Страница 232 из 288
«Я могу приехать через час», — сказал Аддельс.
«Хорошо, через час».
Герсен повернул в Коррибский переулок: короткую улицу, шире большинства местных переулков, вымощенную плитами полированного гранита — неправильной формы, но подобранных и притертых вплотную в незапамятные времена монахами-эстебанитами, исполнявшими епитимью.
Коррибский переулок находился в древнейшей части Старого города — центрального района Понтефракта. С одной стороны переулка тянулась стена старинного монастыря эстебанитов, преобразованного в комплекс коммерческих представительств; высокие узкие здания напротив, построенные из потемневших от времени бревен мускатного дерева и гантара, скрепленных чугунными скобами, теснились, словно сжимая друг друга; их верхние этажи нередко выступали, нависая над улицей.
Для того, чтобы как-то провести час, остававшийся до встречи с Аддельсом, Герсен стал прогуливаться по Коррибскому переулку, заглядывая в витрины лавок, в этом квартале претендовавших на принадлежность к избранному кругу, обслуживая особо успешных клиентов и предлагая только самые изысканные и отборные товары: импортные десерты и роскошно декорированные торты, великолепные самоцветы, жемчуг из ротовых раковин местных рорквалов, кристаллы, добытые на погасших звездах, перчатки, шейные платки, гамаши, шарфы, духи и помады, магический духамельский елей, миниатюрные книги, антикварные редкости, папки с эскизами, рисунками и гравюрами — здесь можно было найти работы Джотто и Гоствейна, Уильяма Снайдера и Уильяма Блейка, Мухи, Дюлака и Линдсэя, Рэкхэма, Нильсена, Дюрера, Доре и Дэвида Расселла. Герсен задержался на десять минут, глядя на пару кукол, игравших в шахматы. Куклы изображали Махолибуса и Каскадина, персонажей «Комического маскарада». Каждый уже выиграл у другого несколько фигур; каждый долго размышлял и, наконец, делал ход. Если кто-либо из них выигрывал пешку, другой выражал возмущение возбужденными жестами. Махолибус сделал очередной ход и произнес дребезжащим голосом: «Мат!» Каскадин издал горестный вопль. Ударив себя кулаком по лбу, он опрокинулся на спину вместе со стулом. Уже через несколько секунд стул с куклой выпрямился, противники расставили фигуры и начали новую игру...
Герсен зашел в лавку, купил играющих в шахматы кукол и поручил доставить их к себе в номера, в отель «Вертеп крючкотворов» — редчайший случай, когда он позволил себе обремениться бесполезной безделицей.
Наконец Герсен оказался напротив входа в редакцию журнала «Актуал». Тут он снова задержался у витрины магазина «Хорлогикон», чтобы рассмотреть фантастический хронометр, состоявший, на первый взгляд, из облачков пара и небольших вихрей тумана с цветными пятнышками света, обозначавшими часы, минуты и секунды. «Любопытно, не непрактично», — подумал Герсен... В Коррибском переулке появился Джехан Аддельс — он приближался птичьей походкой, осторожно «отпечатывая» каждый шаг. До назначенного времени встречи оставалось еще несколько минут. Остановившись рядом с Герсеном, чтобы перевести дух, финансист взглянул на окна редакции «Актуала» и покосился на Герсена, после чего игнорировал его, продолжая разглядывать фасад противоположного здания.
«Вы кого-то ждете?» — спросил Герсен.
Аддельс резко повернулся и с изумлением уставился на давнего клиента: «Надо же, я вас не узнал!»
Герсен мрачновато усмехнулся: «Мне навязали этот костюм в отеле. Там считают, что моя обычная одежда слишком обычна».
Аддельс назидательно произнес: «О человеке судят по одежде. Благовоспитанный человек носит одежду, свидетельствующую о его статусе, а статус — хотим мы этого или нет — важнейший фактор, оказывающий влияние на человеческие взаимоотношения».
«По меньшей мере, меня переодели так, что даже вы не узнали меня в двух шагах — такой маскарад может пригодиться», — заметил Герсен.
Аддельс слегка повысил голос: «Почему бы вам потребовалось сохранять инкогнито?»
«Мы — вы и я — имеем дело с весьма достопримечательным человеком. Он — безжалостный убийца, но в то же время — образец благовоспитанности, который не вызвал бы ни малейших замечаний у строжайшего блюстителя приличий в «Вертепе крючкотворов»».
Аддельс недовольно поморщился: «Он мог бы просто-напросто взорвать все здание редакции».
«Не думаю, — возразил Герсен. — Прежде всего он захочет, конечно, разобраться в происходящем».
«Тогда он попытается проникнуть в вашу организацию, подослав кого-нибудь из подручных. Это было бы очень трудно предотвратить».
«Я даже не попытаюсь это предотвращать. Более того, постараюсь упростить для него эту задачу».
«Вы рискуете! Каким образом это было бы полезно?»
«Проникновение его человека в нашу редакцию стало бы, по существу, нашим проникновением в его организацию. Мы приманим его поближе, после чего постараемся организовать встречу. Вы сможете выполнять функцию посредника...»
«Ни в коем случае! Никогда! Ни за какие коврижки!»
«Я не ожидаю возникновения какой-либо опасности, пока его любопытство не будет удовлетворено».
Аддельс не позволял себя убедить: «Расскажите привязанной к столбу козе, что тигр ее не укусит, пока не разнюхает хорошенько, как обстоят дела».
«Не думаю, что это приемлемая в данном случае аналогия».
«Как бы то ни было, я не собираюсь принимать участие в вашем замысле. С меня хватит испугов и ужасов! Мои таланты и навыки находят применение в другой области».
«Не волнуйтесь — я все устрою согласно вашим рекомендациям».
Аддельса это заверение нисколько не успокоило: «Когда он начнет действовать, как вы считаете?»
«Как только увидит фотографию. Он сразу пошлет кого-нибудь провести расследование или даже прибудет в Понтефракт собственной персоной. У нас есть еще несколько дней на подготовку».
«Затишье перед штормом», — пробормотал Аддельс.
Герсен рассмеялся: «Не забывайте: сети расставляем мы, а не Трисонг. Пойдемте, пообедаем в «Вертепе» — надеюсь, они пустят вас в ресторан».
На дверях редакции «Актуала» вскоре появилось объявление:
«К СВЕДЕНИЮ ВСЕХ ЗАИНТЕРЕСОВАННЫХ ЛИЦ:
ТРЕБУЕТСЯ ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЙ ВРЕМЕННЫЙ ПЕРСОНАЛ В СВЯЗИ С ОБРАБОТКОЙ ПОЧТЫ, ПОСТУПАЮЩЕЙ ОТ УЧАСТНИКОВ КОНКУРСА, ОПОЗНАЮЩИХ ЛИЦ, ИЗОБРАЖЕННЫХ НА ОПУБЛИКОВАННОЙ ФОТОГРАФИИ.
ЖЕЛАЮЩИМ ПОЛУЧИТЬ РАБОТУ РЕКОМЕНДУЕТСЯ (ХОТЯ ЭТО НЕ ОБЯЗАТЕЛЬНО) ПРЕДВАРИТЕЛЬНО СОГЛАСОВЫВАТЬ ВРЕМЯ ПРОВЕДЕНИЯ ИНТЕРВЬЮ».
Желающий получить работу заходил в редакцию «Актуала» и оказывался в приемной, разделенной стойкой. Слева находилась дверь с табличкой:
«ПОМЕЩЕНИЕ ДЛЯ СОРТИРОВКИ ОТВЕТОВ УЧАСТНИКОВ КОНКУРСА
НЕУПОЛНОМОЧЕННЫМ ЛИЦАМ ВХОД ЗАПРЕЩЕН!»
Табличка на другой двери, справа, гласила:
«ПОМЕЩЕНИЯ РЕДАКЦИИ».
Желающего получить работу встречала стоявшая за стойкой госпожа Миллисента Энч — решительная темноволосая дама средних лет, ежедневно носившая одну и ту же одежду: длинную черную юбку, бледно-голубую блузу с красным кушаком, кепку с красным козырьком и блестящие черные полусапожки, зашнурованные на лодыжках. Госпожа Энч производила первичный отбор кандидатов, сразу отказывая явно неподходящим посетителям. Других она отправляла в соседнее помещение, где они заполняли форму заявления под наблюдением начальника отдела кадров. Должность начальника отдела кадров редакции журнала «Актуал» занимал господин Генри Лукас, судя по его манере одеваться воображавший себя в высшей степени благовоспитанным патрицием голубых кровей. У него было достаточно пропорциональное, хотя и жестковатое лицо с тонким кривящимся ртом. Черные кудри аккуратной бахромой свисали ему на лоб, а по бокам достигали бледных впалых щек.
Обменявшись парой слов с кандидатом, Генри Лукас усаживал его в одной из отгороженных кабинок, лицом к стене и спиной к помещению, после чего просил заполнить вопросник. Кабинки и стоявшие в них стулья и столики выглядели так, словно их приготовили наспех исключительно с целью временного опроса. На самом деле в них были установлены и замаскированы чрезвычайно чувствительные датчики, регистрировавшие любую дрожь кандидата, любое движение его глаз, любое снижение или повышение его кровяного давления и любое изменение характеристик слабых электромагнитных волн, излучаемых его мозгом. Результаты этих измерений появлялись в виде цветных индикаторов на экране компьютера, стоявшего на столе Герсена, а также распечатывались вместе с копией вопросника, заполненного кандидатом.