Мерцание золотых огней

- Ты же сам говорил, что она из Ростова, значит, не дере венская, и, как я понимаю, совсем не дура. К таким женщинам, Вадик, я стараюсь не приближаться. Как представлю себе, сколько авантюристок по Москве бродит, и все симпатичные! Те, которые пострашнее, замуж быстренько выходят и детей воспитывают, а вот симпатичные!.. Им же Москву завоевать надо. Чтобы потом в свой Ростов и ли Урюпинск на черном "Мерседесе" приехать. Встанет на тебя, ноги вытрет и полезет дальше. Нет, я в такие игры не иг раю. Пусть хоть суперкрасавица будет - я спокоен. Могу, конеч но, приударить, заплатить, сводить куда-то. Но, малейшее подоз рительное движение и прощай, дорогая. А ты чего разнервничал ся? Выбрось её из головы. Я, между прочим, так и понял, что у тебя осложнения. Надюшу прихватил с собой, она умеет снимать нервные стрессы.

- Это совсем другое. Временное. Но в тридцать один можно и о постоянном подумать.

- О семье, детях? Можно. Я об этом подумывал и решил: как только встречу... красивую, с бриллиантами в ушах, породистую, чтоб ей не деньги мои презренные были нужны, а сам я - так сра зу женюсь.

- С бриллиантами? - усмехнулся Лаврентьев. - Мечта идиота! Слушай, Мишка, ты вообще когда-нибудь влюблялся?

- В каком смысле?

- Ну, в школе, например. Нравились тебе девчонки?

- Нравились. Но я нашел радикальное средство борьбы с этой напастью. Анонизм. Как понравится, так я позанимаюсь немножко, потом смотрю: а что в ней такого особенного? Да ничего. Так и спасался. Ты не пробовал?

- Не пробовал... Как дела в фирме, нормально? Пора мне уже на службу выходить.

- Повязку снимешь, тогда и выходи. А то всех клиентов рас пугаешь, усмехнулся Чернов. - Ну что, может найти адрес этого мента? Поедешь теперь к нему спрашивать, отпустил он Колготина или нет?

- Да пошли они! Оставишь Надюшу немного похозяйничать?

- А как же. Со стола убрать, посуду помыть, стриптиз пока зать больному начальнику - для этого она и пришла. А мне пора. Ты не забыл, что послезавтра презентация новой модели? Бетти устраивает фуршет в своем представительстве.

- Послезавтра? Помню. Вряд ли удастся повязку снять к это му времени. А с нею... не только наших клиентов, но и американ цев напугаю. Так что, на меня не рассчитывай.

- Я и не рассчитываю. Придется самому отдуваться. Возьму с собой нашего главного финансиста, Гену Краевского, скажу речь о том, как мы счастливы сотрудничать с гениями из "Форс", пообща юсь с банкирами и дипломатами. Кстати, старик Норман не прие дет, говорят, болеет. А Бетти только обрадуется, если ты не явишься. Он бы с удовольствием вообще никого из нас не пригла сил, да - не может.

- О`кей. Нам нужно поскорее организовать сборку новой ма шины у себя. Я уже думаю об этом, - сказал Лаврентьев.

- Знаю я, о чем ты думаешь, - усмехнулся Чернов. - Ну, пожа луй, я пошел. Выздоравливай, успокаивайся, не то и с головой осложнения возникнут. После банкета я заскочу к тебе, расскажу, что там было.

- Может, выпьешь? - предложил Лаврентьев.

- Я за рулем, Вадик. Надюша! Как там чай, готов? - крикнул Чернов.

Надя открыла дверь в кабинет, остановилась на пороге, соб лазнительно выставив вперед правую ногу.

- Готов. Где будем пить?

- Где вам удобнее. Я поехал, нужно как следует продумать торжественную речь к послезавтрашней презентации. Думал, Вадим Павлович поможет, да у него совсем плохо с головой. Придется самому рыться в бумагах, вспоминать даты, сроки, и много-много всяких цифр. Ты поухаживай за Вадимом Павловичем, налей ему по горячей... чайку. А то он в последнее время сильно мерзнет. Последствия травмы. Ну, пока.

Он говорил с таким откровенным намеком на дальнейшие собы тия в этой квартире, что любая другая девушка покраснела бы от стыда. Но не Надюша.

- Пока... - улыбнулась она, игриво махая пальчиками.

"А Юля бы обиделась и убежала", - подумал Лаврентьев.

- Вадимчик, ну почему ты такой грустный? - капризно сказала Надюша и неожиданно засмеялась.

Лаврентьев сидел на диване, разглядывая серебряную ложку в руке. Чашка с остывшим чаем стояла на журнальном столике. Отк ровенное желание девушки поскорее забраться в постель раздража ло его. Она была похожа на красивую искусственную розу. А ведь у него была настоящая, живая. Юля тоже хотела забраться к нему в постель, но все получилось так, что у него и мысли не было заподозрить её в излишней уступчивости...

- Знаешь, почему я засмеялась?

- Почему?

- Вспомнила, что в таких случаях обычно говорят женщины, - она села рядом, картинно закатила глаза и низким, грудным голо сом сказала. Дорогой, послушай, как у меня бьется сердце... - и приложила его ладонь к своей левой груди.

У неё были маленькие, упругие грудки. Их приятно было тро гать, гладить, целовать. Но это же - аванс, который потом нужно отрабатывать, весь вечер слушать её глупое щебетание. Прогнать женщину сразу после любовных утех он не мог. Но и терпеть её разговоры сегодня - тоже.

- Я пошутила, дело совсем-совсем в другом, - обычным своим голосом сказала Надюша. - Я просто хочу, чтобы ты потрогал меня там. И... везде. Хочешь?

Лаврентьев убрал ладонь с её груди, пожал плечами.

- Не знаю, Надюша. В последнее время я утратил чувстви тельность. Наверное - последствия черепно-мозговой травмы.

- Я тебя растормошу, Вадимчик...

Надюша встала с дивана, поставила в музыкальный центр ла зерный диск и начала медленно раздеваться под нестареющую мело дию песни с красивым названием "Дом восходящего солнца".

Вадим, склонив набок голову, молча смотрел, как она, гра циозно изгибаясь, сбрасывает с себя одежду: просторную вязаную кофту, короткую юбку... Белое кружевное белье казалось ослепи тельным на фоне черного пояса, поддерживающего черные чулки. Не колготки была на ней, а чулки! Длинноногая обольстительница выглядела очень привлекательно. Она все продумала, чтобы до биться своего, даже чулки надела, хотя прежде всегда носила колготки. Значит, теперь он, по её разумению, никуда не денет ся. И все будет так, как она спланировала! Эта догадка ещё больше разозлила Лаврентьева.

А Надюша уже избавилась от лифчика и пояса, повернувшись задом, нагнулась, сняла чулки. Выпрямилась и, с игривой улыбкой поглядывая из-под опущенных ресниц, приспустила трусики. Еще больше наклонилась вперед, не сомневаясь, что Вадим через мгно вение окажется сзади. Разве может мужчина спокойно смотреть на такое?!

- Зачем ты это делаешь, Надя? - спросил Лаврентьев.

Так резко, так неприязненно прозвучал этот вопрос, что де вушка вздрогнула, выпрямила спину и с нескрываемым изумлением посмотрела на того, для кого старалась.

- Чтобы помочь тебе... растормошить...

- А кто сказал, что мне это нужно?

Надюша растерялась. Ей никогда не приходилось объяснять подобные вещи. Все знают, что это жутко нравится мужчинам, нуж но им... Всегда нужно. Она подошла к Вадиму, едва не касаясь гладко выбритым лобком его носа. Хотелось обнять его, прижаться к нему, сказать что-то хорошее-хорошее... Но жесткий взгляд от талкивал её.

- Ты не хочешь, да? Не хочешь?.. - повторяла она, глядя на него широко раскрытыми глазами.

"Как собачонка... - подумал Вадим. - Притащила из мусора грязную палку, положила у ног хозяина и не понимает, почему её не хвалят за это."

- А ты хочешь делать то, что сейчас делала? - спросил он. - Это доставляет тебе удовольствие?

- Да... если тебе нравится. Но когда ты сидишь на диване и разговариваешь, и смотришь так сердито, я... нет, не нравится.

- Выходит, я обязан был встать и что-то начать делать. Ты не сомневалась в этом, правда?

- Что с тобою, Вадим?

- А потом я должен был отнести тебя в спальню, и сделать то, ради чего ты и пришла сюда, верно?

- Пожалуйста, не надо, Вадим, - умоляюще сказала Надюша. Она вдруг вспомнила, что стоит перед ним голая, испуганно прик рылась ладошками.

- А потом это должно мне понравиться, - безжалостно продол жал Вадим, делая ударение на слове "должно", - я должен хотеть ещё и еще, а потом ты поставишь условия, на которых я смогу по лучить то, к чему успел привыкнуть.