Инквизиция (ЛП)

— За дело, — велел Флетчер, поднимая хопеш. За несколько секунд комната наполнилась едким запахом гнилого мяса. Вонь была такой сильной, что Флетчер почти ощущал ее на вкус.

Вдруг он почувствовал волну удовлетворения, от которого подпрыгнул. Только потом он сообразил, что ощущение шло от Игнатуса.

Саламандра плыла в центре лавового озера, где жидкий камень был раскален добела. Демон не чувствовал боли, было только ощущение стремления, цели и даже… чего-то знакомого. Интересно, может, это место напомнило бесенку о доме в эфире, где бы тот ни был?

— Какого черта Игнатус вытворяет? — пробасил Отелло, пинком отправляя пару яиц прямиком в лаву. Они зашипели и почернели, запахло палеными волосами.

— Без понятия, — признался Флетчер.

Как только демоненок достиг самого центра озера, Флетчер вдруг почувствовал толчок силы. Что-то изменилось.

Секунды шли, и, несмотря на изменения в сознании, Флетчер ничего не мог поделать, кроме как колошматить яйца, одновременно следя за Игнатусом. Тот кругами плавал по озеру. Все это время через тело Игнатуса без видимой на то причины проходили волны маны. Это напоминало капающий кран, и Флетчер пожалел, что не может закупорить эту ману в склянку.

Он был уверен, что дело в лаве. Он пытался позвать Игнатуса обратно, но контроль демона, казалось, не срабатывал, как будто Игнатус его даже не замечал. Флетчеру оставалось только надеяться, что когда настанет время уходить, Игнатус обратит внимание на его зов. Так что он сосредоточился на уничтожении яиц, стараясь игнорировать толчки силы, исходящие от его демона.

Даже с беспрестанной работой за пять минут они уничтожили всего лишь несколько сотен яиц. У некоторых внутри даже имелись полусозревшие гоблины, которых приходилось по-быстрому убивать, когда бедные уродливые существа оказывались на свету.

Флетчер критически оценил ситуацию, и увидел, что команды очистили едва ли четверть всей земли. Что не включало большую центральную кучу, которую еще предстояло сжечь.

—Что насчет заключенных? — спросил Руфус, тяжело дыша и умоляюще смотря на Малика. — Насчет моей мамы?

— Вначале закончим работу тут, — ответил Малик, крякнув, когда резким взмахом ятагана разрубил яйцо надвое.

— Успокойся уже, Руфус. Чтобы уничтожить все вовремя, нам понадобятся все члены команды, — огрызнулся Дидрик, грубо толкая Руфуса к ближайшему яйцу.

Руфус споткнулся, затем повернулся. Плечи напряглись от злости. В его глазах Флетчер заметил что-то, чего не видел ранее. Паренек с мышиного цвета волосами был стеснительным и непритязательным даже в лучшие времена. Но сейчас он был полон стальной решимости.

— Я спасу свою мать. Да будь я проклят, если какой-то плебей с завышенной самооценкой будет мне указывать. — Руфус плюнул на сапоги Дидрика, и Флетчер не смог сдержать ухмылки при виде выражения лица Дидрика. Оскорбление его задело.

Никто и остановить его не успел, как Руфус бросился по ближайшему мосту к туннелю, огибая яйца. Флетчер не колебался не секунды. Он побежал за ним, Мейсон не отставал.

— Руфус, стой! — наполовину прокричал, наполовину прошипел Мейсон. — Ты всех нас выдашь!

Но Руфус быстро бегал, и у него была фора. Когда Флетчер пересек мост и достиг туннеля, юный аристократ уже исчез в темноте.

— Чертов идиот хотя бы побежал в правильном направлении, — простонал Мейсон, нагнав его. — Остальные туннели ведут на поверхность.

— Лучше последовать за ним, — сказал Флетчер, прислушиваясь, не донесутся ли спереди звуки борьбы. — В одиночку он не справится.

Мейсон поднял меч: длинное, похожее на секач оружие, называемое фальшионом. Он выглядел почти комично в руке худого паренька, которого и так обременял большой арбалет. Мейсон был все еще тощим после заключения, но достаточно умело обращался с мечом. Все же парень когда-то бы в составе Форсайтских Фурий, как ни посмотри — грозного подразделения.

— Тогда пойдем, — повел вперед Мейсон.

Флетчер помедлил. Он понимал, что за боль причиняет потеря родителей, и его сердце кровью обивалось, жалея худосочного аристократа. Но действительно ли это было нужно Гоминиуму? Им еще надо уничтожить тысячи яиц. Как спасение старой сумасшедшей аристократки повернет ход войны?

Тем не менее, он не мог позволить Руфусу слепо влипнуть в передрягу. Хотя бы потому, что это поднимет тревогу.

Раздираемый сомнениями, он оставил Афину уничтожать яйца. Направившись в туннель, он вложил хопеш в ножны и поднял лук, держа стрелу наготове на случай неожиданного нападения.

— Мы вернемся через пятнадцать минут, — пообещал себе Флетчер. — С ними или без них.

Туннель вел вверх, настолько круто, что Флетчер уже начал тяжело дышать. В тусклом свете он мог разглядеть только Мейсона. Парень двигался скрытно, держась теней и избегая потока света от выхода впереди. Это свет был другим, естественным. Должно быть, они приближались к поверхности.

Туннель закончился, последний подъем загородил вид пещеры внизу. Мейсон подполз к краю, и Флетчер последовал его примеру, плотно приникнув к земле. К тому времени, как он достиг вершины, мундир промок из-за влажной почвы, но он быстро позабыл неудобство, как только увидел сцену внизу.

— Черт побери, — выдохнул Флетчер.

ГЛАВА 45

Тысячи существ, разбросанных по скалистой земле, как игрушки по комнате капризного ребенка. Гоблины, спящие в теплой пещере. Их было так много, что под серыми телами почти не видно было земли. Конечности одних лежали поверх тел других гоблинов, как будто они упали там же, где стояли.

Свет сверху просачивался сквозь проемы в массивных балках, разрезая темноту, как твердые куски льда. Казалось, никакой стражи не было. Это хорошо — Руфус без дела не сидел.

— Чертов придурок, — выругался Мейсон, наблюдая за тем, как юный аристократ пробирается между гоблинами. — Ему повезло, что во время празднеств они напиваются в стельку кокосовым сидром.

Флетчер проследил за направлением движения Руфуса и обнаружил его цель. Бамбуковая клетка, поставленная у стены, как будто чтобы не мешалась под ногами. Внутри Флетчер разглядел фигуру в лохмотьях, забившуюся в угол.

Кое-что еще привлекло внимание Флетчера. Дюжина парней, спящих на другой стороне пещеры, вместе с кучкой гремлинов. На пареньках не было ничего, кроме набедренных повязок, как и на гремлинах. Они все были связаны вместе грубыми кожаными канатами.

— Твои друзья? — кивнул Флетчер на группу.

При взгляде на них Мейсон содрогнулся, от лица отлила вся краска.

— Три года я провел там, — дрожащим голосом ответил он. Нетвердыми руками он снял арбалет и колчан и положил их на землю.

— Я их вытащу, — пробормотал Мейсон. Он встал и зашатался, дыхание стало быстрым и резким. У парня началась паническая атака.

— Нет, я сам пойду, — остановил его Флетчер, снимая ремень с оружием. Если Мейсон хоть раз споткнется… им всем конец.

— Я тебя прикрою, — заверил Мейсон, облегчение явственно читалось на его лице.

Флетчер стянул сапоги и носки, чтобы лучше пробираться среди спутанных тел. Лук, пистолеты, колчан и ножны он тоже оставил, прихватив только меч, чтобы освободить узников.

Дела Руфуса шли медленно, сейчас его дорогу преграждала особенно плотная масса дрыхнущих гоблинов. Ему пришлось развернуться и пойти обходным путем. Желая не совершать той же ошибки, Флетчер постарался продумать лучший путь среди спящих гоблинов.

И он пошел вперед, осторожно опуская ноги между сгибами локтей и коленей, вытянув хопеш для равновесия. Гоблин у его ног всхрапнул, так близко, что Флетчер почувствовал, как его дыхание пощекотало лодыжку. Он замер, сердце билось где-то в горле. На мгновение нос гоблина прижался к его голой коже, влажный и холодный, как рыбина. Он чувствовал, как с каждым выдохом на носу существа пузырились сопли.

После того, что показалось Флетчеру целой вечностью, гоблин сглотнул и перевернулся, легко задев локтем колено Флетчера. Спящий гоблин ничего не заметил. По сути, теперь он уже лежал верхом на другом гоблине. Оба спали мертвым сном.