Страница 49 из 58
Я поджимаю губы и снова спускаю курок, когда один из лихачей с земли разворачивается и целится в нашу сторону.
У нас преимущество — мы стреляем с высоты. Здесь отличный обзор всего, что происходит на земле, а так же прекрасное укрытие от встречной атаки.
Наконец из собственного дома выходит Айзек. Он ранен — подволакивает ногу сильнее обычного. Когда я стреляю, чтобы помешать ещё одному лихачу, Айзек поднимает глаза на крышу и замирает, увидев нас. Я машу ему рукой, мол, беги, спасайся, пока не поздно, но он словно в землю в рос — не шевелится. Его взгляд скользит по мне, по собственному дому и останавливается на входе, порог которого он перешагнул буквально несколько секунд назад. Я не успеваю крикнуть ему, чтобы уходил за Трис и Зиком, как Айзек кидается обратно.
— Он покойник, — говорю я Четыре.
Он не отвечает, лишь смотрит на меня как-то странно: моргает медленно, словно вот-вот закроет глаза и уснёт. Я хватаю его лицо в ладони, когда он вдруг роняет пистолет вниз и слабо опускается на землю, прислоняясь спиной к бордюру крыши.
— Не закрывай глаза, Тобиас… — шепчу я.
Хватаю друга за плечи и слегка встряхиваю. Тобиас никогда раньше не казался таким лёгким — он словно потерял весь вес тела разом.
— Не закрывай глаза, слышишь меня? — я не узнаю свой голос. Я кричу, пытаясь позвать Тобиаса, но вместо этого слышу слабый хрип, больше похожий на стон отчаяния.
Прижимаю обе ладони к ране на его плече. Тёплая вязкая кровь струится по моим пальцам. Я не могу потерять ещё одного друга. Не могу потерять единственного, кто всё ещё остался на моей стороне.
— Четыре… — я наклоняюсь к нему ближе и прижимаюсь губами к его лбу. Кожа слишком холодная. — ЕСЛИ ТЫ УМРЁШЬ, Я УБЬЮ ТЕБЯ, ТОБИАС ИТОН!
Снизу доносятся звуки возобновившейся стрельбы. Скольких лихачей-предателей нам удалось убить? Сколько их всего было с Эриком? И где сам лидер Лихости? Жив ли Айзек? Успели ли Зик и Трис добраться до грузовика? Что со Стайлзом? Предатель ли Дерек?
Я понимаю, почему Тобиасу больше не хочется бороться. Слишком много вопросов, ответов на которые у нас нет. Это невыносимо. И это убивает не хуже пули, застревающей в лёгком.
— Джесс, — мямлит Тобиас. Я отстраняюсь и заглядываю ему в глаза. — Я плохой друг… Прости меня.
Я отрицательно качаю головой.
— Нет. Я не могу и мечтать о друге лучшем, чем ты. Ты мой брат, Тобиас, — его голубые глаза в полумраке отливают серебряным блеском. — И я не дам тебе умереть, слышишь? Потому что боевые братья погибают вместе, а я ещё не собираюсь на тот свет.
Губы Четыре растягиваются в слабой кривоватой улыбке.
Краем глаза замечаю движение с правой от нас стороны и, схватит автомат, тут же прицеливаюсь. Сначала я вижу две руки, схватившиеся за край крыши, а затем тело в чёрном, подтягивающее себя наверх. Готовлюсь спустить курок, но наконец различаю лицо — то самое, которое я меньше всего хочу сейчас видеть.
Дерек.
— Уходи прочь, Дерек, — сквозь зубы произношу я, оставляя его голову на прицеле. — И тогда мне не придётся стрелять.
Дерек переваливается на крышу, выпрямляется и тут же поднимает руки в воздух. На его плече болтается автомат, на поясе — пистолет и запасные магазины. Он во всеоружии, поэтому у меня будет только одна попытка.
— Вы в порядке? — обеспокоенно спрашивает Дерек.
Он спрашивает о нас, а глядит на меня, причём в упор. Его взгляд не скользит на моему лицу — он неотрывно смотрит только в глаза.
— Не твоё дело, предатель, — я не хочу плакать, но слёзы сами скатываются по щекам без моего согласия.
— Джессика, пожалуйста, дай мне объяснить…
— Нет. Амар погиб у меня на руках. Мой брат чуть не застрелил отца на моих глазах. Четыре… — я на мгновение перевожу взгляд на Тобиаса, — умирает. Это твоя вина, Дерек. С тех самых пор, как ты перешёл черту и встал на одну сторону с Эриком. С тех самых пор, как ты на глазах у собственной матери убил невинного альтруиста, в каждой смерти наших друзей виноват ты, Дерек. Я ненавижу тебя, — мне приходится сделать паузу, чтобы не задохнуться от слёз, вставших в горле огромным комом. — Я так сильно тебя ненавижу.
— Джесс, прошу…
Я обрываю его предупредительным выстрелом в воздух.
— Сколько вас пришло? — мой голос холоден.
— Десять, включая меня и Эрика. Макса убили ваши люди в штаб-квартире Лихости, когда он помогал Джанин…
Я не даю ему договорить:
— Мне это не интересно. Сколько живых?
Дерек опускает взгляд в землю.
— Двое сбежало, когда вы выпустили дымовую шашку. Ещё нескольких в слепой перестрелке зацепило. Кем-то, я так понимаю, вы занялись. Кое-кого пришлось взять на себя.
— Сколько?
— Никого. Все мертвы, кроме Эрика. Я вырубил его.
— Я тебе не верю.
Дерек открывает рот, чтобы что-то сказать, когда откуда-то снизу донесся громкий крик:
— Джессика! Ты в порядке?
Айзек. Видимо, он поднялся на второй этаж в комнату. Если ему удалось сделать это так просто, значит, все действительно мертвы.
— А ты? — спрашиваю я.
— Могло бы быть и лучше. Вы сможете слезть оттуда самостоятельно?
— Не знаю, Четыре ранен…
— Вот чёрт, сильно?
— Я помогу, — подаёт голос Дерек и делает шаг к нам навстречу.
Я тут же снова поднимаю автомат в воздух.
— Сделай хоть один шаг, и я открою огонь на поражение.
— Джессика? Кто там с вами? — в голосе Айзека слышится волнение. Говорит он с паузами, словно после каждого слова делает передышку и набирается сил для того, чтобы произнести следующее.
— Это Дерек.
Молчание, напоминающее затишье перед бурей. А затем голос человека, ещё секунду назад слабо ворочающего языком, взрывается невероятно громким воплем:
— Этот ублюдок позволил Эрику прострелить мне ногу! Только тронь Джессику, и я оторву тебе голову!
Айзек орёт, потому что понимает, что не сможет подняться на крышу.
— Я не враг. У меня был план, — Дерек дёргается в мою сторону.
Раздается выстрел, но я не чувствую отдачу от автомата, потому что не нажимала курок. Дерек выглядит таким же растерянным, как и я.
— Айзек? — зову я, но ответа не поступает. — Айзек?
— Айзек временно недоступен, — отвечает скрипучий голос, принадлежащий Эрику. — Теперь-то мы можем поговорить?
Автомат падает у меня из рук. Я оседаю рядом с Четыре, который уже давно не подаёт каких-либо признаков жизни, притягиваю колени к груди и впериваю взгляд в одну точку.
— Ты же говорил, что вырубил его, — шепчу я.
— Так и есть…
Шаги Дерека бесшумны. Краем глаза я вижу, как он подходит ближе и приседает рядом с Четыре.
— Пульс слабый, но он есть. Ты в порядке?
Я не отвечаю. Тогда Дерек вдруг разворачивается и идёт обратно к краю крыши. Я поднимаю голову. Дерек встаёт на бордюр, повернувшись спиной к земле, приседает, хватается пальцами за край крыши, отталкивается и пропадает вне поля моего зрения. Я подрываюсь, ожидая увидеть его на земле, но там пусто. И снова выстрелы. Видимо, Дерек проник обратно в комнату тем же способом, каким оттуда выбрался.
— Айзек? Дерек?
Никто не отвечает. Я хочу оказаться в комнате и узнать, что происходит, но не могу бросить Четыре одного.
— Кто-нибудь? Вы живы?
Дерек выглядывает из окна спустя какое-то время. Поднимает голову на меня и спрашивает, смогу ли я одна подтащить Четыре к краю, чтобы он перехватил его и втащил в дом. Я оборачиваюсь на Тобиаса. Он крупнее меня и наверняка тяжелее, но я ни за что не оставлю его.
С трудом, но мне удаётся переместить Четыре и даже спустить его ноги с крыши, поддерживая за подмышки. Дерек вылезает из окна и подхватывает его за талию, затем втаскивает внутрь. То же самое проделываю и я, но без чьей-либо помощи. В комнате, со связанными за спиной руками и без сознания, лежит Эрик. По его виску течёт кровь, а еще у него пулевое ранение в плече, но он жив — я вижу, как поднимается и опускается его грудь на выдохах и вдохах.