Страница 58 из 60
Плотно держа строй, линия паладинов двинулась вместе с ним и вошла молча в последний зал, где, как помнил волшебник, спали вампиры. В уютных гробах, такие беззащитные и слабые...
***
Галатея разожгла магический фонарь сильнее и осветила весь зал. Вампиры и не думали спать. Они стояли в странном построении, больше всего напоминающем клин, в основании которого, под защитой магического купола находился Ирвилд.
- Сынок, - улыбнулся сыну лучезарной улыбкой бывший архимаг, - Ты, все-таки, привел её. Замечательно.
- Предатель! - взревел Рорк, оборачиваясь к молодому волшебнику.
- Не глупи, - быстро скомандовала Гала, закрывая себя, Эдвина и Рорка защитным магическим куполом. А паладины, мерно ударяя эфесом своих мечей по щитам, двинулись вперед. Вампиры, среди которых Эдвин заметил своего старого знакомого, едва не убившего его во время предыдущей схватки, рассыпались. Часть стала запрыгивать на стены, рассчитывая, совершив кульбит, очутиться за спинами паладинов, а часть наступала на рыцарей Ордена по фронту.
Те, впрочем, ничуть не смутились, и, запев какую-то литанию, продолжили наступать.
Вампир, стоящий перед ними, авторитетно завил:
- Кровь!
Это никак не сказалось на поступи воинов, и вампир, уже не так уверенно, повторил:
- Кровь! Кровь!
Его слова снова никак не подействовали.
Эдвин удивленно заломил бровь, но почти сразу понял, что все тело паладинов было закрыто антимагической броней и между их кровью и кровожадным (в прямом смысле слова) врагом стоит мощный барьер в виде доспеха.
Все ухищрения вампиров были бесполезны, - воины продолжали наступать.
Когда до прямого столкновения вампиров и паладинов остались считанные мгновения, Гала прошептала:
- Пора!
Эдвин и его возлюбленная вместе сотворили одно из заклинаний, полученных от Элдрешена. У него было длинное эльфийское название, но маг окрестил его про себя "Свет в ночи".
Эффект был потрясающий: будто на миг в небольшом, в сущности, склепе, взошло солнце. Вампиры, с криками, отпрянули; те, кто был на стенах, повалились с них, как зрелый виноград, прямо к ногам паладинов. И воины начали собирать кровавую жатву, безжалостно вонзая мечи в тела проклятых светом и солнцем.
Из коридора за спиной волшебника послышались крики и лязг оружия. "Должно быть, Аристин нашел кого-то в одной из комнат", - лихорадочно подумал волшебник. Ему совершенно не хотелось оказаться взятым в "клещи".
- Давим их, это - такие же люди, как и мы! - послышался приказ молодого рыцаря.
- Быстрее, - крикнул Эдвин, указывая пальцем на отца, - Хватайте его, пока не сбежал.
Однако Ирвилд и не думал сбегать. Он, с легкой полуулыбкой, наблюдал за избиением своих союзников, и только сейчас отреагировал на окрик Эдди:
- Сынок, так ты решил меня предать?! Как глупо. Глупо и бессмысленно. Я всё равно получу то, что мне надо.
Бывший архимаг направил палец на приближающихся к нему паладинов и мягко произнес:
- Жизни нет, смерти нет. Именно так, господа.
Воздух будто стал плотнее, но Эдвин не почувствовал никакой магии. Тем не менее, паладины неожиданно встали, как вкопанные.
Эдвин сверкнул глазами и обрушил на отца весь свой излюбленный боевой арсенал: огненные шары и стрелы вперемежку с локальной бурей сингулярности. Мало кто в Дарри выдерживал такой напор, - недаром Эдди считался одним из лучших на курсе. Галатея почти не отставала от возлюбленного, она призвала целый шквал ледяных стрел и несколько оглушающих молний. Молодые волшебники не боялись задеть паладинов - ведь на тех были антимагические доспехи, а вот отца Эдвина они должны были, как минимум сбить и помешать колдовать дальше.
Но тот играючи отклонил и бурю, и огонь, и лед. И, повернувшись к паладинам, продолжил своё странное заклинание:
- На чем мы остановились? Ах, да, Жизнь нет, и смерти нет.
Ирвилд начал монотонно читать, слегка покачиваясь в такт словам:
- Нет смерти и боли, нет жизни в трудах,
Иллюзия вместе и радость и страх.
Слиты воедино и раб и монарх,
И ты не исчезнешь, бесследно, в веках.
"Это, должно быть, и есть та самая высшая некромантия, секрет которой пытались получить даррийские архимаги у ксарийских культистов. Стихи, наверное, настройка, концентрация...", - отметил про себя Эдвин, продолжая атаковать отца. "Я не чувствую никакой магии, но эффект очевиден! Как это возможно?"
Молодой маг вновь попытался сбить Ирвилда, но он уже чертовски устал от применения атакующих заклинаний, и его хватило лишь на пару огненных шаров, на которые бывший Архимаг вообще не обратил никакого внимая. Гала решила сотворить иллюзию паладина, стоящего за спиной у Ирвилда. Но Эдвин увидел, как магические иллюзорные нити будто спадают с его отца. Эдди однажды видел такое, когда ради смеха в Академии попытался наслать иллюзию на камень. "Кто он? Даже - что он?" - Ужаснулся молодой волшебник, живые существа не могут так скидывать иллюзии. Тем временем бывший Архимаг дочитал последнюю строку своего странного стихотворения.
В склепе повисла мертвая тишина. Эдди своим магическим нутром не ощутил ничего, но почувствовал, что воздух сгущается ещё сильнее. Ему стало трудно дышать. И вдруг молодого волшебника окутало странное ощущение: будто его окружает паутина неведомой, и очень страшной, магии. Которая несет в себе сияющую тьму, забвение небытия вместе с вечным бытием. Она будто говорила с Эдвином, но слова были непонятны, она предлагала что-то едва различимым шёпотом, она манила ритмичным боем, похожим на боевые барабаны кочевников (или это лишь стучало его собственное сердце?).
От нехватки воздуха у Эдвина подкосились колени, и он сполз на каменный пол, тщетно пытаясь сосредоточится. Голос тьмы, звучавшей в его голове, голос самой смерти, как понял вдруг маг, мешал подумать о чем-либо ясно и отчетливо. Эдди лишь почувствовал, как рядом с ним, с тяжелым вздохом, на пол опустилась Галатея.
Подняв голову, что было очень непросто, она весила будто целую тонну, молодой маг увидел, как перед Ирвилдом повалились на пол паладины. Но не все...
Дисимад, воздев руку к небу, стоял, и повторял свою литанию. Он не упал, и не потерял сознание, хотя и тяжело дышал. Допев литанию, он поднял меч и поразил ближайшего вампира, затем второго, третьего, и через минуту оставшиеся ещё в "живых" вампиры пали. Последний перед окончательной смертью даже успел пискливо выкрикнуть: "Кровь!" но в следующее мгновение его прямо в сердце поразил паладинский клинок.
И теперь Дисимад стоял один на один с Ирвилдом. Тот нахмурился:
- Падший, да? Это неприятно. У вас иммунитет от контроля разума. Что же с тобой делать?
Дисимад взревел, почти как Рорк, и нанес удар антимагическим мечом. Тот с легкостью пронзил магический барьер бывшего архимага, но Ирвилд успел увернутся, и меч лишь слегка оцарапал его бок. Дисимад опустил меч, и оперся на него, как на посох. Эдвин видел, что старый паладин полностью измотан.
- Ты не понимаешь, - прошипел Ирвилд, - Я иду к могуществу, к равенству с богами. Я зашел уже слишком далеко, и я не остановлюсь. Я впустил шепот во тьме в свою душу, и теперь я либо поддамся ему, либо сумею победить его. А для этого мне нужен истинный маг. И никто мне не помешает.
Сказав это, Ирвилд нагнулся и подобрал с пола один из вампирских кинжалов.
- Попробую по старинке, - сообщил кому-то, может быть, самому себе, бывший архимаг.
Но Дисимад, воспрянув, ответил:
- Иди во тьму.
И нанес удар мечом. Тот пронзил Ирвилда насквозь, и Дисимад, чуть слышно, произнес:
- Искупление...
Воздух вокруг Эдвина будто стала менее густым. Молодой волшебник вздохнул с облегчением и даже сумел подняться на ноги. Но Ирвилд не упал, напротив, он сотворил классическое даррийское заклятье усиления, прибавляющее магу физическую силу и ловкость.