Страница 26 из 58
— Всё в порядке, — отвечаю я. — По крайней мере, со мной. Но с одной из неофиток произошёл инцидент, и сейчас она в нашей комнате вместе с Четыре. И я там немного лишняя.
Дерек клонит голову в бок.
— Что за инцидент? Никто не пострадал?
— Надеюсь, пострадали, — говорю я, сжимая руки в кулаки и думая о Питере.
Дерек не интересуется, что конкретно я имею в виду, лишь принимает ветровку из моих рук и вешает её на крючок.
— Мне некуда больше идти, — тихо добавляю я, обхватывая свой корпус руками.
Всё ещё прохладно — и это я не о температуре в помещении.
— Правильно сделала, что пришла, — отозвался Дерек. — Нам всё равно нужно поговорить.
Я тяжело выдыхаю. Дерек не злится — и это хорошо, но разговаривать я не готова.
— Я очень устала, на самом деле. Может, утром?
Дерек пожимает плечами и снова зевает.
— Тогда ложись на кровати, а я оккупирую пол.
— Я не хочу, чтобы в собственной комнате ты спал на полу.
— Но второй кровати у меня нет, — замечает Дерек. — А тебе на полу я спать не позволю.
Мы смотрим друг другу в глаза ещё какое-то время; я успеваю поймать себя на мысли, что скучаю по нашему обычному общению без недомолвок, прежде чем произношу:
— Мы можем лечь вместе. Без подтекста.
Дерек неоднозначно качает головой. В итоге мы так и поступаем: ложимся с разных краёв кровати, да так далеко друг от друга, что между нами спокойно поместятся ещё как минимум два человека. Я поворачиваюсь к Дереку лицом, он лежит спиной, подобрав руки под щёку. Молчим. Мне, на самом деле, совсем не хочется спать, а Дерек, кажется, уже заснул. Его дыхание тихое, почти неразличимое. В темноте мне совсем не видно, как поднимается его грудь на вдохе и опускается на выдохе. Но я сразу улавливаю, как он вертится на месте и сама замираю, притворяясь спящей.
— Джессика, — зовёт Дерек шёпотом, но я молчу. Его голос совсем бодрый — моё появления как рукой сняло его сон.
Вокруг нас кромешная темнота. Дерек прекращает ворочаться. Я задерживаю дыхание в надежде на то, что он примет меня за спящую.
— Ты спишь? — он снова подаёт голос. Я зажмуриваюсь. — Ты спишь. — Произносит он спустя ещё какое-то время, но уже утвердительно.
Я дышу медленно и очень тяжело.
— Мне тебя не хватает. Особенно в последнее время. Если бы можно было всё вернуть — я бы вернул. Хочу снова видеть тебя улыбающейся, а не напряжённой.
Дерек шепчет практически беззвучно, и мне приходится совсем перестать дышать, чтобы в комнате не было ни единого звука, кроме его голоса.
— Когда ты сказала, что поцеловала Эрика, я буквально в одну секунду сошёл с ума, как по щелчку. Не знаю, кого в этот момент я хотел убить сильнее: тебя или его. Это не ревность. Просто я знаю, что с ним рядом ты счастлива не будешь.
Я поджимаю губы, вмиг превратившись в один сплошной комок напряжения.
— Я люблю т… — Дерек замолкает на мгновение, — с тобой проводить время. Ты останешься моей слишком бесстрашной и умной девчонкой из Товарищества даже если сделаешь самую глупую ошибку в своей жизни и выберешь Эрика.
Я не хочу улыбаться, но уголки губ сами ползут вверх. Так я и сдаюсь. Не открывая глаз, вытягиваю руку вперёд в поисках Дерека и лишь кончиками пальцев нахожу его предплечье. Он вздрагивает. Затем тут же хватает мою ладонь и тянет за неё, притягивая ближе. Я не сопротивляюсь. Когда между нами остаётся так мало места, что его дыхание греет мою кожу, я открываю глаза и пытаюсь вглядеться в темноту.
— Не могу найти твоё лицо, — шепчу я, усмехаясь.
И тогда на моё собственное тут же ложится ладонь Дерека. Лёгким прикосновением подушечки пальца он проводит линию от моего виска до подбородка, затем скользит по контуру моих губ.
— А я твоё нашёл, — произносит он.
Я не вижу его отчётливо, но с лёгкостью представляю, как он улыбается, и мелкие морщинки появляются в уголках его глаз. Дерек очень красивый. Я знаю это, потому что многие из неофиток смотрят на него с таким вожделением, что становится неловко всем вокруг.
— Я никогда не выберу Эрика, — шепчу я. Дерек убирает руку от моего лица. — И если тебе тяжело мне поверить, подумай о том, что Эрик сам поцеловал меня. А тебя поцеловала я.
В воздухе повисает молчание. Возможно, зря я всё это сказала?
— Спокойной ночи, Вдова, — произносит Дерек спустя некоторое время.
Кровать под ним снова поскрипывает, но теперь вместо того, чтобы отвернуться, он приближается ко мне ещё ближе и обнимает. Он кажется мне таким огромным, словно его руки умудряются прикрыть собой каждый участок моего тела. Комфорт и спокойствие — вот что я чувствую.
— Спокойной ночи, Дерек, — выдыхаю я ему в грудь.
Мне не хочется шевелиться, потому что это может разрушить то, что только что возникло, чем бы это ни было.
Утром я просыпаюсь одна. Дерека нигде нет. Я лениво встаю с кровати, накидываю ту скудную одежду, которая у меня была, и выскальзываю из комнаты. Приходится передвигаться перебежками, чтобы не светиться своими пижамными штанами среди бела дня. Когда я оказываюсь в своей комнате, то и там никого не обнаруживаю. Лишь затем гляжу на часы — уже давно наступило время завтрака. Мне приходится наспех принимать душ, переодеваться и бежать в столовую, чтобы успеть перехватить хотя бы пару маффинов. Там я обнаруживаю и Четыре, и Дерека, и своего брата с друзьями. Хватаю с прилавка банановый маффин с грецким орехом — я его не очень люблю, но в животе урчит от голода, а больше практически ничего не осталось, и бреду к столику, за которым сидят Зик и Четыре.
— Где ты ночевала? — тут же спрашивает Четыре, когда я присаживаюсь на скамейку напротив.
— Ну, как ты понял, не там, где и без меня было слишком жарко, — ухмыляюсь я, отщипывая кусочек от маффина и кладя его себе в рот.
Зик хихикает в кулачок.
— Понятия не имею, о чём вы говорите, но мне уже интересно! — восклицает он.
Я оборачиваюсь на стол, за которым сидит Трис. Она выглядит разбитой и какой-то отстранённой. Кристина, Лидия и Уилл возле неё о чём-то шепчутся, склонившись к центру стола.
— Она в порядке?
— Да, — отвечает мне Четыре. — Как и Питер, к сожалению.
Я нахожу взглядом Питера. Он сидит через два стола от нашего, ест тост и о чём-то бурно разговаривает с Джексоном, которому, кажется, абсолютно всё равно.
— Кто был вторым?
— Мэтт. Помнишь его? — Я отрицательно качаю головой. — Аналогично. Но это уже и не так важно — он сам ушёл.
Я удивлённо вскидываю брови.
— Видимо, не все могут пытаться скинуть человека с обрыва, а потом на следующий день с непроницаемым лицом сидеть и есть свой грёбаный тост.
Четыре кивает. Зик переводит взгляд то на меня, то на Четыре.
— О чём вы говорите вообще?
— Потом расскажу, — отмахивается Четыре. Он встаёт с места. Все тут же замолкают. — Переходники! У нас сегодня новое задание. Следуйте за мной.
Все встают, и я тоже собираюсь следовать за Четыре, но чья-то ладонь, ложащаяся мне на плечо, заставляет меня сесть обратно. Я узнаю эти пальцы и этот запах металла и острого одеколона. Эрик.
— Вдова, — произносит он. — Для лидеров через пять минут в переговорной будет проходить более интересное мероприятие.
Я рассеянно киваю. Эрик уходит, его место рядом со мной занимает Дерек.
— Неужели, сегодня? — шёпотом спрашивает он.
Я не знаю, но очень на это надеюсь.
Спустя пятнадцать минут, я сижу между Дереком и Амаром и из последних сил сдерживаюсь, чтобы не заплакать. То, что сказали Макс и Эрик, не просто поразило меня, как гром среди ясного неба — это убило, раздавило, уничтожило. Я выстукиваю по своей коленке мелодию, которую однажды услышала в исполнении детей из Товарищества; она успокаивает меня и напоминает о том, ради кого я наказала себе держаться.
— Как вы вообще дошли до этого? — спрашивает Дерек.
Эрик меряет его взглядом, полным презрения.