Страница 45 из 108
— Ты! — Вдруг выдает она и вытягивает вперед руку, указывая на юношу пальцем.
— Я? — Насмешливо отзывается Питер.
— А может это ты сливаешь всю информацию?
— Ты головой ударилась? — Смеется Хэйес.
А Кристина смотрит на него внимательно. И не только она. Эрик открывает глаза и впивается взглядом в лицо бывшего Бесстрашного. Зик и Юрай смотрят настороженно. Даже Эвелин Джонсон едва поворачивает голову. Трис больше занята лбом Тобиаса, но они оба напрягаются от этих слов.
— Блять, вы серьезно? — Питер хохочет, запрокидывая голову. – Нет, я понимаю, что мы с Эриком самые удачные варианты. Но они выкинули меня. На кой-черт мне на них работать? На эту фракцию зверей и ублюдков? Вы не там ищете, — говорит Питер. — Слишком очевидно.
— Тогда чего ты так лыбишься? — Кристина складывает руки на груди и смотрит на него в упор.
— А у меня характер веселый, Искренняя. Люблю улыбаться. — Ерничает молодой человек в ответ.
— Имбецил, — фыркает Кристина и давит вздох. Невольно снова бросает взгляд на Эрика. Он смотрит на нее. И в его глазах столько всего. Ей кажется или он ей благодарен? И тут Кристина понимает одну простую вещь.
Она латентно защищала его. Совсем с ума сошла.
Собрание заканчивается. Близится время идти на задание. Кристина отчего-то нервничает. На лбу у Тобиаса проглядывает налитой синяк, фиолетовый и большой. Эрик хорошо сработал. Трис вся тут же покрылась колючками в отношении бывшего лидера Бесстрашных. Эрик лишь ухмыляется. Ему наплевать. Ему всегда плевать. Пора к этому привыкнуть. Зик и Юрай о чем-то говорят. Питер проверяет оружие. Сама Кристина бездумно ковыряет ногтями одной руки под ногтями другой руки. Все ее нутро сковывает какое-то неприятное, тягучее чувство. А потом ей в ладони летит что-то тяжелое. Кристина и сама не понимает, как умудряется ловко и проворно среагировать, но вот пальцы ее уже сжимают пистолет.
— Этот лучше, чем тот, что у тебя за поясом.
Кристина поднимает голову, Эрик уже идет мимо. А у нее чуть ли не открывается рот. Серьезно? Ладно, хорошо. Она прислушается к его совету. Девушка меняет оружие. Пальцы давят на его холодную сталь. И тут Кристине кое-что приходит в голову. Она срывается с места быстрым шагом и подходит к Эрику.
— Слушай, — он не отзывается, возясь с оружием, быстро и ловко, пальцы его так и порхают, — я до сих пор плохо стреляю. Ты не мог бы снова со мной потренироваться? — Девушка произносит это скороговоркой, и отчего-то щеки ее едва пышут жаром. Волнуется. Точно умом двинулась.
— Потренироваться? — Эрик поворачивает голову. — С чего бы это?
Кристина заминается. С ним так всегда. Колкий, острый, неприветливый, такой, что не подступиться.
— Ты же тренировал меня…
— И?
— И у тебя это получилось.
Эрик фыркает.
— Девочка, а не много ли ты на себя берешь?
— Я всего лишь прошу.
Он выпрямляется, и Кристине приходится задрать голову, чтобы видеть его глаза.
— Услуга за услугу, — ухмыляется мужчина и чуть наклоняется к ней, чтобы слышала лишь она. — Ты подо мной постонешь и признаешь свою суть, а я сделаю так, чтобы твои руки больше не дрожали при стрельбе.
Кристина вспыхивает. Звуки возмущения застывают в ее горле. Она давится воздухом.
— Катись ты, —, а Эрику забавно. Он действительно улыбается. Практически широко. Девушка испаряется, как можно дальше от этого беспринципного и наглого человека. И снова никто из них не видел, как за ними наблюдали внимательные глаза. Юрая Педрада внутри поколачивает от того, что он начинает понимать.
Когда наступает ночь, наступает время отправляться. Семеро Бесстрашных к этому готовы. Вооруженные, затянутые в черную кожу, с тяжелыми ботинками на ногах. У каждого есть пистолет и нож, огнестрельное и холодное оружие. Сталь ножа давит Кристине на икру правой ноги, но с ним безопаснее. Они выходят через один из тайных ходов, о которых знают лишь посвященные, и отправляются к Эрудиции, стараясь как можно тише стучать подошвой ботинок по гравию.
Идти приходится долго, но это самый верный способ. Можно прятаться в тени домов, перебегать по их крышам, проползать под железными балками, перелезать через забор с колючей проволокой. Один такой встретился им на пути. Трис вспорола себе палец шипом и чуть не свалилась, если бы не чужие руки, поддержавшие ее. Девушка уже тогда хотела поблагодарить Тобиаса, но слова застряли в ее глотке, стоило ей поднять голову. Питер Хэйес быстро убрал от нее руки. Сама же Кристина справилась практически без чьей-либо помощи. Правда, чуть не оступилась, но стоящий рядом Юрай никак не среагировал. Девушке показалось это странным.
Когда им приходится разделиться на группы, то эта идея Кристине не нравится. Особенно ее напарник. Питер насмешливо салютует ей и проходит мимо. Девушке ничего не остается, как развернуться на пятках и пойти за ним. Зик и Эрик идут вместе. Их направление близко к тому, в котором пошли Кристина и Питер. Четыре, Трис и Юрай уходят на север, к самому сердцу фракции Эрудиция. Их зона самая опасная. Ее и Питера — самая безопасная, южная. А юго-западная Зика и Эрика вообще считается пустынной. Но это стоит проверить.
— Не беги так.
— Мы не на прогулке, Искренняя.
— Я знаю, но мы должны все осмотреть.
— Мы этим и занимаемся.
Кристина усилием воли давит в себе желание всадить Хэйесу нож в затылок. Вот так вот зло и остервенело. Она уже почти привыкла к тому, что творится в ее душе. Хотя на самом деле это дико и неправильно. Бесстрашие слишком изменило ее. И не только Бесстрашие… Кристина гонит все мысли прочь. Не сейчас.
А потом на них нападают.
Просто берут и бьют Питера кулаком в висок. Девушка так и застывает от неожиданности, когда фигура перед ней падает на землю. В горле что-то клубится, а удар приходится в живот. Кристина не совсем понимает, что происходит. Боль застилает ей глаза, пальцы разжимают пистолет. В живот ударяют еще раз. И девушка кривится. Питер же начинает драться, но первый удар сбил его с толку, дезориентировал. Поэтому она видит, как он отбивается, волочит ноги, бежит и стреляет. Питер Хэйес сбегает, оставляя ее одну. Кристина не удивлена. Лишь морщится.
Какое-то темное лицо склоняется над ней. К ее виску приставляют что-то холодное. Дуло пистолета. Кристине бы испугаться, но в мозгу так мутно, а внутренние органы крутит так дико, что она тонет в боли.
— Вырежем их всех, быстро и тихо, — произносит голос над ней. — Стреляй.
Вот сейчас она умрет. Кристине отчего-то ирония кривит губы. Все так патетично. Аж смеяться хочется. Хохотать до колик в животе.
Раздается выстрел. Громкий и зычный, прорезающий ночную тишину города.
Умирать не так страшно, как она думала. По крайней мере, тяжесть все еще при ней, тянет и давит куда-то вниз, а боль пульсирует в конечностях и висках. И тут Кристина понимает, что жива. Конечно, царапины, ссадины и синяки ей обеспечены, но она жива.
— Вставай, — рычат у нее над ухом и дергают со всей силы. Она такая беспомощная. Но бить женщин в живот — это залог успеха. Двигаться после этого слишком больно и тяжело. Она приваливается к чьему-то телу и съезжает вниз. — Блять, Кристина, с тобой одни проблемы, — голос Эрика она все же узнает. Улыбается почему-то. Старается пальцами зацепиться за его куртку. Его рука крепко сжимает ее талию. — Хэйес — ублюдок. Велено же было не бросать своих напарников. — Это скорее себе, чем ей.
И голова ее все яснее. Вот в сознание врываются звуки. Топот ног, чьи-то крики, шумное дыхание мужчины над ее ухом. И осознание его близости. Она чувствует биение его сердца, его отдачу в ее руке, прижатой к широкой груди, пальцами цепляющейся за его одежду.
Когда звучит еще один выстрел, Эрик резко пригибается, а ладонь Кристины отчего-то становится мокрой. Та самая, которая сжимает его кожанку. Ноги мужчины подкашиваются, и он падает на землю. На ладони Кристины кровь. Густая, алая, вязкая. Его кровь. Лицо ее белеет. Словно мел.