Страница 28 из 32
Шагая по прихожей, я ненароком бросила косой взгляд на зеркало, висящее на стене, и содрогнулась от собственного вида. Я выглядела исхудавшей, глаза красные от слёз, под ними тёмные круги, говорящие об испытываемой жажде, волосы скомканы и торчат в разные стороны, одежда мятая. Плевать, мне всё равно!
Я сделала шаг к двери и тут же застыла на месте, почувствовав запах посетителя и услышав его сердцебиение. Этого не может быть! Очередной удар в дверь заставил меня вздрогнуть от неожиданности и страха, я так и замерла, словно парализованная. Секунду я еще сомневалась в выборе решения, но затем твердым шагом добралась до двери и уверенным движением распахнула её, готовясь к самому страшному.
На пороге стоял Джейкоб. Увидев меня, он слегка отшатнулся, словно увидев привидение, оно и понятно, выглядела я как потрепанная жизнью алкоголичка, давно не принимавшая дозу.
— Ренесми, что ты тут делаешь? – спросил он, недоверчиво глядя на меня. В его глазах я могла прочитать одновременно сострадание и удивление.
— Живу, — тихо ответила я, пытаясь пригладить рукой сбившиеся в колтуны волосы и глядя на него, одновременно радуясь его визиту и стыдясь своего внешнего вида.
— Белла дома?
Не знаю почему, но от этого вопроса мне стало ещё больнее. Он пришёл, чтобы увидеться с мамой. И хоть я и понимала, что это всего лишь дружеский визит, но маленький противный червячок под названием «ревность» почему-то зашевелился где-то глубоко в моей душе.
— Её здесь нет, она в Большом доме, — ответила я немного грубовато, но увидев в глазах Джейка удивление, спохватилась и добавила из вежливости: — Зайдёшь?
Джейкоб явно колебался, решая принять моё предложение или нет. Он хочет видеть маму, а меня нет, и, судя по его виду, придумывает, как бы мне отказать, чтобы не обидеть.
— Белла точно не появлялась тут? – неожиданно для меня переспросил он. Я в недоумении мотнула головой, а он продолжил: — Странно… Она позвонила мне утром, сказала, что ей надо со мной поговорить и что будет ждать меня здесь…
О Боже! Только не это! Родители решили обманом столкнуть меня с Джейкобом лицом к лицу, раз уж все их попытки вдолбить мне это воочию провалились. Я начала злиться на них, и мне стало жутко неудобно и обидно, что Джейкобу приходилось сейчас пересиливать свою неприязнь ко мне из-за того, что мои родители устроили ему ловушку.
— Зачем они разыграли этот спектакль? — перебил он мои размышления.
— Не знаю, — соврала я. – Если тебе неприятно находиться рядом со мной, можешь не принимать мое приглашение войти, я пойму, — тихо проговорила я, глядя себе под ноги.
— Неприятно? – в его голосе явно слышалась боль и искреннее удивление. – Ренесми, я думал, что тебе неприятно видеть кого бы то ни было в такие минуты. Я понимаю, какого это пережить потерю близкого человека.
О ком он сейчас говорит? О себе?
— Так ты зайдёшь? – повторила я, надеясь на положительный ответ.
— Если ты этого действительно хочешь, а не предлагаешь из вежливости в память о старой дружбе? – неуверенно уточнил он.
— Джейкоб, к чему эти недомолвки? – начала раздражаться я. – Не хочешь меня видеть, можешь смело возвращаться туда, откуда пришел и не выдумывать нелепые отмазки!
— Так, вот теперь я точно войду, иначе ты совсем сбила меня с толку, не хочешь объясниться почему ты злишься на меня?
Я молча развернулась и направилась в гостиную, внутренне поражаясь своей реакции. Сказывалось нервное истощение и голодание, нужно было взять себя в руки, Джейкоб не заслужил такого обращения. Я села на диван, Джейкоб неуверенно сел напротив в кресло и смотрел на меня, пытаясь понять моё состояние, но я и сама сейчас его не понимала. Продолжая рассматривать свои руки, я тихо проговорила:
— Джейкоб, я понимаю, что ты не можешь меня простить, но мне тяжело вдали от тебя, ты мне нужен, как воздух. Прошу тебя, позволь мне снова стать твоим другом.
Я кожей почувствовала, как он напрягся. Всё еще боясь поднять на него глаза, я ощущала его громкое прерывистое дыхание и не могла понять, о чём он сейчас думает.
— Ренесми, прости, но я не хочу быть твоим другом, я просто не могу им быть, — в его голосе чувствовалась боль.
От этих слов моё сердце ухнуло в желудок, стало трудно дышать. Я прошу его о такой малости, позволить мне быть его другом, но даже этого он не может мне дать. Как же сильно я его обидела, что он не хочет простить меня, не может простить.
Он медленно поднялся, и я осмелилась взглянуть ему в глаза. Но то, что я в них увидела, поразило меня словно молнией. В его глазах читалась боль, лицо было искажено страданием. Мне стало невыносимо от его страданий, я чувствовала жгучее желание утешить его, обнять. Мой мозг отказался думать, сознание провалилось в туман и я, не осознавая своих действий, быстро подошла к нему и заключила в объятья. Пусть он оттолкнёт меня, пусть ему будет неприятно, но я хотела почувствовать его кожу под своими ладонями в последний раз.
Джейкоб вздрогнул, но не отшатнулся. Он замер на месте, позволяя мне обнимать его. Его руки безвольно свисали по бокам. Ему противны мои прикосновения, он терпит мои объятья. Боже, как это глупо, что я делаю?
Я быстро отступила, стыдясь своего порыва и жалея растоптанную собственной глупостью гордость, которая валялась сейчас где-то под ногами этого сильного парня. Плевать, мне всё равно! Зачем она мне теперь?
— Ренесми, что ты делаешь? Лучше бы тебе использовать для утешения другое плечо, — серьёзно проговорил он.
Что? Я ушам своим не верю! Я страдаю от любви к нему, а он отсылает меня на другое плечо? Да, я поступила ужасно с ним, но я уже сто раз извинилась, сколько можно меня унижать?
— Ты прав, — грубо ответила я, — извините, мистер Блэк, что замарала ваше прекрасное плечо своими слезами, больше такого не повториться. Постараюсь не попадаться вам более на глаза.
— Ты опять уезжаешь? – мне показалось, или в его голосе промелькнул страх. – Ренесми, сколько можно вести себя как ребёнок? Этим ты не вернешь Науэля!
Науэля! В моей голове неожиданно сложился пазл. Так он думает, что я страдаю из-за Науэля! Вдруг до меня дошло, что я ни разу не говорила Джейкобу о своих чувствах. Откуда же Джейкобу было знать, что я испытываю к нему. Он мог опираться только на то, что видел. А что он видел? Как я сбежала от него из дома, сдерживая отвращение к волчьему импринтингу,затем приволокла в Форкс Науэля, целовалась с ним на его глазах, затем ушла к Вольтури, потом снова вернулась, беспрестанно рыдая от горя. И теперь выгляжу так, словно похоронила самого дорогого человека. О Боже, он думает, что я страдаю по Науэлю! Он же не знает, что у Науэля был дар, из-за которого-то я и возомнила, что влюблена в него!
Это открытие поразило меня. Джейкоб внимательно наблюдал за переменами настроений на моём лице. Больше не говоря ни слова, я протянула руку к его щеке и воспользовалась своим даром. Просто показала ему всё, что я чувствовала с момента его признания в импринтинге. Показала, что происходило со мной далеко от дома, избегая интимных сцен с Науэлем, которые мне и самой было неприятно вспоминать. Я сосредоточилась на моих истинных ощущения, на чувствах к нему, к моей единственной любви.
Всё то время, пока я транслировала свои ощущения в голову Джейкоба, я наблюдала за ним. Меня поразила смена чувств на его лице. Боль, затем ненависть, затем удивление и под конец недоумение, сменившееся неуверенной радостью. Джейкоб смотрел на меня так, словно боялся, что всё это сон, как будто страшился спугнуть мои чувства. В его глазах застыли слёзы, когда он продолжал сверлить меня своим взглядом, в котором теплилась надежда.
— Это правда? – тихо прошептал он.
— Да, я люблю тебя, — также тихо ответила я.
— Несси, — выдохнул он и шагнул в мою сторону.
Я смотрела на него снизу вверх, пытаясь понять, что же он чувствует. Джейкоб медленно взял моё лицо в свои горячие ладони и глядя мне в глаза прошептал, обдавая моё лицо теплым дыханием: