Время до Теней

Насколько известно нашим ксенобиологам, сон у Наставников бывает двух типов – глубокий, так называемый «настоящий», более похожий на человеческое состояние сна, когда тварь уверена в собственной безопасности, тело расслаблено и мозг выполняет обработку информации, и «ложный сон» – когда ритм сердечных сокращений замедляется, а тело получает только краткую передышку. Мозг нелюдя в этом своеобразном анабиозе работает на полную мощность, и тварь тщательно следит за окружающей обстановкой, готовясь в любое мгновение стремительно отреагировать на возможную опасность. Я затаила дыхание и присмотрелась к татуировкам, покрывавшим правую сторону тела нелюдя.

Начинаясь под правой ключицей, чёрные клинописные росчерки заходили на правое плечо, опутывая руку до локтя, сетью покрывали худые рёбра, спускаясь к животу. Тогда я не понимала их смысла – были это иероглифические надписи или просто стилизованные узоры, свидетельствующие о принадлежности к определённой касте. Я ещё раз внимательно присмотрелась к перекрещивающимся рубцам на правой скуле нелюдя, всё больше сомневаясь в том, что это боевые шрамы. Что они означают, чёрт возьми? Клеймо изгнания? Точно такие же рубцы, на которые я сначала не обратила внимания, но явно оставленные клинковым оружием, пересекали и татуировки на плече и правом боку... будто бы перечёркивая узоры. Я нахмурилась и, забывшись, осторожно провела ногтем по рёбрам нелюдя, повторяя путь одного из шрамов.

Илар вздрогнул и схватил моё запястье. Я невольно ойкнула. Нелюдь сморгнул, убрав третье веко, и отпустил меня.

– Что опять, человек?

Я сглотнула – он был не в том настроении, чтобы я могла начать более подробные расспросы о его биографии, и я не придумала ничего лучше, чем спросить:

– Э-э-э... может, ты знаешь, как пишется слово «экспериментальный»?

– Как слышится, – буркнул он, закрывая глаза, видимо, давая этим понять, что разговор окончен.