Страница 21 из 33
-Пит, хватит, - дрожащим голосом говорю я и с мольбой смотрю на парня.
-Наивная, влюблённая дурочка, - усмехается он. - Мне не нужно было и двух недель, чтобы ты в меня влюбилась. Это так забавно, смотреть, как неприступная Китнисс Эвердин так быстро сдаётся. Это было так легко: обвести тебя вокруг пальца. Ты такая наивная! Мне-то и делать ничего не пришлось! Подкинуть портрет, пару раз поцеловать, притворится хорошим мальчиком и всё: ты уже готова лечь под меня, - говорит он с ухмылкой на лице.
Перед глазами темнеет, силуэт парня становится расплывчатым из-за слёз. Я не должна плакать, только не при нём. Я и так уже совершила большую ошибку, доверившись ему. Пытаюсь унять дрожь в руках и на ватных ногах иду к двери. Я не могу больше находиться в этой комнате. Я задыхаюсь, мне не хватает воздуха, в мыслях пусто, как и в сердце. Я ему поверила, а он просто играл. Для него это было просто развлечением. Способом скоротать время. И самое паршивое то, что я действительно в него влюбилась. Полюбила всем сердцем. Я уже почти дохожу до двери, но моя гордость не позволит мне уйти, не ответив ему. Хотя, что там осталось от моей гордости?
-Я бы никогда под тебя не легла, Мелларк, - запинаясь, произношу я и выхожу из комнаты. Я не могу больше здесь находиться, я не могу находиться с ним в одной комнате, я не могу находиться с ним под одной крышей. Недолго думая выбегаю на улицу и бегу в лес, я больше не хочу возвращаться домой.
========== Часть 18 ==========
Только через несколько минут я понимаю, что я сказал. И сказал я это Китнисс! Идиот, какой же я идиот! Куда она побежала? Ведь ей в голову может взбрести всё что угодно, и в этом буду виноват только я.
Бегу вниз в надежде на то, что Китнисс далеко не ушла, но её нет в доме. Глупо было надеется на то, что она не убежит. Чем я думал, когда говорил ей это? Ведь знал же, как ей будет больно это слышать, и всё равно сказал! Не знаю, что на меня нашло, я просто взбесился, когда увидел их с Гейлом на Луговине.
Я ведь люблю её, как никого не любил раньше. Люблю очень давно и безответно. С самого первого дня, как только я её увидел. Как сейчас помню тот вечер. Родители впервые привели меня в дом Эвердинов. Тогда я впервые увидел её: девочку в красном клетчатом платье и двумя косичками. Такая маленькая и беззащитная, что хотелось спрятать её от всего мира. Уже тогда я не мог спокойно смотреть на это неземное создание, но, когда родители попросили её спеть, я понял, что буду любить эту девочку всю свою жизнь. Но она не обращала на меня внимания. Совсем. Как будто меня и не было вовсе.
Тогда, чтобы она хоть как-то обратила на меня внимание, я начал портить её игрушки, дёргать за косички, говорить в её адрес гадости. Это, конечно, нельзя было назвать ухаживаниями, но так она хотя бы обращала на меня внимание. Китнисс злилась, а я в тайне любил её.
И так на протяжении нескольких лет, а потом мы перестали ездить в гости к Эвердинам. За те четыре года, что мы не виделись, я её разлюбил.
Думал, что разлюбил. Но это было не так. Чувства вспыхнули с новой силой, когда я увидел её, спустя столько лет. Она выросла, и если раньше я считал её красивой, то сейчас боялся дышать рядом с ней. Куда мне до такой красавицы? Не оставалось ничего другого, как продолжать играть в старую игру.
Ну, а что мне оставалось делать? Всё равно она бы продолжала игнорировать меня, а так я удосуживался её взгляда, пусть и полного ненависти. Я не переставал подкалывать её, она сердилась, а я понимал, что лучшей девушки мне не найти. Я не могу спать, зная, что она где-то рядом и рисовал её портреты ночи напролёт. Один из них она нашла. Как глупо я тогда отмазался.
И тот поцелуй был вовсе не для родителей. Я просто не мог больше ждать, хотел попробовать её губы на вкус. Она для меня как наркотик, попробовав раз, я уже не мог остановиться. Я целовался со многими, но с ней всё по-другому. Её слегка обветрившиеся губы, на которых ещё оставался вкус ежевики… Мне так не хотелось от них отрываться.
А та ночь, когда мы вместе заснули. Она, конечно, и не вспомнит, да и скажи ей, не поверит, но Китнисс сама попросила меня остаться. Это всё было, конечно, сквозь сон, она сама-то не понимала, что говорит, но я остался. Та эйфория счастья, которую я испытывал, засыпая рядом с ней, стоила криков с утра.
И, когда у нас только начало всё получаться, когда она была рядом со мной, мне нужно было всё испортить. Теперь она не то, что говорить, она видеть меня не захочет. И разве можно говорить про какую-то веру? Я ведь знал, что она сомневается и только подлил масло в огонь, подтвердив её догадки. Сам всё разрушил своими же руками. Идиот! Разрушил свою мечту и самое главное, сделал больно Китнисс.
Я не могу сидеть на месте, зная, что она где-то там страдает. Я боюсь, как бы она не сделала с собой чего. Если с ней что-то случится, я
себе этого не прощу.
Я не очень хорошо знаю Дистрикт 12, но это меня не останавливает. Мне нужно её найти. Всё объяснить, попросить прощения, хотя я не уверен, что она захочет меня слушать.
Дистрикт как будто вымер. На улицах ни единой души и никакого намёка на пребывание здесь Китнисс. Дует холодный ветер, начинает накрапывать мелкий дождь. Китнисс может опять простудится. Я почему-то уверен, что она выбежала из дома и даже не додумалась накинуть на плечи куртку. И кто в этом виноват?
Я обхожу все места, куда меня водила Китнисс. Но её нигде нет. Она словно провалилась сквозь землю, испарилась, превратилась в облако и сейчас плачет. Я виновник её слёз. В сердце забирается тревога. Если с ней что-то случилось? Нет, нет, с ней всё хорошо! Она погуляла по городу, замёрзла и вернулась домой. Да, она уже вернулась домой и с ней всё в порядке. Я сейчас приду, она будет сидеть на кухне и пить свой любимый горячий шоколад, увидит меня, развернётся и демонстративно уйдёт в свою комнату. Пусть всё будет так и с ней всё будет в порядке! С такими мыслями я возвращаюсь домой и с разбегу влетаю на кухню, в надежде застать там девушку, но её нет.
- Китнисс вернулась? - с надеждой спрашиваю я у миссис Эвердин. Она отрицательно машет головой.
- Нет, не вернулась ещё. Не волнуйся так, погуляет и придёт! Она вечно, что не по её, громко хлопает дверью и уходит, а потом ей надоедает играть в обиженную девочку и она возвращается, - отвечает миссис Эвердин. Хотелось бы верить, что это так, но тревога не отпускает моё сердце.
- А вы не знаете, где она может быть? - спрашиваю я.
- Она может быть где угодно! В лесу, в Котле, в саду за больницей, на школьном дворе, на Луговине. Если Китнисс убежала, то её сможет найти только отец, - улыбается миссис Эвердин.
- Я всё же попробую её ещё раз поискать! - говорю я и хочу уже уйти, но она меня останавливает.
- Пит, ты плохо знаешь дистрикт, заблудишься, ещё и тебя придётся искать! - отговаривает меня миссис Эвердин. Я понимаю, что она права и заставляю себя сидеть на месте.
Китнисс придёт, обязательно придёт. Вот сейчас откроет дверь, пройдёт мимо меня, даже не взглянув. Пусть она будет злиться, но она придёт. Но её нет ни через час, ни через два. По крыше начинает стучать дождь, а Китнисс всё нет. Она промокнет, заболеет, и виноват буду в этом я.
- Нет, я всё же пойду, - говорю я. Не могу больше ждать. Она сейчас одна, на улице, под дождём. Я не могу сидеть дома и ничего не делать.
- Нет, Пит, пойду я, - говорит мистер Эвердин и надевает куртку. - Китнисс наверняка убежала в лес, - я понимаю, что он прав, но я не хочу сидеть, сложа руки, зная, что я виноват в том, что она убежала.
- Я пойду с вами. Она убежала из-за меня! - я не успеваю договорить. Входная дверь открывается. Кажется, теперь я понимаю, что чувствуешь, когда у тебя останавливается сердце, скованное страхом, когда перед глазами темнеет, и ты отказываешься верить в то, что это правда.
На пороге стоит Гейл с бездыханной Китнисс на руках. Этого я боялся больше всего. Я не должен был говорить ей этого, я не должен был её отпускать. Пусть бы она накричала на меня, ударила, но я не должен был её отпускать.