Страница 17 из 44
Я вздохнула и выключила лампу. Не стоило надевать наушники, когда убийца на свободе. А вдруг он не связан лично с Пэнси и просто ненавидит королев красоты? В этом вопросе его можно понять, но учитывая мою легенду, я автоматически становилась следующей жертвой.
Я откинулась на подушки и закрыла глаза, удивляясь, что слышу лишь нежное журчание байю.
– Ква-а-а.
Вздохнув, я накрыла голову подушкой. Наверное, стоило завести собаку на время пребывания в этом городе. Раньше со мной жил Кости, но он почти глухой и не мог даже по лестнице подняться, чтобы предупредить о нарушителе, не то что кого-нибудь обезвредить.
И тут с байю долетел рокот подвесного мотора. Лодка двигалась медленно, едва ли не на холостом ходу, но низкий гул проносился по воде и прямо к моим чувствительным ушам. Поначалу я ничуть не встревожилась. По словам Иды Белль, ночь – лучшее время для рыбалки. Но когда мотор умолк прямо напротив моего дома, я села и напряженно прислушалась, перезапустят или нет.
Несколько секунд стояла тишина. Мертвая тишина, даже лягухи взяли перерыв. Спрыгнув с кровати, я поспешила в комнату напротив – окна там выходят на задний двор.
Света с крыльца едва хватало до середины лужайки, и байю озаряла только луна. Затем и она скрылась за облаками, и тот участок погрузился во мрак. Я безуспешно пыталась разглядеть что-нибудь в чернильной темноте, и вот наконец в дальнем конце двора, в зарослях, которые Герти назвала «азалиями», мелькнул лучик.
Кто-то прятался в моих кустах с фонариком.
Глава 9
Схватив свой девятимиллиметровый, я слетела по лестнице и выскочила на улицу. Прижалась к стене дома и прокралась к заднему двору, вглядываясь в темноту и пытаясь уловить еще одну вспышку света. Обычному человеку ожидание показалось бы бесконечным, но мое тело моментально перешло в профессиональный режим. Дыхание замедлилось, чувства обострились, глаза привыкли к темноте, а время будто остановилось.
На охоте всегда так.
Ухо уловило слабый шорох листвы, и я тут же повернулась в сторону шума. Через секунду по земле вновь скользнуло пятно света и исчезло в ветвях. Нарушитель явно двигался вдоль моего газона, при этом оставаясь за живой изгородью.
Оторвавшись от стены, я шмыгнула в тень и осторожно пошла навстречу. До цели оставалось каких-то полтора метра, когда неизвестный выключил фонарик и шагнул из кустов во двор.
Было очень просто пристрелить его на месте – на самом деле, так просто, что даже несколько нечестно. Конечно, вряд ли у кого-то могли возникнуть уважительные причины, чтобы красться к моему дому под покровом ночи, но с другой стороны – еще одно тело мне сейчас точно ни к чему. К тому же, убив незваного гостя, я не узнаю, что он замышлял.
Наконец определившись, я быстро сократила расстояние между нами, прижала дуло пистолета к его затылку и прошептала:
– Дернешься – и ты труп.
– Фортуна? – раздался в ответ перепуганный женский голос.
– Элли? – Я опустила ствол и для уверенности развернула ее к себе лицом. Элли уставилась на меня круглыми как блюдца глазами. – Какого черта ты творишь? Я же могла тебя пристрелить.
Она вдруг резко… ушла вниз, но не упала в обморок, как я поначалу подумала, а просто согнулась пополам, глубоко вдохнула и, медленно выдохнув, выпрямилась. Гораздо более спокойная на вид.
– Может, зайдем в дом? Не хочу, чтобы кто-нибудь меня увидел.
– Угу, я так и поняла, учитывая, что сейчас полночь, и ты не позвонила в дверь. – Я указала рукой на черный ход: – Я выходила через парадную. Жди здесь, пока я не выключу свет над крыльцом, потом заходи через заднюю дверь.
Я быстро обогнула дом, мельком поглядывая по сторонам. Ни в одном окне не качнулись, возвращаясь на место, шторы, но это не значит, что никто не наблюдал. Элли выбрала самый удачный маршрут, чтобы остаться незамеченной. А если соседи посчитают меня сумасшедшей, обожающей по ночам бегать в трусах вокруг дома – я совсем не против.
Разумеется, выходить на улицу в нижнем белье в Греховодье, скорее всего, противозаконно, но с этим я справлюсь, когда придет время.
Я выключила фонарь на заднем крыльце и открыла дверь. Пару мгновений спустя внутрь просочилась Элли. Я тут же щелкнула выключателем на кухне, и она вскинула руку, защищая глаза от яркого света, а потом часто заморгала, проясняя зрение. Мое восстановилось за секунду, и я повела подругу к столику для завтрака.
– Выпьешь что-нибудь? Кофе, например.
Я понятия не имела, что заставило ее продираться через мои кусты посреди ночи, но разговор явно предстоял непростой. Иначе Элли бы позвонила.
Она посмотрела на меня, не прекращая моргать:
– От кофе не откажусь. Все равно бессонница мне на какое-то время обеспечена – где-то на неделю. Ты меня до смерти напугала. Господи, Фортуна, где ты научилась так подкрадываться? Я неплохой охотник, но ничего не услышала.
Я пожала плечами, стараясь преуменьшить свои навыки:
– Беда всех одиноких женщин в большом городе. Я долго боялась высунуть нос на улицу после наступления темноты. Но зимы на Севере длинные, темнеет рано. В общем, я решила, что так всю жизнь пропущу, и записалась на эти занятия… ну, ты знаешь, самооборона и прочая фигня.
Явно впечатленная Элли покачала головой:
– Я тоже ходила на курсы в Новом Орлеане – по тем же причинам, разве что не из-за длинных зим. Но нас там ничему подобному не учили.
– С нами занимался бывший спецназовец. Наверное, многим показалось бы, что это чересчур, но я увлеклась и еще пару лет брала у него частные уроки. Оно того стоило.
И даже не совсем соврала. Большую часть моего обучения действительно взял на себя один из лучших спецназовцев в истории вооруженных сил. И я правда брала дополнительные уроки в обход установленного расписания и платежных ведомостей. Вот только он был отнюдь не в отставке, а вполне активен.
Боже, еще как активен.
Тренировки и все остальное, чем мы занимались с рейнджером Салливаном, – мои любимые воспоминания из новобранческих времен. Я нашла человека с теми же интересами и карьерными целями, что у меня. Кого-то, кто не стремился к голубому заборчику и прогулкам с золотистым ретривером. К сожалению, через полгода после нашей встречи, Салливана отправили в командировку. И она стала его последней.
Он – первый, кого я оплакивала с момента маминой смерти. Я не была в него влюблена – какие серьезные чувства за столь короткий срок? – но, думаю, вполне могла влюбиться. Возможно. Не знаю.
И не узнаю никогда.
Я задвинула мысли о Салливане подальше и, концентрируясь на текущей ситуации, уселась напротив Элли. На ее лицо постепенно возвращались краски, но она по-прежнему выглядела взволнованной. Видимо, была такой еще до того, как я ее напугала.
– Пара минут – и кофе готов, – сказала я. – Но, может, просветишь, с чего вдруг решила поиграть в шпионку посреди ночи? Снова мобильник сдох?
– Нет, но я побоялась его использовать. Мой сосед, мистер Уолкер, ведет любительскую радиопередачу. У него во дворе огромная вышка. Некоторые из моих частных разговоров по сотовому в итоге стали достоянием общественности. Подозреваю, что он вообще прослушивает все, покуда хватает диапазона. И я отключила домашний телефон, когда мама перебралась в дом престарелых. Нет смысла платить за то, что не используешь.
Я слегка напряглась, но постаралась сохранить внешнюю невозмутимость.
– Твой дом в четырех кварталах отсюда, верно?
Если кто-то в Греховодье мог подслушать мои разговоры с Харрисоном, придется уничтожить секретные номера и ограничиться общением по электронной почте.
– Да. А что?
– О, просто подумала, что Иде Белль и Герти, наверное, стоит быть осторожнее, болтая по телефону. Знаешь же, они вечно что-то замышляют.
– А, они знают о мистере Уолкере. Потому, как правило, и наводят туману, если это не беседа лицом к лицу.
– Что ж, хотелось бы тоже быть в курсе. Я же могла их ненароком разоблачить.