Страница 82 из 86
Временами я начинаю понимать индивидов нашего общества, заменяющих органические части своего тела на более надёжные полимерные протезы. Тогда, по своей относительной молодости и относительной везучести, я ещё не успела сбыть и обменять на искусственные какие-либо из своих органов, но уже слегка завидовала приобщившимся мудрости киберхирургии. Недолговечная органика живого тела мало того, что весьма хрупка, так ещё и постоянно чего-то требует. Сна, например. И еды. И секса. Хотя еды всё-таки больше.
Отперев дверь своим ключом, я скинула в тёмной прихожей сапоги и мундир и первым делом прокралась на кухню. Хозяйственность Итаэ’Элара (да-да, я докатилась до того, что доверяю всяким ксеносам ключи от собственного дома!), позаботившегося о пополнении нутра холодильника, сначала приятно удивила, а потом заставила разочарованно удовольствоваться печешками. Проклятый нелюдь, как всегда, подумал только о себе, накупив кучу полуфабрикатов. Из морепродуктов, естественно. Ненавижу креветки. И этих маленьких пупыристых осьминожков ненавижу. Моя светлая идея перевести Илара на питание чем-нибудь более характерным для человеческого рациона (печенье, бутерброды с майонезом и булочки с вареньем) потерпела крах.
Что ж, выход есть всегда – я сурово кивнула и сотворила радующий своими размерами бутерброд с колбасой (нелюдь уступил моим вкусовым пристрастиям только в покупке батона «докторской»). Сухомятка, запитая чаем, придала мне смелости. Пока глаза привыкали к царящему в комнате полумраку, я застыла в дверном проёме.
Цвиэски дрыхла, уцепившись за плафон люстры – эта мёртвая фигня непонятно зачем постоянно занимается самообманом, имитируя поведение живых существ. Илар был на балконе – нелюдь любит меня игнорировать. Я босиком встала на ледяной бетонный пол прямо за спиной Итаэ’Элара и смиренно, аки агнец, приведённый на заклание, сказала:
– Илар, мне нужно с тобой поговорить.
Он обернулся через плечо:
– Моя функция будет состоять в том, чтобы терпеливо внимать потоку информации и время от времени поддакивать? – серьёзно спросил он.
Больше, чем игнорировать, нелюдь любит издеваться надо мной. К горлу подкатил предательский комок. Лимит разочарований на один день был нехило превышен.
– Я просто уточнил.
Я зачем-то кивнула и подняла на него взгляд. Радужки глаз нелюдя слабо светилась отражённым светом уличного освещения.
– Тебе холодно, – заметил он.
– Да нет, совсем нет, – пробормотала я.
Замёрзшие ноги придерживались иного мнения, но слушать своё физическое тело, как известно, последнее дело.
– Это утверждение, а не вопрос, – отрезал Илар. – Пойдём в комнату.
Я уселась на кровати, поджав босые ступни под себя и низко наклонив голову, чтобы пряди отросших за последний месяц волос свешивались на лицо. Итаэ’Элар расположился напротив меня, на некотором дипломатическом расстоянии.
– Илар, меня ведь, наверное, нельзя простить за то, что я рассказала, – скороговоркой пробормотала я. – Мне крышу снесло от страха – я думала только о том, как спасти себя. Любой ценой.
– Это единственная достойная цель в любом предприятии, – согласился нелюдь без тени иронии.
Я внимательно зыркнула на него, чтобы удостовериться, что ирония действительно не имела места быть. Итаэ’Элар встретил мой взгляд спокойно, лишь криво усмехнулся и блеснул фосфорно-зеленоватыми зрачками. Его пепельно-русые волосы, кажется, светились в полумраке, да и вообще, выглядел он жутковато (то есть, ещё более жутковато, чем обычно), хотя я отметила это как-то машинально.
– Просто, понимаешь, мне жалко уходить...
– Нечего жалеть, Мор, это Пространство – рухлядь, руины.
– Это мой дом. Здесь всегда были моя семья, друзья, работа... – возразила я и мысленно повторила: «были». – Мне нравятся руины Старого мира. Нравится верить, что мы сумеем восстановить всё, что было раньше. До Третьей Мировой, до Второго Потопа, до того, как из первых открывшихся контуров полезла всякая нечисть, – прошептала я.
– Это невозможно, – Илар наклонился ко мне так, чтобы наши лица оказались на одном уровне, и добавил, понизив голос: – Даже вы должны чувствовать, что разрушили этот мир, что это Пространство медленно умирает.
Я замолчала, пытаясь переварить услышанное. Проклятые твари лгут, когда им выгодно… но что, если на «Олдвэй» и подобные ей транснациональные корпорации возложена куда как более важная миссия, чем организация межпланового туризма? Подготовка миров, которые должны стать новыми Ковчегами. Человечество медленно, но верно готовилось к тому, чтобы навсегда покинуть тонущий корабль, именуемый Пространством класса «альфа». Всё, что произошло когда-то, необратимо. Невосстановимо. Меня бросило в жар, и я быстро закрыла глаза, чтобы не дать горячим слезинкам повиснуть на ресницах, усмехнулась через силу и спросила:
– Что, запах денег, которые тебе обещал Доминик, неплохо отбивает мертвецкий душок этого мира? – конец фразы я произнесла шёпотом, чтобы голос не выдал меня.
Не нужно было хорошо знать Илара, чтобы догадаться, какую экономическую нишу он займёт в Старой Москве. Знания, ум, а также фантастическое нахальство нелюдя пригодятся «Олдвэю». Уверена, что Доминик тоже это понял и слегка поступился национальной политикой, взяв ксеноса на службу.
– Вполне, – осклабился нелюдь. – И прекрати реветь.
Это было уже слишком – я по-детски шмыгнула носом, но гордо вздёрнула подбородок и оскорблено замолчала. Проклятые слёзные железы, как назло, решили лишить меня стратегических запасов хлорида натрия в организме. Я сняла очки и яростно размазала по щекам непрошенные слёзы.