Полночное обещание (ЛП)

Через щель он увидел Друида. Обнаженную.

Вода сбегала по ее коже, мыло скользило соблазнительно медленно вниз по ее телу. Она промывала шампунем свои длинные, прекрасные густые волосы.

Ему стало сложно дышать, когда вся кровь прилила к его члену. Малкольм вспомнил тяжесть ее груди, вспомнил ощущение ее упругих влажных стенок, когда проник пальцами внутрь нее.

Он не знал, как долго стоял там, думая о последнем разе, когда Друид была в его руках, как правильно это было. Он мог стоять так секунды или часы.

Дверь ванной открылась, и Друид вышла обернутая полотенцем. Кожа девушки все еще была влажной, ее мокрые волосы начали завиваться, прилипая к ней.

Малкольм знал, что должен уйти. Будучи так близко, он искушал себя тем, что не мог преодолеть. Независимо от того, что его разум говорил делать, тело не подчинялось. Он хотел остаться.

Ясные голубые глаза встретились с ним. Ее губы приоткрылись, но не произнесли ни слова. Они уставились друг на друга, страсть и желание возрастали с каждым вздохом.

Всего шесть шагов разделяли их. Было так легко сократить расстояние и заключить ее в свои объятья, и Малкольм знал, как хороша она на вкус, знал, как невероятно она чувствует себя в его руках.

Ему удалось уйти один раз. Он не в состоянии сделать это снова.

Она сжала пушистое фиолетовое полотенце на груди. В другой жизни Малкольм соблазнил бы Друида и затащил в постель. Но он больше не знал, как очаровывать.

В течение многих лет он просто существовал. Теперь эмоции, которых он не хотел, управляют им каждую секунду. И прямо сейчас это были желание и потребность, которые крепко держали его.

Малкольм сглотнул, когда Друид шагнула ему навстречу, полотенце слегка сползло, показывая длинные стройные ноги. С каждым шагом полотенце открывало все больше и больше, пока он мельком не увидел ее голое бедро.

Его сердце колотилось в груди, как будто он пробежал тысячи миль. Малкольм поднял взгляд на лицо девушки, и мысленно застонал. Он отчаянно жаждал ее, хотел бросить ее на постель и взять прямо здесь.

— Уходи, — сказал он ей.

Друид покачала головой, прежде чем подняла руки и пробежалась пальцами по волосам. Крупные влажные кудри насыщенного коричневого цвета упали ей на лицо и плечи.

Ее привлекательность была ощутима.

Ее обольщение непреодолимо.

Малкольм боялся, что может сделать с ней, если возьмет ее. Его тело слишком давно не получало разрядку. Он был монстром и мог навредить ей.

— Уходи, — настаивал он.

Уголки ее губ приподнялись, и она выпустила полотенце из рук.

Малкольм перестал дышать, когда ткань беззвучно упала к ее ногам. Его взгляд прошелся по ее телу неторопливо, отмечая ее небольшие, но полные груди и темные соски.

Взгляд опустился на ее талию, вниз к ее пупку и бедрам. И затем вниз к треугольнику темных завитков. Одного взгляда на ее ноги было достаточно, чтобы он не мог дождаться, пока они обернутся вокруг его талии.

— Ты не знаешь, что ты делаешь, дразня меня вот так, Друид. — Он не понял, что этот грубый голос его собственный, но, опять же, он никогда не чувствовал такого ноющего, настойчивого желания прежде.

— Прикоснись ко мне, — призывала девушка.

Он должен был заставить ее понять, что ей нужен кто-то другой. Не он, не тот демон, коим он был. Его злость была столь сильной, желание слишком насыщенное, чтобы попытаться сдерживать.

— Не искушай меня.

— Я не искушаю. Я предлагаю тебе себя.

Последняя толика контроля рухнула. В следующий удар сердца он кинул ее на кровать, накрыл своим телом и завладел ее губами в страстном поцелуе.

Поцелуе, означающем завоевание.

Глава 25

Ощущение Малкольма на ней заставляло ее легкие замирать. Его тепло, тяжесть его тела доводили ее до безумия. Он был твердый и решительный.

Мощный и свирепый.

И заставлял ее пылать.

Эви истосковалась по его поцелуям. Его рот захватил, пленил ее. Его руки гладили и ласкали.

Где бы он ни касался ее, кожа тут же начинала гореть, а желание только росло и поднимало все к новым высотам блаженства.

Она запустила руки в его шелковистые волосы и восхищалась ощущением золотых прядей, пропуская их сквозь ее пальцы. Стон вырвался из ее горла, когда он положил руку на ее грудь и сжал.

Соски затвердели, а грудь набухла. Девушка вцепилась в его мощные плечи. Ее спина выгнулась, когда мужчина ущипнул ее за сосок, посылая прилив влаги ей между ног.

Она приподняла бедра, чтобы прижаться к нему сильнее. Глубокий, гортанный стон вырвался из его груди. Оторвавшись от ее губ, он стал целовать ее, спускаясь по шее к ее налившимся грудям и ноющим соскам.

Его язык скользнул по одному из них, а затем он прикусил его, ее тело пронзило от удовольствия. Эви натянулась как струна, желание начало усиливаться внизу живота.

Малкольм переместился с одной груди на другую, дразня и возбуждая, пока ее тело не затрепетало. Только тогда он начал прокладывать дорожку поцелуев вниз по ее животу, чтобы расположиться между ее ног.

Она вскрикнула от удовольствия, когда его язык коснулся ее лона. Он облизывал, ласкал, дразнил. Каждое движение его языка, разжигало сильное желание, что поглотило ее.

Удовольствие было слишком огромным, слишком сильным. Она пыталась взять под контроль свое тело, но Малкольм не позволял ей этого. Он хотел ее всю.

И она была не в силах отказать ему.

Оргазм накрыл ее со всей силы, разлетаясь к каждой клеточке ее тела. Она выкрикнула его имя, когда волна удовольствия накрыла ее. Он продолжал дразнить ее языком, продлевая ее оргазм, пока она не замотала головой, умоляя его остановиться или продолжить. Она сама еще не решила.

Когда он поднялся над ней, Эви потянулась к нему, нуждаясь в ощущении его мышц и тепла под ее ладонями. Лазурные глаза Малкольма встретились с ее, и желание полыхало в их синих глубинах. Её сердце пропустило удар от чистого, неподдельного желания, что она увидела в них.

Ее руки ухватились за его джинсы и расстегнула молнию. В считанные секунды Малкольм избавился от одежды и навис над ней.

Свет из ванной окутывал его мягким свечением. Эви провела руками вверх по его рукам к плечам. Его исполосованная шрамами кожа не уменьшала ее желания, как и не отнимала совершенства, коим являлся Малкольм.

Внезапно, он схватил ее за запястья и поднял ее руки над головой. Увидев его возбуждение, она вновь ощутила как стало влажно у нее между ног.

Он удерживал ее руки сильно, но нежно. Опасность в его глазах давала ей понять, что он потерял себя в своем желании. Это заставило ее тело сгорать от нетерпения и возбуждения.

Девушка не хотела медленно и нежно. Она хотела жестко и быстро. Она хотела всего Малкольма, все, что он мог дать.

Ее дыхание участилось, когда она увидела, как его глаза несколько раз меняли цвет от лазурного до темно-бордового. Это был не охвативший ее страх, а … восторг.

— Даже не вздумай останавливаться, — прошептала она.

— Слишком поздно, — выдохнул он.

Эви обвила ноги вокруг его бедер, прижимая его ближе, пока головка возбужденного члена не оказалась у ее лона. Ощущение такой горячей, твердой плоти так близко сводило ее с ума. Желваки заходили на его челюсти от напряжения, а тело затряслось.

Малкольм продолжал сдерживать себя, тогда Эви сама выгнулась ему навстречу так, что головка его члена вошла в нее.

Стон, который он издал, заставил ее сердце пропустить удар. Это прозвучало так, словно все, что его сдерживало резко сломалось. Одним сильным толчком он заполнил ее.

Ее тело дернулось от ощущения его члена, наполнившего ее, растягивающего ее на всю длину. Несколько секунд он не двигался. Эви никогда не была так возбуждена, никогда не была так близка к оргазму, после того как испытала один несколько минут назад. Было что-то в Малкольме, что затронуло ее так, как никакой другой мужчина не мог.

Она попыталась шевельнуться, но он удерживал ее бедро свободной рукой. Его губы были сжаты, в то время как он пытался сдерживаться. А она хотела совершенно другого.