Полночное обещание (ЛП)

Логан поперхнулся виски.

— Ты говоришь мне, что нам надо каким-то образом найти Малкольму женщину?

— Должен быть другой способ, — сказала Лаура, наморщив лоб.

Фелан поднял голову и усмехнулся.

— Есть. Мы дадим ему понять, что он нужен нам. Ни разу он не отказался присоединиться к нам в битве с Драу. Забудьте о поисках женщины для него. Дайте ему кого-то убить, дайте ему повод сосредоточиться на помощи нам.

— Мне это нравится, — сказал Логан. — Я и не предполагал, что у тебя есть план.

Рамзи взял стакан из руки Логана и осушил его одним глотком. Затем встретился с Феланом взглядом.

— Ты хочешь пойти за Уоллесом.

Фелан кивнул.

— Это единственный способ.

— Разве мы только что не говорили об этом? — Спросила Лаура Харона прежде, чем взглянуть на Фелана. Чем больше девушка злилась, тем отчетливее становился ее английский акцент. — Я совершенно уверена, что мы решили, атаковать его было бы неправильно, и попытки загнать Джейсона в ловушку тоже не сработают. Или мне просто приснился этот разговор?

— Нет, любимая, — ответил Харон, взяв ее руки, и поцеловал пальчики. — Хотя, похоже, у нас может снова возникнуть этот разговор. Это не только из-за Малкольма. Уничтожить Уоллеса — это самый важный пункт в списке текущих дел.

Взгляд Фелана, как всегда, обратился к Эйсли. Она была его маяком, его безопасной гаванью в предательском мире, в котором они жили. Ему была нужна ее поддержка в этом деле, но он не хотел просить ее. Она и так уже многое пережила.

— Если мы собираемся это сделать, тогда вам нужна я, — сказала она.

— Эйсли...

— Я — Феникс, помнишь? — перебила она его.

Рамзи резко взглянул своими серебряными глазами на неё.

— И это тоже может пригодиться.

Глава 7

Малкольм ожидал, что Друид применит магию, чтобы защитить себя. Вместо этого она просто смотрела на него немигающими ясно-голубыми глазами. Тогда он понял, что девушка смотрит на его шрамы.

Обычно Малкольм не обращал внимания на тех, кто таращился на него, но под пристальным взглядом Друида он начал испытывать чувство дискомфорта. Он искал в ее взгляде сочувствие или жалость, которая неизбежно появлялась в глазах людей. Как ни странно, там не было ничего, кроме откровенного любопытства и, неужели, те вспышки, которые он видел в голубых глубинах ее глаз были признаками удовольствия?

Это было неправильно. Никто столь прекрасный не будет смотреть на него так. Он был поврежден, изуродован — изнутри и снаружи.

— Ты не боишься меня? — спросил он, прежде чем смог остановить себя.

Она слегка пожала плечами, осторожно придерживая прикрывавшее ее одеяло.

— Ты сказал, что ты не Друид.

— И?

— И это значит, что ты не сможешь ничего сделать, если я решу использовать магию на тебе.

Несколько секунд Малкольм мог только глазеть на женщину. Она не знала о Воителях? Была ли она столь наивна, чтобы открыто использовать свою магию?

Или это было из-за того, что девушка была в курсе, кто он, и не волновалась, потому что знала, что сможет контролировать его, если понадобится.

Малкольм приподнял подбородок вверх и посмотрел на нее сверху вниз. Девушка была среднего роста, но держала зрительный контакт с ним, прислонившись спиной к камням. Он видел ее пальцы, распростертые на камнях, будто она слушала то, что они говорят про него.

С помощью единственного слова она могла сделать так, чтобы он оказался притянутым к камням, как пленник. Он видел, как Дейдре делала это. Выжидательно наблюдая, что она сделает, Малкольм обнаружил, что маленькая Друидка волнует его больше, чем кто-либо прежде в его жизни.

Взгляд ее голубых глаз стал отстраненным, ее голова наклонилась.

— Малкольм Монро.

Как он и предполагал. Камни сказали ей, кто он, но сказали ли они ей все? Ничто не опровергало чистоту ее магии. Она не была Драу — по крайней мере, пока. Может, камни знали, что она может уйти, если узнает, что произошло в горе?

Он решил двигаться вперед и просмотреть, как много камни сказали ей.

— Да.

Она моргнула, еще раз фокусируясь на нем.

— Все, что камни сказали мне — это твое имя. Еще они сказали, что мне надо заставить тебя уйти.

— Вот как?

— Ты не кажешься удивленным.

— Я и не удивлен. Я знал последнего Друида, управляющего камнями.

Ее глаза увеличились от любопытства.

— В самом деле? Кто она была? Что ты можешь рассказать мне о ней?

— Спроси у камней.

Это остановило ее.

— Ты не спросил мое имя.

— Мне не нужно это знать, — солгал он. К его удивлению, ему очень нужно было ее имя. Поэтому Малкольм и не спрашивал. Было довольно и того, что он не мог прекратить пялиться на нее, наслаждаясь ее магией. Она была завораживающей.

— Нам обоим надо покинуть это место.

Она покачала головой, ее влажные волосы красиво вились вокруг лица.

— Я не могу. Я здесь в безопасности.

— От кого ты убегаешь?

— Может, от тебя?

Он вопросительно приподнял брови. Что-то заставляет ее убегать. Интересно.

— Это камни сказали, что кто-то гонится за тобой?

— Если бы, — сказала она, закатывая глаза. — Они сказали мне прийти сюда, чтобы я могла спрятаться. Никто не должен был знать, что я здесь. — Она нахмурилась. — Как ты узнал об этом?

Малкольм не собирался позволять ей рассказывать слишком много в столь короткое время. Чем меньше она о нем знает, тем лучше.

— Я чувствую твою магию.

— Ты можешь чувствовать мою магию? На что это похоже?

На солнечный свет. Гармонию.

Надежду.

Этого он ей не скажет. Может, когда-нибудь.

Вместо этого он сказал:

— Ну, она не истощающая.

Она неприязненно сморщила нос, ее поза становилась все более непринужденной и расслабленной.

— Это плохо?

— Могло бы быть, если бы твоя магия заставляла меня чувствовать слабость. Это сказало бы мне, что ты обладаешь черной магией. Если бы ты была Драу, я бы убил тебя.

— Ты сказал это так спокойно, будто делаешь это каждый день.

Его молчание было ей ответом.

Друид с трудом сглотнула и переступила с ноги на ногу.

— Ты что, кто-то типа охотника на Друидов или кто-то еще?

— Кто-то еще.

Малкольм наблюдал за красно-оранжевыми отблесками факелов, заманчиво мерцающими на ее коже. Он вспомнил, какими нежными были ее щеки, и обнаружил, что хотел бы проверить и остальную часть ее тела.

Знала ли она, как соблазнительно выглядела, стоя здесь с одеялом, едва прикрывавшим ее и дающим ему возможность мельком увидеть ее стройные ноги и женственные изгибы? Пыталась ли она соблазнить его?

Его тело болело с тех пор, как он впервые взял ее на руки. Чем дольше он стоял около нее, тем сильнее становилась эта боль.

— Ты намеренно не даешь мне исчерпывающих ответов?

Малкольм расставил ноги шире и скрестил руки на груди.

— Ты только сейчас поняла это?

— Отвечать вопросом на вопрос. То, что делала моя мать, — пробормотала она, ее голос был полон сарказма и злости. Ее глаза сузились, глядя на него, когда она оттолкнулась от стены. — Камням ты не нравишься.

— Чувство взаимное.

Она громко фыркнула.

— Они камни. Как они могут тебе не нравиться? Они ничего тебе не сделали.

— Правда? Откуда ты знаешь? Только потому, что камни не рассказали тебе, не может означать, что это правда, Друид.

— Тогда ты расскажи.

Малкольм шел прямо в расставленную ловушку, не понимая этого. Удивительное ощущение ее магии, окружавшей его, не давало сосредоточиться. Ее магия обрушивалась на него, как волны на скалы в замке Маклаудов — неистово и неумолимо. Но, все же, прекрасно и маняще.

Он хотел сидеть и впитывать прекрасную сущность ее магии. Но он не мог. Это было не справедливо по отношению к ней.

— Ты не хочешь, чтобы камни рассказали о твоем прошлом, но и сам не собираешься рассказать? — спросила она с легким покачиванием головы. — Что я должна думать?