Леший знает что!

- Ну давай, мне пора, - опираясь на рогатину, Локса подтянулся с мостика к берегу и встал на ноги. - Да вот ещё что: медведь - он какой?

Буська с трудом удержался, чтобы не рассмеяться. Локса не знал, как выглядит медведь! У лешего отлегло от сердца. Стараясь не подавать виду, он начал чесаться - так, как, по его мнению, чешутся глупые карапузы.

- Откуда же мне знать? - Буська распустил нижнюю губу. - Я маленький ещё.

- Так я и думал, - махнул рукой Локса, - толку от тебя никакого. Пошёл я.

Буська смотрел ему вслед, пока он не скрылся за деревьями. Всё-таки надо было предупредить Патапумыча, пока Локса и впрямь до него не добрался. Он вытянул губы трубочкой и провёл по ним пальцем. Получилась отличная сорочья трель.

Вскоре на зов откликнулись две сороки. Порхая кругами, они спустились с верхушек елей на кусты орешника перед Буськой.

- Что, малый, новости есть?

- Есть, - ответил Буська. - Только, пожалуйста, не кричите об этом громко. Тут какой-то рыжий хмырь собрался охотиться на дядю Патапумыча.

Сороки захихикали. Буська сердито глянул на них.

- Боюсь, ничего смешного. У него рогатина и ножик. Быстро летите к Патапумычу и предупредите его.

- Можешь положиться! Это мы мигом!

Буська и не подозревал, что сороки выполнят его задание творчески - даже, скажем так, чересчур творчески. До вечера он успел совершенно забыть про глупого Локсу и даже помириться с Заразой. Он нашёл у себя в ящике липовую дощечку, отпилил от неё маленький кусочек и сел выстругивать для белки гребешок. Зараза вначале с интересом наблюдала, как он работает, но потом ей это наскучило. Она высунула нос в окошко, решила, что дождь достаточно стих, и умчалась в лес.

Буська давно закончил возиться с гребешком, но белки всё не было. Смеркалось, - день становился всё короче и короче, - и он забеспокоился. Правда, обычно она не пропускала ужин.

К ужину она и прискакала, когда вся семья леших собралась за столом. Белка вылетела из темноты в круг тёплого дрожащего света от масляной лампы. Она была мокрая и встрёпанная, с дико вытаращенными глазами.

- Хозяева, что делается-то! - выдохнула она. - Там такое!

- Что - такое? - папа привстал с табурета. Зараза драматически заломила лапы.

- Разбойник в болоте тонет!

- Ну хватит врать уже, - сказала Тяпа по другую сторону стола. - Откуда у нас тут разбойники?

- Не знаю, откуда, но только он уже до подмышек провалился!

- Она не врёт, - вступился Буська, - я его видел сегодня. Он на медведя пришёл охотиться.

Новости повергли леших в смятение. Пока папа искал фонарь и верёвку, в семействе возникли разногласия.

- Думаете, его стоит спасать? - Тяпа бушевала. Шерсть на ней от негодования встала торчком. - А он потом медведя убьёт! По-моему, этот урод очень удачно провалился в болото, и пусть себе тонет.

Буська не был уверен, что сестра неправа. Но мама одёрнула её.

- Не думаю, что дать кому-то утонуть - хорошо. Если он опасный, его, в конце концов, можно посадить на цепь.

- Вот что, - сказал папа. Он уже обулся в резиновые сапоги, повесил на плечо свёрнутую верёвку и зажёг переносной фонарь. - Я отвечаю за то, чтобы у нас никто не утонул в болоте. И потом, бросать утопающего в беде - подлость. Буся, пошли. Мне понадобится твоя помощь.

Зараза рассказала сущую правду. Локса умирал от страха, сидя по грудь в трясине и вцепившись в лежавшую поперёк кочки рогатину. Он боялся пошевелиться, потому что с каждым движением его засасывало всё глубже. Грязь была ледяная, и Локса совершенно окоченел. Из носа у него лило ручьём. Он гадал, что произойдёт раньше - утонет он окончательно или всё-таки окочурится от воспаления лёгких. В довершение всего солнце опустилось за деревья, и над болотом сгустился мрак. Локса и раньше боялся темноты, но даже не представлял себе, как это ужасно - тонуть ночью в болоте совершенно одному.

От каждого шороха сердце у него уходило в пятки. Издалека, из непроглядной тьмы лесной чащи раздался вой. Волки! Локса содрогнулся. Может быть, они всё-таки не едят разбойников, страдающих насморком?

- Бу-ууу! - вдруг страшно заорало что-то у него над головой, и перед самым лицом у него сверкнули два жёлтых глаза. Прежде чем Локса сообразил, что это всего лишь филин, было уже поздно. Он успел шарахнуться, выпустил рогатину и ушёл вглубь почти по плечи.

Положение стало совсем безнадёжным. Поверх соплей у Локсы потекли слёзы.

- Помогите! - охрипшим голосом застонал он. - Спасите, я больше не буду!

Что именно "не буду", Локса и сам не знал. Но во мраке послышался треск камыша, и замелькал оранжевый огонёк. Кто-то с фонарём пробирался к нему по кочкам.

- Ты что тут на болоте делаешь? - услышал Локса недовольный голос.

- Тону...

- А зачем тебя сюда понесло? Ладно, горе моё, хватайся и вылезай!

Глава 15 , или Ужасная правда

Буська проворочался всю ночь без сна. Папе, должно быть, тоже не спалось - Буська понял по скрипу дверей, что он выходил в ночи на крыльцо. Курить он не курил, наверное, так просто сидел и смотрел в темноту. Они сбились с ног, разыскивая во мраке утопающего разбойника, но так его и не нашли. Зараза даже подумала, что перепутала место, но потом разглядела при свете фонаря брошенную рогатину.

- Во как, - упавшим голосом сказала она.

- Не успели... - папа вглядывался в болотную топь. Искать там следы Локсы было бессмысленно.

- Пива найдётся помянуть? - спросила белка. Буська злобно дёрнул её за хвост.

- Дура!

Вы бы, наверное, тоже на их месте решили, что Локса утонул. Не расстроилась после этой истории одна Тяпа. Она считала, что ни к чему вытаскивать из болота разбойников.

Утром, ещё затемно, папу с мамой разбудил стук в окошко. Мама отодвинула занавеску.

- Кого ещё там принесло в такую рань? - зевнул папа. Он всю ночь не смыкал глаз, и ему только-только удалось задремать.

- Патапумыч пришёл. Не вставай, я схожу спрошу, что ему надо.

Мама вышла в сени и открыла медведю дверь. Патапумыч казался смущённым.

- Прости, матушка, что разбудил, - зашептал он. - Я вот хотел спросить: у тебя пирогов со вчерашнего дня не осталось? Гость у меня, нечем накормить на завтрак.

- Что это к тебе гости повадились в пять утра? - изумилась мама. Это было совсем не в характере Патапумыча.

- Да я уж и не знаю, - окончательно сконфузился медведь. - Случайно занесло. Я его вчера из болота выловил.

- Из болота?! - тихонько ахнула мама. - Не тот ли, которого мои вчера искали? Зайди в кухню, посиди, я сейчас...

Она побежала будить мужа и сына. Через несколько минут заспанные лешие - все, кроме Тяпы, - собрались на кухне. У Буськи на плече сидела зевавшая Зараза: любопытство победило сон.

- Мне сороки натрещали, - рассказывал Патапумыч. - Смотрю, и правда тонет в болоте. Пришлось спасать.

- А как он выглядит? - на всякий случай спросил Буська.

- Рыжий, вислоухий и весь в соплях.

- Он, - сказал Буська и скосил глаза на Заразу. Белка кивнула.

- Точно.

- И где же он теперь? - забеспокоился папа. - Неужели у тебя дома?

- Ну да, - ответил медведь. - Спит у меня в хате. Я его в баньке отпарил, не мог же я его таким грязным в дом пустить. Ну, и чайку с малиной дать пришлось от простуды.

Лешие переглядывались между собой. Наконец мама неуверенно произнесла:

- Ты... это... поосторожнее бы. Ты хоть знаешь, зачем он в Лес пришёл?

- А то, - усмехнулся Патапумыч. - Он на медведя охотиться собрался. Сам мне сказал.

Из всех, кто сидел на кухне, не разинул рот только Буська. Он-то знал, в чём дело.

- Этот болван ни разу в жизни медведя не видел, - пояснил он. Папа схватился за голову.

- Но ты не можешь оставить его у себя! А если он догадается, что ты медведь?

- А что он мне сделает? Рогатину-то он в болоте потерял.