Любовь

8.

Прошли годы и десятилетия. Сгорбленный седой старик, слегка прихрамывая, вошёл в полупустую пригородную электричку. Сел у окна и, задумавшись, привычно наблюдал за танцевавшими во тьме далёкими разноцветными огоньками.

Где-то за спиной молодая парочка шушукалась о чём-то своём, не обращая внимания на дряхлого доходягу «совка», который стал невольным свидетелем их разговора. Говорили о любви. Тема это, похоже, интересовал обоих. Лёгкий матерок весьма органично вплетался в канву беседы, и девушка в этом отношении старалась не отставать от молодого человека.

Володя, а это был именно он, давно привык к вольностям современной молодёжи и старался не вмешиваться. Вот и сейчас он молча слушал и пытался угадать, каким именно зельем травили свои неокрепшие тела и души эти донельзя развращённые молодые люди. Но когда девушка, не пренебрегая смачными подробностями, стала во всеуслышание объяснять своему кавалеру суть отношений между педерастами, старик обернулся и сделал ей замечание.

– Тебе чего, дед? Вали отсюда! – беззлобно изрёк парень, затягиваясь сигаретой.

Но Володя, изменившись в лице и забыв обо всём на свете, пристально смотрел сквозь него в глубину вагона. Тревожный сосредоточенный взгляд его был устремлён на сидевшую в отдалении высокую худощавую пожилую женщину.

– Светланка, – чуть слышно произнесли его слегка тронутые малярией губы.

Он встал, подошёл к ней и сел рядом.

– Ты смотри! Старый хрыч, а туда же! Любви все возрасты покорны! – резко хохотнула девчонка.

– Я б женился на тебе, да себя мне жалко. Ростом мал я, как пенёк, а ты – как ёлка-палка! – поддержал её молодой человек, вспомнив куплет из какой-то частушки.

Но пожилые люди не обращали внимания на провокационные выходки молодых. Весь мир казался им сейчас пустым и ненужным. Они молча прошли в соседний вагон, будто дети, держась за руки. Сели.

– Ну, как ты? Счастлива была в жизни? – спросил Володя, глядя на свою школьную любовь выцветшими слегка подслеповатыми глазами.

Она замялась немного, прикидывая, стоит ли отвечать на этот прямой, будто ствол охотничьего ружья, вопрос? Но это был, действительно, он – тот самый Володя, о котором у неё осталось так много воспоминаний. Тот, с которым они не виделись много лет! И она ответила честно и откровенно:

– Знаешь, Владимир, мне не на что жаловаться. Был муж, была дочь. Но жизнь так устроена, что дети уходят от нас…

Голос её слегка задрожал. Но, смахнув слезу и справившись с собой, женщина продолжила:

– Внуков мы тоже почти вырастили. Но я не одна, ты не думай. Они приходят ко мне, заботятся… эх, открутить бы, вернуть всё назад! Ну, а ты как?

– Я? – вздохнул Володя. – Да ничего. И жёны были, и дети есть, и сейчас не один живу. В общем, всё нормально. Сто лет тебя не видел. Интересно, когда в следующий раз встретимся? В этой жизни, думаю, не получится. Давай на следующую договариваться. Или через одну? Что скажешь?

В его глазах заискрились, заплясали былые смешинки, и только теперь Светлана окончательно узнала своего одноклассника Володю. Вспомнила, как давным-давно, может быть в другой жизни, эти самые глаза неотрывно и преданно следили за ней, искренне надеясь на ответное чувство.

– Нет, – чуть слышно сказала она, – я православная, и в переселение душ не верю. А встретимся мы с тобой, как и положено, на том свете. Ведь на этом ты не сможешь бросить свою жену, не уйдёшь от неё ко мне? Я почему-то в этом почти уверена.

– Всё! Как ты сказала, так и будет, – ещё раз улыбнулся Володя. – Ладно, до новых встреч там, на небесах! Тем более, мне пора выходить. А ты дальше едешь?

И слегка дрогнувшим голосом спросил:

– Красавица моя, а можно я тебя поцелую? В первый и в последний раз на этом свете…