Время до Теней

Их было человек двадцать, все молодые – по крайней мере, младше меня, в среднем, лет на десять. Группа такой возрастной категории по определению не может идти тихо. Обязательны гомон, дурацкие шуточки, мимолётно заведённые знакомства, а также робкие тактичные замечания-напоминания, адресованные гиду, в стиле «а нам говорили, что через полчаса будет ужин». Но эта толпа была на удивление безмолвна, покорно шествуя за сопровождающим на площадь у Зеркала.

Гид резко обернулся в нашу сторону и спросил что-то у Илара. Наречие Наставников, в принципе, мало подходит для произнесения текстов, упоминающих цветочки, бабочки и розовых пони, и, вообще, любых задушевных вещей. Но, даже так, реплика звучала... как бы лучше выразиться... неодобрительно. Итаэ’Элар стоял, привалившись плечом к колонне, но, несмотря на внешнюю вальяжность его облика, я заметила, как внутренне он весь подобрался. Илар холодно взглянул на проводника и сухо кивнул.

Пелена Зеркала мерцала перламутровым блеском, её сияние мягко отражалось в лужах, оставшихся после дождя, на параллельных аллеях зажглись поверхности обелисков и матовые сферы фонарей, а Наставник, сопровождавший вновь прибывших, всё говорил. Неслышными тенями на грани света и тени в сгущавшихся сумерках появлялись случайные прохожие, какое-то время наблюдали за церемонией, посверкивая желто-зелёными искрами в зрачках, и также беззвучно уходили.

– Они его понимают? – не выдержав, шёпотом спросила я Илара.

Проблема состояла не в том, что Наставник толкал длинную, нудную и пространную речь, а в том, что он толкал эту речь на своей тарабарщине.

– Смотри на их лица.

Чёрт, я глазам своим не поверила. Люди действительно слушали, слушали внимательно, явно понимая смысл произнесённого. Более того, этот смысл был им, похоже, по душе. Я с трудом подавила зевок: лично у меня ни воодушевления, ни понимания спич не вызвал.

Тем временем, церемония почти подошла к завершению – люди по одному проходили под полуаркой Зеркала. Марево вздрагивало каждый раз, колыхалось, как нефтяная радужная плёнка на воде, принимая очередного... очередную подачку?

– Значит, люди просто хотят посетить ваш город?

– И остаться здесь на неопределенное время, – пространно добавил Итаэ’Элар.

– Н-да? – скептически произнесла я и сорвалась с места, направившись прямиком к группке туристов.

– Куда ты попёрлась? – прошипел мне вслед Илар.

Я предпочла притвориться глухой и прокашлялась:

– Служба по иммиграционному контролю. Плановая проверка документов.

Пластинка личного жетона с еле слышным щелчком встала в слот на браслете часов, развернулась голографическая ксива. Народ ошарашился ещё пуще – это был тот сорт голографических корочек, которые, разворачиваясь, падают вниз аж на полметра. И не так важно, что в комплект входили всего лишь моё удостоверение сотрудника НИИ Старых Путей, визы с омеги, эр, эль, омикрона и эпсилона, просроченное удостоверение Охотника и, венец всему – скидочная карта магазина, принадлежащего выходцам с тау в Старой Москве (ох уж эти их презентабельно выглядящие вензеля). Тем не менее, народ на провокацию повёлся, протягивая мне жетоны. Я выборочно проверила несколько записывающих сегментов и копии путёвок на них, придирчиво изучая штампы, но меня вскоре постигло разочарование – с точки зрения закона, всё было гладко. Нелегалом тут и не пахло – а это значит, что, формально говоря, Государство было в курсе и, более того, не имело ничего против происходящего.

Я со слегка унылым видом вернула документы, пробормотав что-то вроде:

– Благодарю, все в порядке.

Народ невольно расплылся в облегчённых и скрыто злорадных улыбочках. Я не могла этого вынести:

– Кстати, у всех загранка с биометрическими характеристиками нового образца?

Народ стал задумчивым, погрустнел. Я бы поотрывалась ещё минут пять, но моё невинное развлечение бесцеремонно прервали, ненавязчиво, но крепко взяв меня под локоть.

– Что ты себе позволяешь, Бездна тебя возьми? – я слабо дёрнулась.

Бесполезно. Илар и не думал меня отпускать. Он обменялся парой фраз на довольно угрожающих тонах с сопровождающим людей сородичем и потащил меня подальше от площади Зеркала.

– Больно, между прочим! – я потёрла локоть. Ну вот, синяк останется.

– Спасибо огромное, человек, – сказал он, – что ты лезешь во всё, что тебя не касается.

Итаэ’Элар одарил меня очередным свирепым взглядом и прошёл мимо. Я, было, пожала плечами, вложив в этот жест смысл «решительно не понимаю, в чём состоит моя вина», но вовремя спохватилась. Я мысленно застонала, представив, какая взбучка меня ждёт, как только мать узнает, что двух дней не прошло, а меня и с эпсилона выперли со скандалом.

– Подожди! – прокричала я. Нелюдь даже и не думал оборачиваться. – Вот дылда заносчивая! – я ломанулась вдогонку, обогнала его и преградила дорогу. – Илар... могу я завтра придти?

– Ну, вот скажу я «нет», – задумчиво произнёс Илар. У меня сердце ёкнуло – головомойка от Элоиз представлялась очень уж живенько. – И что это даст?..

Я зажмурилась, чтобы не смотреть ему в глаза, и закивала головой – «правда-правда, ничего не даст».

– Ты ведь всё равно явишься, – проворчал Илар, легонько отстраняя меня.

 

 

– Явилась? – скептически вопросила я, впустила Линви в дом и вернулась в её комнату, где до этого сидела в довольно-таки уютном кресле, забравшись в него с ногами.

В идеале, после прогулки по такой промозглой погоде мне требовались – сигаретка (но я принципиально не курю в помещениях с закрытыми окнами) и чашки, эдак, три горьковатой кислятины растворимого кофе (но на клятом эпсилоне не пьют кофе – только чаи, не понятно ещё, из каких трав заваренные). Я печально вздохнула в тон своим неутешительным мыслям, обхватила колени руками и уставилась в окно – не тут-то было, в фокус попала слегка обеспокоенная физиономия Линви.