Страница 28 из 58
- Мы возьмем огневиски, вино, что ты захочешь, можешь напиваться, сколько тебе влезет. Но только там, где тебя никто не тронет.
Гермиона кивнула головой. Он был прав. Какой бы отвратительной подлой лживой скотиной он ни был, но он был прав.
***
В Хогвартсе царила тишина. Гермиона позволила Драко довести себя до гостиной Гриффиндора. Он с сожалением посмотрел на портрет Полной Дамы в розовом платье, оставил у входа рюкзак с выпивкой и нехотя ушел, зная, что она ни в жизнь не скажет пароль в его присутствии.
Драко протопал довольно далеко от гостиной когда-то ненавистного факультета и остановился только в паре поворотов от Большого Зала. Собирался закурить, потом смял сигарету и сунул ее обратно в карман. Выждал еще с минуту и вернулся к знакомому портрету.
- Пароооооль? – сонно пробормотала Полная Дама.
- Мне не нужно внутрь, - огрызнулся Драко. – Мне нужно, чтобы никто не выходил НАРУЖУ.
- Хм! – оскорбилась Дама и отвернулась от наглеца.
Слизеринец только покачал головой и тяжело опустился на холодную каменную кладку. Ночь обещала быть длинной. Счастливое Рождество…
***
Драко проснулся от того, что кто-то совсем не по-дружески пихнул его в плечо.
- Доброе утро, спящая красавица, - с презрением сказал профессор Бруннер.
- Сколько времени? – спросил Драко, продирая глаза. Тело ломало, конечности едва двигались. Он потратил последние силы на то, чтобы подняться с пола без помощи, не дай Мерлин, Бруннера.
- Десять. Я думал, вы с Гермионой проведете Рождество у Гарри. Быстро вернулись.
- Не твое дело, - прохрипел Драко и поковылял прочь от гостиной Гриффиндора.
- Мое, когда ты сидишь тут, видимо, всю ночь.
Слизеринец даже не оглянулся, продолжая пытаться размять затекшие мышцы.
- Малфой! – разозлено окликнул Бруннер. – Что тебя связывает с Гермионой?
Драко застыл на месте.
- Для тебя она мисс Грейнджер, - прошипел он.
- Она позволила мне называть себя Гермионой.
- Я сплю с ней. Ясно тебе? Гермиона моя девушка. Не смей к ней приближаться.
- Конечно, ты потому сидишь под дверьми, что Гермиона твоя девушка.
- Послушай, ты… - Драко рывком подбежал к Бруннеру и, схватив его за грудки, припер к стенке. – У нас есть некоторые проблемы, как у всех людей. Если ты, соплохвостов ублюдок, посмеешь воспользоваться этим, я тебя прибью и глазом не моргну.
- Она слишком хороша для тебя, и ты это знаешь, - холодно ответил Бруннер, не дрогнув и мускулом и даже не делая попытки дотянуться до волшебной палочки.
Драко оттолкнулся от профессора, будто тот был чем-то мерзким. Слизеринец бросил на Бруннера еще один испепеляющий взгляд и быстрыми шагами удалился в подземелья.
***
Гермиона проснулась, почувствовав, что ее вот-вот стошнит. Она едва успела добежать до ванной, как желудок щедро поделился с унитазом всем, что вошло в него за последние двадцать четыре часа. Девушка постояла еще минут пять в обнимку с бачком, прежде чем вернуться в комнату. Солнце уже вовсю забавлялось на полу комнаты, свидетельствуя о том, что день давно перевалил за середину. Голова у Гермионы дико раскалывалась, но желудок, вроде, не собирался выдавать новых фортелей.
Она приняла освежающий душ и спустилась в Большой Зал, где домовики уже накрывали обед на небольшую группу учеников и учителей, не покинувших школу на время праздников. Гермиона ела медленно, постоянно оглядываясь и нервно попивая тыквенный сок.
- Ты знаешь, что по тому, насколько грязный стакан, можно определить, насколько человек нервничает? – улыбаясь, Алекс весело сел рядом с ней.
Гермиона посмотрела на свой бокал, весь усеянный отпечатками пальцев.
- Здравствуй, Алекс, - голова гудела от собственного голоса больше, чем от профессора трансфигурации.
- Его здесь нет.
- О чем ты? – Гермиона перестала оглядываться и уткнулась в тарелку.
- Малфой. Ты ищешь его глазами. Постоянно поднимаешь стакан, чтобы протянуть время. Он, скорее всего, еще спит. Всю ночь просидел у входа в гостиную Гриффиндора. Боялся, что ты, напившись в дрызг, пойдешь буянить.
- Ты… вроде как защищаешь его? Мне казалось, он тебе не нравится.
- Я считаю, что он сволочь, - признался Алекс. – Просто мне хотелось посмотреть на твою реакцию и понять, говорит ли он правду.
- Правду о чем? – не поняла Гермиона.
- Он сказал, что ты его девушка.
- И как? Находишь, что это правда?
- Видимо, да. Ты покраснела, и взгляд стал таким всепрощающим, когда я сказал, что он сторожил дверь.
- В прошлый раз ты не показался мне таким хорошим психологом.
- В прошлый раз я думал, что у меня еще есть шанс, - с гордой улыбкой ответил Алекс. – Держи, - он поставил пузырек с мутно-синей жидкостью на стол рядом с тарелкой Гермионы, - это от профессора Слагхорна, избавит от похмелья, - и удалился из зала.
***
Гарри рассказывал ей, что в школе она часами спасалась в библиотеке. И зачем? Здесь, на Астрономической башне, сиделось намного лучше: прохладный ветерок прочищал мозги и отвлекал от тяжелых мыслей. А все мысли у нее были о Драко. Она не видела его уже четыре мучительных дня, занималась самостоятельно, Патронус выходил без труда, но то, какие воспоминания приходилось использовать, не давало покоя. Она скучала. По его рукам, глазам, насмешливой улыбке. По его прикосновениям, по дрожащему от холода телу, прижимавшемуся к ней среди ночи и сразу успокаивавшемуся. По непроницаемому лицу, даже по чертовой татуировке, которую она целовала, чтобы он не терзал себя мыслями, какого она о нем мнения.
До нового года оставалось двое суток. Гермиона убеждала себя, что ей нужно просто продержаться, а потом все начнется заново. И она больше не сделает глупой ошибки, потому что ему, кажется, это все тоже не нужно.
Гермиона стерла слезы и опустила ногу на пол, собираясь встать и уйти. На пороге стоял Драко, глядя на нее в упор. Лицо его было осунувшимся и еще более заостренным, чем обычно. Под глазами чернели зловещие синяки, брови, сосредоточенно сведенные, нависали над помутневшими от усталости глазами.
- Нам нужно поговорить, - жестким голосом сказал Драко.
- Зачем? – Гермиона сделала бесплодную попытку ускользнуть, но он удержал ее за плечо.
«Затем, что мы, наконец, придумали оправдание», - ехидно ответил внутренний голос.
- Гермиона… Прошло много времени, я изменился. Ты злишься на меня за то, что было три месяца назад, пять лет назад, даже десять. Неужели, это до сих пор имеет значение?
- Не имеет, - усмехнулась она. – Это не имеет значения. Но я зла на тебя не из-за того, что было. Я зла из-за того, что ты не сказал мне правды о том, что было. Ты мне солгал, это важно.
- Чтобы защитить тебя!
- Не строй из себя Верховного Мага! Какое право ты имеешь решать, что можно мне говорить, а что нет?! Я пытаюсь вспомнить! Я хочу вернуть свою жизнь, потому что только так могу понять, кто я! И знаешь, что? Ты стоишь между мной и моей памятью, Драко. Вот теперь я начинаю себя спрашивать: почему? Что такого страшного ты сделал, что не хочешь, чтобы я вспомнила?
«Опять наврал ей», - без промедления ответил внутренний голос на ее вопрос.
- Герм… В своей жизни… в своей жизни я профукал столько шансов, сколько едва ли кто-то из людей получал. Я был не прав, но сейчас прошу тебя: дай мне… один… последний шанс. Мне тяжело признаться в том, что я врал тебе, но… потерять тебя… будет в сотни раз тяжелее.
Драко больше не держал ее, просто его дрожащая рука все еще лежала на плече Гермионы. Ей хотелось обхватить его, уткнуться в плечо, почувствовать его губы на своих, тепло, и чтобы больше так не щемило в груди. Всего этого она не сделала. Может, потому что струсила, но, скорее, из-за гордости. Вроде, он выложил уже все карты на стол, и большего нельзя и желать, но было что-то… что-то такое, что оставляло у Гермионы в сердце навязчивое нежелание довериться ему снова. Мягким движением плеча она сбросила его руку и покинула башню, пока слезы окончательно не вырвались из-под контроля.