Страница 14 из 67
— Но сидеть в консервной банке, занятие тоже не самое приятное, — ответила она, явно накаляя и без того напряженную обстановку.
— Согласен, но, не исследовав корабль, запрос я делать не буду, — безапелляционно заявил Фейнхотен, и я впервые услышал, как он повысил голос.
Наступило молчание. Все понимали, что если продолжать дискуссию, она может привести к скандалу, которого в создавшейся ситуации, никому не хотелось, тем более что нервы итак у всех были на пределе, поэтому Хлоя, которая, как я убедился за всё время общения с нами, умела тактично и с долей юмора обойти острые ситуации, сказала:
— Мне кажется, что не надо всё так драматизировать. Для начала обследуем корабль, заодно посмотрим, на чем летали наши предки, выясним, можно ли на нем жить, если нет, то решение о дальнейшем пребывании на станции решится само собой. Поэтому, предлагаю надеть скафандры и заняться проверкой станции на предмет её жизнеспособности.
Я заметил, с каким благодарственным взглядом смотрел Фейнхотен на свою помощницу, которая сумела быстро погасить намечающийся скандал. На секунду я подумал, что между Фейнхотеном и Хлоей что-то большее, чем служебные отношения, но если это и было на самом деле, я впервые обратил на это внимание.
Все согласились с её мнением, и потому было решено, что пять членов команды, отправятся на станцию для её обследования. А Вика, Гройдеван и Фейнхотен останутся на корабле. Мы надели скафандры и, пройдя в дальний конец коридора, вошли в шлюзовую камеру.
Выйдя на поверхность и увидев корабль в натуральную величину, а не его голографическое изображение, я понял, что он действительно огромных размеров. Стоящий рядом корабль, на котором мы прилетели, был совсем маленьким по сравнению с этим гигантом, который в высоту был не менее тридцати метров. Мы находились в тени корабля, но видимость была достаточная, чтобы рассмотреть его. Мы тронулись в путь, притяжение было слабое и потому идти было достаточно легко, хотя и непривычно. Судя по информации, которую нам выдал компьютер, войти на станцию можно было через люк, который находился в середине корабля. К нему мы и направились.
Напротив люка, который был переделан, после того как корабль приспособили в качестве станции, находилось устройство открывания. Поднеся прибор к замку, Зумертек с огорчением сообщил, что питания на замках нет, и с ними придется повозиться. Он достал из сумки с инструментом, которую взял с собой, автономный источник и подсоединил его к замку, после чего начал вводить команды.
— А если они на гидравлике? — сказал Флон.
— А если они на пневматике, а если они вообще на ржавых петлях? Откуда мне знать, на чем они, — он повторил набор кодов открывания, но дверь оставалась закрытой.
— Шеф, — так он называл Фейнхотена, а вслед за ним и мы, — что делать будем? Замок не открывается?
Голографическое изображение Фейнхотена располагалось перед дверью и внимательно следило за манипуляциями Зумертека.
— Я вижу, что не открывается. Попробуй еще раз и если снова ничего не получится, то придется идти к аварийному люку, а он на другой стороне корабля.
После еще одной безуспешной попытки открыть дверь, мы направились на противоположную сторону. Обогнув корабль, мы увидели кратер, испещренной огромными глыбами, которые, словно по чьей-то прихоти, были разбросаны с небес по его поверхности. Ближе к горизонту виднелся ярко красный с золотыми переливами диск звезды. Он был небольшим, но его свет ярко освещал все вокруг и, отражаясь в металлических конструкциях корабля, отбрасывал блики и слепил глаза. Я опустил один из фильтров, чтобы было удобнее рассматривать окружающее нас пространство.
Чтобы добраться до люка, надо было подняться на одну из платформ корабля, поэтому мы оставили Хлою, Беленгину и Флона внизу, и вдвоем с Зумертеком отправились наверх. Идти по узкой лестнице даже в условиях небольшой силы тяжести было не так просто, можно было запросто сорваться с лестницы и упасть, поэтому мы осторожно продвигались вперед. Добравшись до аварийного люка и немного отдышавшись, Зумертек приладил прибор к замку. Раздавшийся вслед за этим щелчок означал, что люк открылся. Мы ухватились на ручки и, потянув на себя, открыли его. Я посветил фонарем и заглянул внутрь. Вниз уходила обычная металлическая лестница.
— Зови остальных, будем спускаться, — сказал я. После чего мы сели у открытого люка и стали дожидаться, когда подойдут остальные. Я посмотрел на Зумертека и подумал:
— Интересно, сколько ему лет? Я никогда не задумывался над этим, а сейчас эта мысль вдруг пришла мне в голову. Сколько Хлое или тому же Фейнхотену, а эти двое с других планет, забыл, как они называются. Флон еще ладно, а Беленгина вечно всем недовольна, да компания подобралась что надо, вот уж никогда не думал, что соберется команда сразу с четырех разных планет на задворках вселенной. Интересно, что они думают о нас с Викой? Мои раздумья прервал голос Беленгины:
— Как там, можно спуститься?
— Сейчас выясним, — сказал я, и, приподнявшись, первым направился к люку.
— Как в добрые старые времена, — сказал я мысленно самому себе, — полез в водопроводный колодец, надеюсь, там не будет по колено воды и шипящих паром прорванных труб.
Спустившись по ступеням, я посветил фонарем. Небольшое помещение колодца, в которое спускалась лестница, заканчивалось второй дверью, которая вела в глубь корабля.
— Зумертек, спускайтесь, здесь еще одна дверь.
— Сейчас, — и я услышал, как он начал спускаться по лестнице. Мы подсоединили к двери источник питания. На этот раз, после того как код был введен, замок сработал, и дверь автоматически отъехала в сторону. Подождав, когда все спустятся вниз, мы вошли в шлюзовую камеру. Как ни странно, но сигнальная лампа тускло, но горела, что свидетельствовало о наличии незначительной энергии на станции, однако вторую дверь, которая вела в основной отсек корабля, открывать пришлось после того, как подсоединили источник питания. Мы прошли внутрь корабля.
Герметичный корпус обеспечил чистоту внутренних помещений, несмотря на то, что станция была покинута давным-давно. Вооружившись фонарями и развернув голографический план станции, мы определили свое местоположение и наметили путь следования. Наша задача была сначала пройти к отсекам, которые при сканировании определились как пригодные для обитания, а затем попытаться открыть главный вход на станцию, но уже с внутренней стороны.
Возможно для моих спутников станция, точнее космический корабль, который использовался для этих целей, показался старой посудиной, и они рассматривали её как своего рода музейный экспонат, но для меня он был чудом техники. Широкий коридор, по обеим сторонам которого находились отсеки, в них располагались помещения различного назначения. Через каждые двадцать метров шли герметичные переборки, которые нам каждый раз приходилось вскрывать, поскольку перед консервацией станции, все они были автоматически задраены. Поэтому наше продвижение по кораблю шло достаточно медленно. Только через два часа, после того как мы вошли внутрь корабля, мы достигли отсека, который предположительно был не поврежден.
Дежурная лампа в нем горела. А переборка открылась после введения кода доступа. Закрыв её за собой, мы осмотрелись. Это был исследовательский отсек, в котором во всех комнатах располагалась всевозможная аппаратура. Мы заглянули в пару комнат, и пошли дальше. Бегло осмотрев два других помещения и убедившись, что они действительно жизнеспособны и могут быть использованы для проживания и работы, для чего необходимо было лишь наполнить их атмосферным воздухом, который был крайне низок, мы пошли открывать главную дверь на корабль. Провозившись около трех часов, мы смогли все же открыть её и доложить об этом Фейнхотену. Тот был обрадован этим известием и попросил нас вернуться на корабль, надо было передохнуть и наметить план работ на ближайшее время.
Три дня после нашего прилета на спутник ушло на то, чтобы попытаться реанимировать станцию и приспособить её для проживания на ней. Для этого необходимо было использовать имеющиеся в нашем распоряжении источники питания. Установив их и подсоединив, мы подали энергию и включили, таким образом, защитное поле. Теперь мы могли не бояться, что космические микрочастицы и метеориты пробьют обшивку корабля насквозь и через образовавшуюся дыру унесут воздух наружу. После этого, наполнили отсеки воздухом, создали нормальную атмосферу и начали детально обследовать уцелевшую часть станции.