Полночное обещание (ЛП)

Это было словно войти в клетку к тигру, но она шла вперед.

Чем глубже она уходила в гору, тем сильнее у нее было ощущение, что она погружается все дальше и дальше в жизнь, которую она пыталась найти и, в то же время, боялась.

Эви завернула за угол и краем глаза увидела вспышку света. Она тут же повернулась и сощурилась из-за большого количества света, мерцающего на стенах.

Ей стало любопытно. Она прошла через двери и ахнула, когда очутилась на балконе с видом на огромную пещеру.

Факелы были развешаны по всем стенам, но ее внимание привлек большой круглый канделябр, свисающий с потолка.

— Ничего себе, — прошептала она в благоговении.

Эви могла только предположить, что это было место, откуда Дейдре правила... кем? Друидами? Это казалось неправильным, так как она убивала их.

— Мужчинами, чьих богов она развязала, — сказала Друид, кивая.

Дейдре захватывала их, чтобы использовать в своих целях. Маклауды смогли сбежать, но многие остались здесь. Где они сейчас? — Спрашивала она себя.

Что это была за женщина, искавшая такую силу? Чего не хватало в ее жизни, что она заполняла ее таким образом? Эви боялась спросить вслух и получить ответ.

Для нее же будет лучше, если эта женщина останется неизвестной для нее. И лучше оставить все эти вопросы без ответа.

Развернувшись, Эви вернулась обратно в коридор, по которому пришла, и направилась к Малкольму. Спустя пятнадцать минут она нырнула под низко висящий вход. Там не было факелов, которые бы освещали ее путь.

Она могла разглядеть только первые несколько футов перед собой, которые освещались лишь падающим сзади светом, а дальше была лишь непроглядная тьма.

Вместо того, чтобы уйти, она расправила плечи. Камни не позволят, чтобы с ней что-нибудь случилось. Она могла сказать, что комната была достаточно большой, и Малкольм мог оказаться, где угодно.

— Ты не должна быть здесь, — раздался его глубокий голос, заставивший ее внутренности дрожать в предвкушении.

— Я не собиралась нарушать твое уединение. Я просто хотела... Не знаю, чего я хотела. Просто, казалось правильным, прийти к тебе.

— Ты бы так не говорила, если бы знала, что я за человек.

— У меня есть представление о том, кто ты. Ты тот, кто пришел предупредить меня о Друиде, которая жила здесь прежде. Ты тот, кто мог убить меня, но не убил.

— Может, я жду момента, чтобы убить тебя.

Эви огляделась в темноте и осторожно ступила в нее. Малкольм был где-то здесь. Размер комнаты не давал ей определить, где именно.

— Если бы ты хотел видеть меня мертвой, ты бы уже убил меня. Ты слишком сильно стараешься заставить меня уйти.

Тишина.

Проклятье. Она надеялась, что это заставит его понять, что она знала, что он лгал. Эви сделала несколько шагов, слыша шепот камней об углублениях в полу или валунах, которые ей нужно избегать.

— У тебя есть семья? — спросила она.

Время шло. Когда она почти сдалась, он ответил:

— Кузина.

И это все?

Вся его семья состояла из кузины? Ну, что ж, у нее был только Брайан.

— У меня есть брат. Сводный брат, вообще-то. Он удивительный ребенок и рассчитывает на меня. Если со мной что-то случится, он останется совсем один.

— Тогда прекрати то, что заставляет тебя здесь прятаться.

— Это не так-то просто, — но как же она хотела этого. — Мое любопытство всегда было моей наихудшей чертой. — Эви глубоко вздохнула. — Я пытаюсь сказать, что нет ничего плохого в том, что я хочу подружиться с тобой.

— Тебе не нужен такой друг, как я. Я не хороший человек.

— Возможно. Я тоже не совсем хороший человек, — Эви положила руки на бёдра и покачала головой. — Думаю, я втянула себя во что-то, что может угрожать моей жизни. Я... я напугана, Малкольм. Это место, эти камни позволили мне дышать немного свободнее. Я не Дейдре, и я позабочусь о том, чтобы камни поняли это.

Она надеялась, что Малкольм ей ответит, но было похоже, что она ошибалась. Эви опустила руки.

— Ты знаешь, где меня найти. Мне бы хотелось услышать остальную часть истории, которую ты еще не закончил.

***

Малкольм позволил ее мягкому, нежному голосу заполнить его разум. Его глаза были закрыты, пока он пытался держать в узде свое тело, рядом с ее экзотической, восхитительной магией.

Однако от ее движения его глаза распахнулись. Он встал непосредственно рядом с ней, пока она говорила. Его мозг требовал держать дистанцию, но его тело — и его бог — хотели быть ближе к ней.

Он поднял руку, когда она обернулась. Ее темные кудри скользнули по его ладони и сквозь пальцы. Это было все, на что он мог осмелиться, все, на что мог рискнуть. Но это простое прикосновение оставило в нем чувство глубокой тоски, которая никогда не будет заполнена.

Она пришла к нему. После того, как он прижал ее к стене и чуть не задушил. Она пришла к нему. Его ум отказывался это понимать.

Он наблюдал, как она вышла из помещения и направилась в свою комнату. У него появился шанс уйти, когда он почувствовал, как ее магия подбирается к нему все ближе и ближе.

Малкольм не понимал, почему остался. Друид обладала упорством и мужеством, и это удивляло его. Он нахмурился, потому что не мог вспомнить, когда в последний раз был удивлен.

Женщина просила о дружбе. Как он мог ответить ей, если даже не отвечал на сообщения и звонки тех, кто жил в замке, и утверждал, что они его семья.

Что еще хуже, это вертелось у него на языке, и он чуть было не сказал ей “да”. Ее голос надломился, когда она заговорила о сводном брате. Мальчик много значил для нее.

Малкольм постучал когтем по стене позади себя и тут же принял решение. Если Друид была в опасности, он должен узнать, что ей угрожало. Он не мог быть ей другом, но мог наблюдать за ней и держать от нее подальше тех, кто хотел навредить ей.

Он понимал, что каждому нужно убежище, где бы дышалось легче. Но почему для нее этим место должен был стать именно Керн Тул, он не знал. Но разве это, действительно, имеет значение?

По силе ее магии он узнает, если она станет Драу. Этого будет достаточно, чтобы он убил ее. Это будет еще один способ защитить девушку. Потому что, если он сможет убить ее прежде, чем она продаст свою душу, тогда он спасет ее.

Малкольм потер подбородок. Он должен хотя бы еще на несколько дней попытаться не терять остатки своей человечности. Если сможет.

Он вытащил мобильник и держал палец на имени Фелана. Наконец, он нажал кнопку набора и поднес телефон к уху.

— Малкольм, — Фелан ответил со второго гудка. — Все в порядке?

— Все не в порядке уже давно.

Он не был уверен, кто был больше удивлен его откровенностью, он или Фелан.

— Тебе что-то нужно?

— Не знаю.

— Ты хочешь где-то со мной встретиться?

Старый Малкольм усмехнулся бы над не очень искусной попыткой Фелана заставить его встретиться с ним лицом к лицу. Однако, этот Малкольм, просто сказал:

— Нет. Я знаю, ты... беспокоишься об мне. В этом нет нужды.

— Это каждому нужно, — сказал Фелан.

Малкольм тяжело вздохнул.

— Я не могу быть человеком, которым все меня хотят видеть.

— Так не будь. Если бы Дейдре пыталась убить меня, а потом развязала моего бога, я бы тоже не был тем же самым человеком. Я думал, что для меня лучше быть одному. До встречи с Хароном я не понимал, как ошибался. Я не искал друга, и этим осложнил ему возможность стать им, но эта дружба спасла меня.

— Я видел разочарование в глазах Ларены.

Руки Малкольма сжались в кулаки, когда эти слова слетели с его губ. Это заставило чему-то надломиться у него в душе, эмоции, с которыми он не хотел иметь дела, начали шевелиться.

— Знаешь, она винит себя. Они с Фэллоном оба намеревались рассказать тебе о твоем боге.

— Это не заставило бы меня остаться в замке. Я думал, что моя судьба заключалась в том, чтобы стать лэрдом. Вместо этого, я... здесь. Я убил Дункана.

— Ты делал то, что было нужно, чтобы обезопасить Ларену. Никто не винит тебя. Дейдре была мастером манипуляции. Она использовала тебя.