Хочу начать сначала

Драко измученно закрыл глаза, потом медленно подошел к подоконнику и вслепую опустился на него. Деревянный, он еще хранил последние капли тепла ее тела, но холодный декабрьский воздух быстро вбирал их. Четыре дня раздумий – и все усилия в трубу.

«Ну, ты хоть попытался, - утешил его внутренний голос. – Может, поспим уже, наконец?»

Метель застилала глаза, скрывая школу, и Драко казалось, что он тонет в белом мареве, как в липкой патоке. Снежинки таяли на бледной коже, оставляя после себя холодные мокрые следы.

***

Новогодняя ночь выдалась теплой и снежной. Двор был завален чуть ли не по пояс, и у учеников даже не возникало мысли покидать замок, поэтому директор МакГонагалл спланировала небольшой праздник в Большом Зале, а после того, как часы пробьют двенадцать, все должны отправиться по постелям. Драко на всеобщую пирушку, как всегда, наплевал, предпочитая вступить в еще один год жизни, как есть, в одиночестве.

План был отличный, но в половине двенадцатого слизеринца потревожил тихий стук в дверь. Драко нахмурил брови, не представляя, кто бы это мог быть. Стук повторился, намекая, что нужно бы открыть. Он поднялся и мягко провернул ручку двери. На пороге стояла она. Потупив глаза, теребя что-то за спиной, нервно покачивая бедрами, так что легкое платье мерно колыхалось им в такт.

- Ты просил у меня шанс, - Гермиона осмелилась поднять глаза, - я решила дать тебе его. Только знай, он ДЕЙСТВИТЕЛЬНО последний, не профукай.

Драко смотрел на нее во все глаза не в силах пошевелиться.

- Может, впустишь меня, и мы выпьем? – она извлекла из-за спины бутылку шампанского и два бокала. – Новый Год, все-таки…

Оцепенение еще не спало, но он смог отодвинуться, чтобы гриффиндорка проникла в его скромную обитель. В том же ступоре Драко открыл бутылку и наполнил бокалы. Шампанское пахло ягодами и пьянило одним только ароматом.

- Я скажу тост, - прошептала Гермиона, максимально приблизившись к нему. – Выпьем за то, чтобы ничто не могло встать между нами, ни ложь, ни воспоминания, ни другие люди, - она звонко коснулась своим бокалом его и медленно выпила пузырящуюся жидкость.

Драко поглотил шампанское залпом. Голова сразу стала пустой, а мягкий запах ее духов смешался со сладостью напитка. Он поставил бокал и притянул Гермиону к себе. Ее грудь быстро поднималась и опускалась от прерывистого дыхания. Драко коснулся ее губ. Наконец-то! И за вечность он не забыл бы, какие они мягкие, но жгучее ощущение потребности все время целовать их не отпускало даже теперь. Слизеринец нетерпеливо прошелся по тонкой косточке скулы, зубами вытащил сережку и втянул в рот мочку уха, пока дрожащие руки семенили по бедрам, задирая платье.

- Драко… - нервно прошептала Гермиона.

- Да, прости, я помню, нужно подождать, - он убрал руки с ее бедер.

- Нет, я… - она взяла его лицо руками и заглянула в серебристые глаза Слизеринского Принца, - я хотела тебе сказать, что я готова.

Драко понял, что это будут последние слова со смыслом, произнесенные за этот вечер. Он снова притянул ее к себе для поцелуя. Руки двинулись по известному маршруту, и Драко несдержанно зарычал, чувствуя резинки чулок под ладонями. Он подхватил Гермиону и без осторожности уложил ее на постель, накрывая своим телом. Пальцы судорожно засеменили по тонкой ткани в поисках молнии.

- Слева, - подсказала Гермиона, но Драко нашел там только ровный шов, - от меня, - быстро объяснила она, уже и сама желая избавиться от великолепного шифонового платья которое девушка так тщательно выбирала из всей кучи привезенной одежды целый день.

Драко молча стащил ненужную тряпку, тело ходило ходуном от жара, от химии между ними. Он был уверен, что чулками сюрпризы закончатся. Не тут-то было! Сорвав платье, он обнаружил шелковый корсет сочного зеленого цвета, щедро расшитый серебристыми кружевами. А Гермиона неслабо подготовилась… Драко сидел на коленях, тяжело дыша, жадно рассматривая распластавшееся перед ним тело девушки. Ее щеки залил огонь смущения, и Гермиона приподнялась, чтобы возобновить ласки. Она припала к его губам, затерявшись одной рукой в платиновых прядях волос, медленно начала опускаться по подбородку к шее, с удовольствием чувствуя, как вибрирует гортань, когда она ведет линию от затылка по позвоночнику.

Не теряя времени, Драко дрожащими пальцами пытался справиться с мудреной шнуровкой корсета. Шелковые ленты не желали поддаваться, и он лишался остатков терпения.

- Акцио, - раздраженно позвал он, и палочка послушно вскочила в руку. – Диффиндо, - провел теплым деревом по корсажу, и шнурки разлетелись лоскутами.

Он без сожаления отбросил эротическую приманку и припечатал Гермиону к кровати. Подразнил ее носом, едва задел губы, поцеловал в щеку, облизал ушную раковину и двинулся ниже. Руки были заняты ее грудью, небольшой, но такой соблазнительно мягкой с крупными затвердевшими сосками. Он нещадно мял ее, перекатывая пальцами темные шарики. Языком провел линию вдоль шеи, пощекотал яремную впадинку, отчего Гермиона застонала и вскинулась под ним, цепляясь ослабшими пальцами за шелковые простыни. Драко оставил крупный засос на груди – клеймо принадлежности ему. Добрался ртом до груди, втянул один сосок, поиграл с ним языком, сделал тоже самое со вторым. Еще одна метка прямо под грудью, языком пересчитал ребра, опускаясь все ниже, слушая, как она глухо стонет и как прерывается ее дыхание от каждого его прикосновения. Руки уже давно ласкали ягодицы, стеснительно останавливаясь у границы чулок, но Драко ждал, пока изучит все ее тело, будто он уже не делал этого. Он покружил немного у пупка, прочертил линию по тазовой косточке и достиг, наконец, ног. Зубами стянул один чулок и медленно вернулся к промежности по внутренней стороне бедра, проделал тот же трюк с другой ногой, заставляя Гермиону биться в конвульсиях от наслаждения и нетерпения. Не торопясь, мучая и ее и себя, снял трусики, также обильно расшитые кружевами, как и корсет, оставив ее абсолютно обнаженной.

- Драко… - умоляюще простонала Гермиона.

Венерин бугорок приглашающе разбух и покраснел, с половых губ стекала мутновато-белая смазка. Драко припал к ним губами, толкнувшись внутрь языком, отчего она закричала в голос. Он жалел, что может почувствовать этот пряный приторный вкус только ртом, потому что кровь наполнила чресла, еще когда она ответила на его первый, сладкий от шампанского, поцелуй. Драко стянул пижамные штаны – единственный предмет одежды, в котором он собирался встретить Новый Год, - и вернулся к ней. Гермиона тяжело дышала и уже была на неведомой грани. Он заглянул в ее расширившиеся от возбуждения глаза и понял все правильно. Поцеловал и одновременно мягко вошел в раскрытое влагалище. Она удивленно распахнула глаза и вскрикнула, почувствовав его в себе. Кровь стучала в ушах, заглушая все остальные звуки, позволяя сосредоточиться хотя бы на этом ритме. Его Драко и выбрал, когда после десятисекундного промедления начал двигаться внутри нее.

Он еще помнил, что в подземельях было холодно. Когда-то. До того, как пришла она. В его комнату, в его жизнь. А теперь место стремительно теряло смысл. Запах пота, смешанный с ароматом ее духов, спешно окутывал его, заставляя торопиться, двигаться быстрее, быстрее, быстрее… теряться и оставаться на месте только благодаря ее глазам, смотрящим на него в экзальтированном экстазе. Он видел, что она близка к вершине, и сдерживался изо всех сил.

Часы на стене начали отбивать полночь.

- Я… - Гермиона не успела закончить предложение и с двенадцатым ударом протяжно закричала, ослепленная взявшимся из ниоткуда белым светом.

Драко сделал еще три резких несдержанных толчка и кончил в нее. Отдышавшись, как мог, приподнялся на трясущихся локтях и посмотрел на Гермиону. Из ее носа быстрыми струями стекала кровь. Она была без сознания.

========== Глава 12, которая с его точки зрения ==========

«Самое жестокое - это расстаться без объяснений. Молча уйти, оставив человека наедине с сотнями острых, как бритва, вопросов в голове, на которые только ты можешь дать ответ».