Страница 83 из 96
– Нож-то выпустишь? – Дарина чуть касается оружия, в которое я вцепилась мертвой хваткой.
– Нет, – я сжимаю рукоять только сильнее.
Дарина хмыкает, но отобрать оружие не порывается: мы в равных положениях – я оборотень, она оборотень. Даже разомлев от горячей воды, я не выпускаю то, что стало мне боевым клинком. Закончив с омовениями, для Стояна, видимо, не менее ритуальными, чем само жертвоприношение, она еще раз смазывает оставшийся глубоким порез на руке мазью (много менее бережно, чем Ваня) и помогает мне влезть в платье. Красивое, надо сказать. Легкий белый шифон в два слоя по юбке, плотный корсет, соблазнительно открывающий грудь ровно настолько, чтобы можно было дофантазировать, большие рукава-воланы, скрывающие причиненный мной же самой ущерб. Платье, менее всего подходящее, чтобы встретить смерть.
Сколько мы тут провозились? Часа два? Даже волосы уже успели высохнуть, и их стягивают в тугую косу. Дарина последний раз осматривает свое творение и довольно улыбается.
В комнате, куда девушку привели после водных процедур, ожидал только Стоян: гордо расправив плечи, сцепив руки за спиной, он сосредоточенно смотрел в окно, не шелохнувшись ни на миллиметр, когда Ева вошла.
– Где Драко и Гарри? – крепче сжимая нож в руке, спросила она, озираясь.
– В вашей комнате, – не оборачиваясь, ответил Стоян.
– Пусть их приведут сюда! Или меня отведут к ним!
– Довольно, – он повернулся и скучающе посмотрел на нее.
– Я убью себя, – уже привычно стала угрожать она, поднеся нож к горлу. Рука ходуном ходила.
К ее величайшему удивлению, Стоян на провокацию не поддался, только криво усмехнулся.
– Сядь… великомученица. Ты можешь себя убить, но неужели думаешь, что у меня нет запасного варианта? Одна или две девицы умрут – для меня разница не велика. Зато для тебя – огромна. И дружков твоих мне смысла убивать нет. Смогу подчинить их, и на остальных даже сил тратить не придется, они сами все сделают. Так что расслабься.
От слов Стояна ей стало еще хуже, и она, вконец потеряв надежду на лучшее, плюхнулась в кресло-качалку, подобрав под себя ноги. Мужчина хмыкнул и снова вернулся к созерцанию низенького водопада, запружавшего небольшую территорию за замком, а потом речкой уходящего под него.
И что только Иван нашел в этой девчонке? На лицо – абсолютно ничего особенного, разве что губы красивые, да глаза выразительные, но только за счет того, что ее обратили. На тело… ну, есть, за что пощупать, но на вкус Стояна она была полновата. На душу… Перун ей судья, а вот мозгами, по мнению оборотня, славянский бог ее и наделил, и обделил, одарив умением запоминать и делать выводы, но совершенно лишив способности понимать простые жизненные истины. Например, что власть легко покупается, не только за деньги, но и ценой нескольких жизней, тех, кто эту власть у тебя пытается отобрать. Что правда не так уж важна – важно то, можешь ли ты доказать, что не лжешь. Что оборотни совершеннее магов, в конце-то концов!
Ивану удалось это понять. Но как он посмел нарушить приказ?! Неужели, он все еще влюблен в нее? Спустя столько лет… А сколько хороших девушек вокруг него! Да хотя бы Дарину взять: и красавица, и оборотень, не обращенный, по рождению. Уж как она на него ни смотрела, да только Иван всегда сидел и тихо прислушивался, будет ли Ева его вспоминать, что она делает, с кем она. Вот он, волк, преданный своей волчице до конца. Но это вовсе не повод предавать стаю.
Ладно, отправленные за мальчишкой оборотни покончат и со своим бывшим приятелем. Такое нужно пресекать на корню, иначе другой молодняк тоже возьмет моду тявкать на старших. А мальчишку все-таки жаль… Он так хорошо научился использовать свои способности, да и как была бы сладка месть Северенко, когда он увидел бы своего собственного племянника таким оборотнем, которых всегда боялся.
В комнату тихо постучали, и в дверь просунулся Андрей.
– Все готово.
Стоян кивнул и взглянул на часы. До рассвета оставалось не больше получаса. Неужели он вот так и простоял тут столько времени? Стоян вдруг понял, что непрерывно нарезал круги по комнате, а Ева, совсем бледная, наблюдала за ним, судорожно сжимая кухонный нож.
– Пора, – холодно объявил он, и девушка вжалась в кресло еще больше, невольно схватившись за подлокотник.
В подвале так же зябко, как и пару часов назад, впрочем, здесь, наверное, всегда одна температура. Но запах… Великий Перун, у меня ноги сразу подкашиваются от резкого вкуса металла, который услужливо перескакивает из воздуха прямо на язык. Только сейчас я замечаю, что ямы вырыты не просто в случайном порядке, а складываются в идеальный круг. В каждой яме – кровь, не до краев, конечно, из человека больше пяти-шести литров не выжмешь, но впечатления все равно не самые приятные. Круглая яма по центру (та самая, в которой меня купали) накрыта прямоугольной каменной плитой, так что по бокам остаются зазоры, и видно, что желобки из меньших ямок, пока перекрытые мечами, как затычками, ведут прямо в нее. В свете свечей поблескивают кандалы, впаянные в каменную плиту.
К этой яме меня совсем невежливо и подталкивает один из пособников Стояна. Обреченным взглядом мне удается найти Драко и Гарри, к которым приставлены еще двое оборотней, но со скрученными за спиной руками и связанными ногами далеко не убежишь и многого не сделаешь. Мои руки и ноги тоже через полминуты оказываются в кандалах, судя по жжению – с примесью серебра. Сволочь, и напоследок поиздеваться решил!
Прежде чем начать, Стоян достает из-за пазухи склянку с ярко-оранжевым зельем, откупоривает ее и делает глоток. Он чуть напрягается, взявшись за рот, будто его сейчас стошнит. Ну, не все же мне одной мучиться! Однако радости хватает ровно до того момента, как остатки зелья заливаются в мое горло, и по телу прокатывается неприятная щемящая слабость. Если минуту назад у меня еще был шанс в последний момент перекинуться и показать клыки, то без своей второй ипостаси я беспомощный котенок.
– За круги никому не заходить! – властно велит Стоян. – Убью на месте любого, кто нарушит приказ!
Конечно, его приспешники все идиоты, раз на такое подписались, но настолько дураков нет. Он встает в моем изголовье и, подняв руки, начинает ритуал шипящим речитативом. Большинство заклинаний имеют латинские корни, а вот славяне больше баловались жертвоприношениями, поэтому слова Стояна, к своему ужасу, я могу разобрать. Круг очерчивает полоса красного света, жуткого, как положено. Стоян по очереди вынимает мечи и неглубоко втыкает их вокруг главного жертвенника, давая крови по желобкам стечь в яму подо мной. Скоро в эту кашу примешается и моя, если не тушка, так кровь точно. Я не пытаюсь остановить горячие слезы, скатывающиеся к ушам. Даже бояться я уже устала, просто хочу, чтобы это поскорее кончилось. Будто душа, слабая и хрупкая, готова сдаться и улететь, как последний лист на осеннем дереве.
Закончив с мечами, Стоян, словно дешевый иллюзионист, достает из рукава хорошо наточенный кинжал, ядовито поблескивающий серебром. Острие проходится по шее, начертав первую руну. Я шумно выдыхаю и закрываю глаза, пытаясь абстрагироваться и лучше сосредоточиться на клокотании крови в ушах. Однако даже я не могу игнорировать яростный «бабах», от которого земля под нами начинает сотрясаться и пыль заполоняет подвал.
– Гарри Поттер… – отдаленным эхо доноситься сверху.
– РОН!! – кричит в ответ Гарри, судя по звуку, дав своему охраннику хороший пендель под зад.
Свет, розовато-оранжевый, рассветный врывается в подвал вместе с пробирающим до костей свежим воздухом, резко контрастирующим с леденящей затхлостью подвала. Все разом сливается в общий гром начинающейся битвы, и это уже победа, потому что закончить ритуал Стоян не успеет. Даже если просто чиркнет сейчас по моему горлу ножом и прольет кровь тринадцатой жертвы. Впервые я вижу его растерянным – он будто пытается решить: сначала дорисовать на мне символы или сразу добить. За ограниченностью времени выбирает последнее, но и того не успевает, потому что кто-то уже заступил за линию, отчего она сразу погасает, да и заклинание, что зеленой стрелой пролетает над макушкой едва успевшего увернуться Стояна, ему хорошо известно.