Страница 7 из 11
9. В связи с этим возникает другой закономерный вопрос: могут ли некоммерческие организации наделяться государственными функциями? В настоящее время существует два основных подхода к определению правовой природы обязательного саморегулирования: 1) саморегулируемые организации выражают собой продолжение государственного регулирования и заменяют его (надо заметить, что эта позиция вступает в противоречие с основными принципами гражданского права); 2) саморегулируемые организации создаются для обеспечения саморегулирования участников гражданских правоотношений. Основная задача СРО – способствовать самоорганизации отношений между ее участниками. Думается, что нет необходимости абсолютизировать функции СРО в отношении правового регулирования. Саморегулирование призвано исполнять восполнительные функции сверх императивно установленных норм законодательства в отношении каждого конкретного вида предпринимательской деятельности. Его не следует ни противопоставлять государственному регулированию, ни признавать его одной из его составных частей, как это делает Конституционный Суд РФ.
Саморегулирование не может выполнять функции инструмента административного управления отдельными сферами (отраслями, комплексами) экономики государства, так как у него отсутствуют правовые инструменты административного контроля и возможность принудительного применения административных (или иных силовых) санкций, обеспеченных силой государства. Закон о СРО предусматривает лишь дисциплинарную и организационную ответственность членов этой некоммерческой корпорации за нарушения правил и стандартов предпринимательской (или профессиональной) деятельности, вырабатываемых СРО. Иные санкции (административного, уголовного или судебного порядка) являются исключительной компетенцией публичных компетентных государственных органов и применяются государством, а не СРО. У саморегулируемой организации правовой инструментарий для административного управления в отношении своих членов отсутствует как таковой.
В свое время Ю.А. Тихомиров писал: «Самоуправление приобретает свойства самоорганизованной публичной власти и самоосуществляемого управления, получая признание и в теории, в и законодательстве»[48]. Ученый выделял такие виды самоуправления, как местное самоуправление, национальное самоуправление, профессиональное самоуправление (на разных уровнях), самоуправление по интересам (в рамках объединений и общественных объединений)[49]. По мнению Ю.А. Тихомирова, органы самоуправления являются новыми органами публичных правоотношений.
Сделанное заключение совершенно естественно для административистов, одним из ярких представителей которых является уважаемый ученый. Однако с точки зрения цивилистического подхода его вывод не является столь уж однозначным. Исходя из этого подхода, нам необходимо будет признать, что практически любые общественные организации – и Общественная Палата РФ, и Народный фронт РФ, и даже Российская православная церковь – это организации, обладающие публичными функциями! Представляется, что понятие «самоуправление» в частном праве не следует толковать расширительно. Есть самоуправление публичное – национальное самоуправление, местное самоуправление, территориальное самоуправление, а есть самоуправление частное – путем создания внутренних локальных норм саморегулируемых или иных общественных организаций, преследующих достижение единых экономических или иных целей социального содержания, не имеющих извлечение прибыли в качестве основной цели своей деятельности, а также не распределяющих прибыль, полученную в результате своей экономической деятельности, между своими участниками (членами).
Так, известно, что некоторые органы исполнительной власти обладают статусом юридического лица (например, Правительство РФ). С точки зрения Гражданского кодекса РФ, они должны квалифицироваться в качестве некоммерческих организаций, созданных в форме государственного учреждения (ч. 8 п. 3 ст. 50 ГК РФ). Соответственно, не возникает вопрос и об адекватности организационно-правовой формы некоммерческой организации применительно к органам исполнительной власти (в приведенном примере – Правительству РФ). Однако в данном случае мы имеем дело с классическим примером юридической фикции. Проблемы организационно-правовых форм некоторых государственных структур вообще до настоящего времени представляют собой один из открытых вопросов в юридической науке (например, правовое положение Внешэкономбанка, Почты России или государственных корпораций). Кроме того, если Правительство РФ может быть признано некоммерческой организацией, то это еще не означает, что любая некоммерческая организация, прямо не наделенная законом государственными властными компетенциями, может быть признана субъектом публичного права.
10. Другой вопрос заключается в том, допустимо ли в принципе для государства установление обязанности членства в саморегулируемых организациях, являющихся некоммерческими организациями, в определенных сферах предпринимательской или профессиональной деятельности? Отчасти ответ на этот вопрос содержится в нормах п. 1 ст. 34 Конституции РФ и п. 2 ст. 1 ГК РФ, согласно которым гражданские права могут быть ограничены на основании федерального закона и только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства. Таким образом, становится очевидной правовая природа обязательного саморегулирования: оно представляет собой не правонаделение (и тем более не разновидность наделения частно-правового субъекта (некоммерческой организации) публичными правомочиями), а особый вид ограничения права, содержание которого определяется обязанностью вступления участников отдельных видов предпринимательской или профессиональной деятельности в члены саморегулируемой организации. Практически это означает, что государство обязывает осуществлять отдельные виды хозяйственной деятельности только через посредство установления особых правил и стандартов саморегулирования, вырабатываемых самими членами предпринимательского или профессионального сообщества, а не регламентируемых государством в императивном порядке.
При ответе на вопрос о допустимости установления подобной обязанности можно задаться и другим вопросом: а вправе ли государство устанавливать обязанность по приобретению лицензий на осуществление лицензируемых видов деятельности? В чем принципиальное отличие обязанности приобретения лицензии от обязанности осуществления хозяйственной деятельности в составе саморегулируемой организации? И в том, и в другом случае имеется ограничение по допуску к профессии или осуществлению предпринимательской деятельности. Только при лицензировании это ограничение контролируется публичным субъектом, а при саморегулировании – частно-правовым, поскольку государство самоустранилось от регулирования данной группы отношений.
Думается, что обязанность по вступлению в члены СРО представляет собой точно такую же обязанность, как получение лицензии. Отличие заключается в субъекте, контролирующем соответствие качества предпринимателя или участника профессиональной деятельности определенным критериям. При лицензировании такие критерии устанавливаются законом. При саморегулировании – самой СРО. Поэтому государство вправе устанавливать обязанность по вступлению в члены СРО в качестве условия для осуществления предпринимательской или профессиональной деятельности, но возлагает установление требований и контроль за их соблюдением, а также исполнение охранительных обязательств на СРО, контроль за деятельностью которой во избежание злоупотреблений правом со стороны СРО, в свою очередь, государство оставляет за собой. Если считать, что государство делегировало СРО свои правомочия, то о каком контроле может идти речь в принципе? В данном случае контроль предназначен для определения соответствия деятельности СРО тем требованиям, которые для нее установлены законом (государством). Значит, речь идет о контроле исполнения обязанностей, а не о контроле реализации публичной власти. В другом случае получится, что власть контролирует сама себя.
48
Тихомиров Ю.А. Публичное право: Учебник. М.: БЕК, 1995. С. 116.
49
Там же. С. 120.