Страница 14 из 26
Как валежник сухие годы Под ногою хрустят мертво, Волчьей ягодою невзгоды Обвивают истлевший ствол. И сквозь голые сучья небо - Словно треснувшая слюда. Все чужое: краюха хлеба, Сеновал, скамья и вода. Дай мне руку! Как никогда ты Мне, учитель, нужен сейчас, В час бессмысленнейшей расплаты, В обнаженный, как череп, час. 1945
73. Двойник
Я стою у своего же дома, И я вижу, как в моем окне Свет горит и силуэт знакомый Иногда мелькает на стене. Это я брожу там до рассвета, Говорю с собою наяву, Письма жгу и мертвого поэта На свиданье страшное зову. Темнота на улице безлунной, Лишь одно окно слепит и жжет, И на нем решеткою чугунной Стынет рамы черный переплет. Я давно уж сам себя покинул, Через свой порог перешагнул, Я давно уже из сердца вынул Ржавой жизни жесткую иглу. Но остался жить на этом свете Меж бессонниц, призраков и книг, За меня перед людьми в ответе, И чужой и близкий мне двойник. Он тоскует. Он напрасно множит Обреченные уже пути. Он ломает руки и не может Ни остаться в мире, ни уйти. И не знает он, что близко где-то Я стою сейчас на мостовой, Богом и прощенный и согретый, Навсегда свободный и живой. Чем теперь могу ему помочь я? Забрести лишь разве на огонь, Да на лоб горячий злою ночью Положить прохладную ладонь? Но меня всегда невольно тянет, Как преступника в забитый дом, Подглядеть, когда ж он перестанет И бродить и плакать за окном. Может, он уж раздобыл в дорогу Непахучий белый порошок И, тая смертельную тревогу, Делает мучительный глоток? Подожду я, улицу померю, А когда затеплится рассвет, Постучусь я у знакомой двери И узнаю, жив я или нет? Если нет - не надо будет боле Ни следить, ни слушать, ни жалеть, И уйду я свежим ветром в поле - Золотой пшеницей шелестеть... 194774. Чужие
Мы нехотя бродили по дорогам За это к нам неласковой земли, И потому, наверно, так немного Земного счастья в сердце сберегли. Мы здесь чужие. Нам ничто не любо, - Деревья только, скалы, облака, Гекзаметра серебряные трубы Да тихий лад пастушьего рожка. Куда идти? Последний вечер тает, Последние малиновки поют, И время только смерть нам предлагает - Нестрашный, но неверный свой приют. 194675
На сухом полотне заката - Сок вишневый и бирюза. Отожгло, отошло куда-то... Можешь снова открыть глаза. Можешь вновь в колеях дорожных Оброненную жизнь искать, Терпеливо и осторожно Можешь пыль шевелить опять. Только что подберешь ты, нищий, На распутьи пустых дорог? Разве вечером ты отыщешь, Что с утра ты не уберег? И одно лишь тебе осталось: Сесть на камень и молча ждать Отпускающую усталость - Смерти горькую благодать. 194676
В этом доме мы с тобою жили, До него свой дотянув возок. Здесь мы с безнадежностью дружили, Нищее богатство сторожили, Берегли вечерний огонек. Сторож бродит по небу двурогий, Стынет в речке мертвая вода, Черный вестник медлит на пороге... И не будет более дороги Нам с тобой отсюда никуда. 194677
В осадке жизни, выпитой до дна, Уже совсем не чувствуешь вина - Лишь оцета в нем вяжущая прелость. И для того она тебе дана, Чтоб больше пить тебе не захотелось. 194978. Лишний
Как собака из лужи пьет, По колючим помойкам рыщет - Так и он свою жизнь живет, Свое нищее счастье ищет. Знает трусость и знает злость, Знает, жгучее раз от разу, Как прекрасна простая кость, Кем-то вываренная до отказа. А умрет он, как клячи мрут На ноябрьской крутой дороге: Напоследок лишь отпрягут Да немного откатят дроги. Сунут сена ненужный клок К морде, тронутой пеной алой, Да шлею под шершавый бок... Пожалеют еще, пожалуй! И останется лишь дымить Лужа крови в снегу дорожном... Скажешь: можно ль так жизнь прожить? И оказывается - что можно. 1947