Страница 211 из 288
Герсен изложил сущность своего дела. Эврем Дай, как можно было ожидать, хотел, чтобы ему предоставили несколько дней на оформление всех необходимых документов, но Герсен настоял на том, чтобы все было сделано не только в спешном порядке, но буквально сию минуту. Эврем Дай немного подумал, после чего подготовил документ. Пользуясь видеофоном, юрисконсульт связался с несколькими служащими, а затем с дородным господином за монументальным столом с покрытием из черного янтаря, инкрустированного золотом. Эврем Дай продемонстрировал акции фонда «Котцаш» и подготовленный им документ. Дородный господин величественно кивнул; Эврем Дай загрузил документ в прорезь устройства связи и через минуту получил тот же документ, скрепленный подписью и печатью.
Герсен уплатил адвокату существенную сумму и покинул его контору. Спустившись на третий этаж, он увидел, что подоспел как раз вовремя: Оттиль Паншо заходил в контору № 307. Подбежав к двери, пока она не закрылась, Герсен зашел в контору вслед за Паншо. Оттиль Паншо оглянулся с некоторым удивлением, но без особого беспокойства: «Да, что вам угодно?»
«Вы — Оттиль Паншо?»
Паншо прищурился, наклонив голову набок: «Кажется, мы где-то встречались. У вас знакомое лицо».
«Если вы недавно посещали Дар-Сай — возможно, вы там меня видели».
«Возможно. Как вас зовут, и по какому делу вы пришли?»
«Я — биржевой спекулянт. Меня зовут Джард Глэй, и я приобрел контрольный пакет акций инвестиционного фонда «Котцаш»».
«Неужели?» — Оттиль Паншо задумчиво направился к столу.
Герсен задержал его: «Одну минуту! Господин Паншо, с этой минуты я — ваш работодатель. Насколько я понимаю, вы получаете заработную плату от фонда «Котцаш»?»
«Да, это так».
«В таком случае я хотел бы, чтобы вы пользовались вот этим креслом, пока мы будем обсуждать наши дела».
Паншо криво улыбнулся: «Вы еще не продемонстрировали тот факт, что вы — на самом деле владелец контрольного пакета акций».
Герсен предъявил ему документ, подготовленный адвокатом: «Вот официальное подтверждение этого факта, а также судебный приказ, обязывающий вас безотлагательно передать в мое распоряжение все документы, записи и корреспонденцию, относящиеся к коммерческой деятельности фонда «Котцаш», вкупе со всеми его активами, к числу которых относятся денежные средства, ценные бумаги, доли акционерных капиталов, контракты, недвижимость и прочее имущество — короче говоря, все вообще».
Улыбка Паншо слегка задрожала: «Возникла необычная ситуация. Разумеется, мне известно, что вы скупали акции «Котцаша». Могу ли я спросить — с какой целью?»
«К чему этот вопрос? Даже если я вам все объясню, вы мне не поверите».
Паншо пожал плечами: «Я не настолько недоверчив, как вы, по-видимому, считаете».
«Неважно! — отрезал Герсен. — Какую должность вы официально занимаете в инвестиционном фонде?»
«Генерального директора».
«Кто важнейший акционер, не считая меня?»
«Мне принадлежит значительное количество акций», — осторожно выразился Паншо.
«И чем, в основном, занимается в настоящее время фонд «Котцаш»?»
«По существу, добычей дуодециматов».
«Будьте добры, поясните подробнее».
Паншо воззвал к пониманию деликатным жестом: «Что еще я могу вам сказать? Фонд «Котцаш» контролирует различные исключительные права и привилегии, и мы пытаемся извлекать прибыль из этих концессий».
«Где и каким образом, конкретно?»
«В данный момент наше внимание сосредоточено на Шанитре».
«Кто принимал соответствующие решения?»
«Само собой, их принимал я — кто еще?»
«Откуда поступает финансирование?»
И снова Паншо ответил деликатным жестом: «Наши подразделения оказались достаточно доходными».
«Но вы не распределяли эти доходы между акционерами?»
«Мы отчаянно нуждаемся в оборотном капитале. Генеральный директор обязан распределять финансовые средства в соответствии со своими представлениями о важнейших потребностях фонда».
«Я намерен внимательно проверить все аспекты деятельности фонда. А пока что распорядитесь приостановить все операции».
«В качестве владельца предприятия вы облечены достаточными полномочиями для того, чтобы отдавать любые распоряжения», — любезно произнес Паншо.
«Именно так! Намерены ли вы продолжать выполнение обязанностей генерального директора?»
Нервное лицо Оттиля Паншо поморщилось, он был в замешательстве: «Ваше появление для меня — полная неожиданность. Мне потребуется время для того, чтобы оценить ситуацию».
«Короче говоря, вы отказываетесь со мной сотрудничать?»
«Что вы! — пробормотал Паншо. — Не следует извращать значение моих слов».
Герсен прошел к письменному столу. С одной стороны находились экран и клавиатура системы связи. С той же стороны, на краю стола, стоял небольшой ящик для хранения текущих записей. Важнейшая информация об операциях фонда «Котцаш», однако — если не вся существенная информация — хранилась только под хрупкой оболочкой черепа Оттиля Паншо.
Паншо, печальный и задумчивый, сидел в кресле. Герсен искоса следил за ним, уже несколько раздраженный — в каком-то смысле он перехитрил самого себя. Для того, чтобы Оттилю Паншо представилась возможность поговорить по телефону — скорее всего, с Ленсом Ларком — Герсен должен был покинуть контору и оставить в ней одного Паншо. А это, в свою очередь, было чревато риском уничтожения записей фонда «Котцаш».
Напрашивался приемлемый план действий. Герсен произнес — на этот раз более успокоительным тоном: «Я понимаю, что неожиданные изменения могли оказаться для вас неприятным потрясением. Вы должны, однако, принять решение — желаете ли вы продолжать выполнение обязанностей генерального директора? Я могу предоставить вам несколько минут на размышление».
«Это было бы очень любезно с вашей стороны», — если в голосе Паншо и прозвучала какая-то ирония, то он успешно постарался ее скрыть.
«Хорошо, я пару раз пройдусь по коридору, — сказал Герсен. — Можете сидеть за столом, если вам так нравится, но, пожалуйста, не трогайте никакие документы или записи».
«Разумеется, нет! — с достоинством отозвался Паншо. — Вы принимаете меня за мошенника?»
Герсен молча вышел в коридор, демонстративно оставив дверь открытой. Он прогулялся к лифту, а затем в обратную сторону, заглянув по пути в контору через открытую дверь. Как он и ожидал, Оттиль Паншо серьезно говорил с кем-то по видеофону. Герсен не мог видеть экран видеофона — в любом случае, собеседник Паншо, скорее всего, не передавал свое изображение. Герсен прошелся до конца коридора и по пути назад снова заглянул в контору; Паншо все еще говорил по видеофону, но теперь он нервно хмурился — что-то вызывало у него недовольство.
Герсен совершил еще одну прогулку по коридору; когда он вернулся и снова проходил мимо двери, Паншо уже откинулся на спинку кресла и безмятежно смотрел в потолок.
Герсен зашел в контору: «Вы приняли решение?»
«Да, принял, — сказал Паншо. — По словам моего юрисконсульта, у меня есть только две возможности. Я могу сию минуту покинуть управление фонда — или продолжать работать генеральным директором, получая заработную плату. На мой взгляд, если я дам волю своим эмоциям и сложу с себя полномочия директора, это не послужит моим интересам и даже будет им противоречить».
«Разумный подход! — одобрил Герсен. — Таким образом, насколько я понимаю, вы решили со мной сотрудничать?»
«Совершенно верно — если мы сможем договориться о финансовой стороне дела».
«Прежде, чем я предложу вам какие-либо условия, я хотел бы получить дополнительные сведения о корпорации — о ее ресурсах, обязательствах и активах».
«Хорошо вас понимаю, — кивнул Паншо. — Прежде всего, позвольте сказать вам следующее. Вы проницательны, у вас блестящая интуиция. Я могу винить только самого себя в непростительном промедлении — мне давно уже пора было приобрести контрольный пакет акций. Я пренебрег этой обязанностью и теперь вынужден нести заслуженное наказание — по возможности, с достоинством».