо получается, - сказал он. - Элеонор говорила, что давно не встречала такой хорошей сабы, как ты.
Уголки её полных розовых губ изогнулись в слабом подобии улыбки.
- Очень лестно. Она удивительная. Сначала мне и в голову не приходило, что она такая... такая...
- Боевая? Смелая? Настырная?
- Властная , настоящий доминат. Mais [10] ... когда она с ним, её словно подменяют. Прекрасное зрелище.
Дэниел кивнул в знак понимания, но не добавил, что на личном опыте знает, насколько прекрасна Элеонор в роли сабы. Почему-то ему не хотелось ни говорить о ней, ни думать. Она ушла от него и исчезла где-то за пределами области зрения. Сейчас он видел лишь одно, хотел видеть лишь одно - Аню на коленях.
- На тебя так приятно смотреть. Ты очень красива вот так.
Она прошептала что-то на французском , и Дэниел обругал себя за то, что последние полтора года совершенствовался в испанском и португальском. И даже узнал, как спросить на языке индейцев кечуа «на какой куст безопаснее помочиться?» Нет , чтобы вместо этого немного поучить проклятый французский.
- По-английски, - приказал он и решил, что при первой же возможности начнёт подтягивать свой французский... а лучше всего сегодня же.
- Vous aussi [11] - повторила она, оторвавшись от созерцания пола. От страха в её больших карих глазах не осталось и следа, и теперь в её взгляде светилось лишь невинное доверие. - Ты тоже.
Дэниел ничего не сказал, и её слова просто повисли в воздухе. Он отодвинулся и опустился в горячую воду. Не дожидаясь его приказа, Аня встала, разулась и подошла к ванне. Он наклонился вперёд, и Аня села у него за спиной на край. Дэниел откинулся назад, и ей пришлось раздвинуть ноги, чтобы освободить ему место между них. Когда она потянулась за мочалкой, он повернулся и укусил её за внутреннюю часть бедра. Аня дёрнулась, разбрызгивая воду.
- Вот и вся твоя покорность, - пожаловался он, вытирая лицо полотенцем. - Была хороша, да сплыла.
- Мог бы и предупредить, что укусишь.
- А-а, тогда было бы не так забавно.
- Простите, сэр, - надулась Аня. - Я старалась изо всех сил. Я… нервничаю.
- И я не делаю твою жизнь проще, угадал?
- Oui, не делаешь. Ты очень привлекательный и... очень большой. Высокий.
- Во мне пять футов одиннадцать дюймов, на дюйм ниже Кингсли, не забыла? - насмешливо напомнил он. - Впрочем, в кое-каком месте мы очень похожи.
- Правда? - спросила она.
Правда? Разве может быть этот акцент сексуальнее? Дэниел поразмыслил над этим и решил, нет.
- Сейчас у нас речь об Кингсли Эдже. В этом городе всего три человека ещё не видели его голым. И все они в коме с конца восьмидесятых.
Аня рассмеялась, и начала тереть его плечи мочалкой. Дэниел нагнулся вперёд, чтобы ей было проще добраться до его спины.
- Monsieur кажется таким странным. Он явно из Франции, потому что французский у него, как фруктовый десерт с мороженым. Однако фамилия не французская.
- Фамилия у Кингсли длинная, как его... Короче, язык сломаешь. К нему стали обращаться «Эдж» [12] лет тринадцать назад, когда он впервые открыл в Нью-Йорке магазин. Мэгги говорила...
- Мэгги?
- Моя жена. Покойная жена. Одна из его первых побед. Она сказала, что фамилия пошла от его старого прозвища. Кингсли большой любитель игр на грани.
- Игр на грани?
Дэниел хохотнул.