Страница 6 из 8
26. Трубачев О.Н. К истокам Руси. М., 1993. С. 47.
27. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. Т. III. СПб.: Азбука, 1996. С. 125.
28. Фасмер М. Там же. Т. IV. С. 549.
29. Фасмер М. Там же. Т I, с. 276.
30. Повесть временных лет // Памятники литературы Древней Руси. XI – начало XII века. М.: Худ. лит-ра, 1978. С. 36; 24.
31. Шахматов А. А. Повесть временных лет. Пг., 1916. С. 368, 369.
32. Мицкевич Адам. Собрание сочинений. Т. 4. М.: Худ. лит-ра, 1954. С. 337, 338.
II. «Вероваху въ волкъ»
С именем славяне связывают два близких по содержанию понятия: или слава, или слово. Первое – из ряда польских версий, начиная с XVI в., в области славянской истории и этнографии. Второе представляет собой идею чешского филолога второй половины XVIII – первой трети XIX в. Й. Добровского, который, по мнению современных лингвистов, справедливо считал, что этноним словене связан со славянским slovo [21, с. 15, 17]. В исследованиях о славянских древностях много сказано о том, что восточноевропейские венеды, словене и анты – это один и тот же народ, славяне, которые в начальных веках нашей эры были известны римлянам под именем венедов/венетов и венделиков (H., ode XXXII), живших в районе Прибалтики. Но когда словене стали называться словенами? Точнее, в какой период мог быть получен этот результат – название словене? Например, в историко-географическом источнике позднеримского периода – на Певтингеровой таблице или карте (II–IV вв.), в той области, где можно предполагать расселение части славянских племён как раз по соседству с венедами, словен или славян нет. Так, на севере Средне-Дунайской низменности, в верховьях рек Тисы, Прута, Днестра и Вислы помещены венеды. Отличительный признак их от германцев дан в дополнительном имени «сарматы»: венеды-сарматы. Второй раз имя просто венедов нанесено юго-восточнее Карпат, в междуречье Дуная и Днестра. Однако это одна «венедская область», которую картограф по чисто техническим причинам разделил на две области, – так думают современные исследователи карты [17, c. 73–75]. В непосредственной близости от венедов, на северо-запад от них, в верховьях Буга и Немана, нанесено название Lupiones. Sarmate. – «несомненно, одно племя» [17, c. 68, 69, 75].
Lupi-ones, буквально «причиняющие много зла»; «обвиняющие волки» (пер. наш) [5, c. 605, 704]. В Lupiones видят славян Нидерле и другие исследователи, однако предлагается исправить Lupiones на Lugiones, чтобы видеть в них висленских славян лугиев. Но для этого необходимо устранить препятствие, которое почему-то никак не оговаривается. На Певтингеровой карте в сегменте Х.5 помещено кавказское племя Lupones при впадении реки Cyrus в Каспийское море [17, c. 78, 79]. Исправление p на g в этом случае невозможно, так как лугиев здесь никогда не было. Остаются те самые Lupiones и венеды. Тогда как словен до VI века в источниках нет. Это название появляется у готского историка Иордана: «Хотя теперь их названия (венетов) меняются в зависимости от различных родов и мест обитания, преимущественно они всё же называются словенами и антами (Sclaueni et Antes) [9, c. 107]. О словенах и антах сообщает и современник Иордана византийский историк Прокопий Кесарийский, но его сообщение носит нейтральный характер, потому что в перечне народов он только упоминает словен и антов вместе с другими народами и называет места их обитания на левом берегу Дуная [19, c. 177]. В этой связи считаем нужным отметить такой факт: общеизвестное истолкование источников о славянах, что сведения о них будто бы появляются только в VI в., требует, все-таки, существенной оговорки. В приведенной выше цитате из раздела 34 сочинения Иордана «Гетика» его слова о том, что теперь названия «венетов» меняются, но «преимущественно они все же называются словенами и антами», нельзя понимать так, что всё это происходит у него на глазах. Подтверждением служат сведения Иордана в разделе 119, относящиеся к IV веку: «После избиения херулов Херманарик (Эрменрик) также двинул войско на венетов (условное время жизни Эрменрика IV век)… как мы сказали в начале [нашего] изложения или в каталоге народов, [венеты], произойдя из одного корня, породили три народа, то есть венетов, антов и словен, которые, хотя теперь свирепствуют всюду, по грехам нашим, тогда (в IV веке. – Л. Г.), однако, все подчинились власти Херманарика» [9, c. 111, 154, № 197]. Таким образом, самым ранним веком в истории славян нельзя считать VI век. Согласно приведённому тексту Иордана, Херманарик (Эрменрик) подчинил своей власти венетов, антов и словен в IV веке. Тем не менее, мы должны принять во внимание, что на Певтингеровой таблице или карте в ареале расселения славян рядом с венедами в период со II по IV век нет ни словен, ни антов, есть Lupiones. Этноним Lupiones О. Н. Трубачев считает эфемерным неологизмом, созданным с целью обозначения экзотичного для Рима культа оборотня, человека-волка – ‘люди-волки?’ Так римляне могли называть автохтонных даков, имя которых этимологически значит ‘волки’, или кельтских пришельцев волохов-вольков, тоже ‘волков’, быть может тех же кельтов невров с их «волчьей» этнической традицией – сезонным превращением в волков, по сообщению Геродота [25, c. 359].
Остаются Lupiones, как они есть, и венеды. И всё же в них не обязательно видеть даков или кельтов, на самом деле это могли быть славяне. В определённых ситуациях, и, видимо, не только во время ритуальных действий, славяне перекликались волчьим воем. Псевдо-Кесарий (сер. VI в.), используя древние источники, сообщает, что славяне перекликаются волчьим воем [20, c. 254]. Существует множество славянских топонимов, связанных с волчьим воем, как, например, древний город в Белоруссии Волковыск, который своим именем напоминает некий Волкоград (Велиград славян-ободритов?) у Георгия Амартола: «Вероваху… волкоградци въ волкъ» [23, c. 160]. Судя по сведениям о поклонении славян «упирам» (оборотням), которые приводит Ф. И. Буслаев в своём сочинении «Значение собственных имён: лютичи, вильцы и волчки в истории языка», это поклонение считалось древнейшим. Так, в одном Сборнике Кирилло-Белозерского монастыря, сообщает Буслаев, говорится, что славяне клали требы (молились и священнодействовали. – Л.Г.) «роду и рожаницам: преже перуна бога их, а переже того клали требу упирем и берегиням» [1, c. 12]. Прибалтийские славяне верили в волка. Дж. Дж. Фрэзер в своём сочинении «Золотая ветвь», описывая обычаи «в славянских странах», в частности, обычаи жителей Мекленбургского округа, который до онемечивания славян назывался Велиградским округом, область расселения славян-ободритов, сообщает: «Во многих местах Мекленбургского округа, где вера в Хлебного волка особенно распространена, крестьяне опасаются сжинать остаток хлеба, потому что в нём скрывается волк. Волком, а коли речь идёт о ржи, то Ржаным волком зовут и самого человека, сжавшего последний сноп. Во многих районах Мекленбургского округа такой человек должен проявить свою волчью природу: делать вид, что собирается укусить товарищей по жатве, подражать волчьему вою и т. д. … Он (волк) выступает в роли духа хлеба» [29, c. 419, 420]. В народных вышивках Новгородской и Тверской земли существуют сюжеты, свидетельствующие о почитании волка в качестве священного животного у древних славян, которому ещё в XVII столетии, в дни «волчьих праздников» совершались жертвоприношения. Так, например, на конце свадебного полотенца 1898 г. из Новгородской губернии изображены пять волков с открытой пастью «по сторонам… высокоствольных жертвенников». На конце полотенца 1900-х гг. Весьегонского уезда Тверской земли изображены четыре волка с открытой пастью по сторонам фигур «кусты». Сохранившееся народное название узора – «оборотни» [10, c. 27, 28; илл. 14, 84]. Мотив оборотничества (вовкулатства: вовкулака – волк + кудла «волчья шерсть»? – Даль) в культуре славян связан с Волосом, народным богом, «мифологическим прототипом Волха Всеславича» [15, c. 106, 192, № 13], «лютого волка-оборотня», сходство между которыми не только звуковое – Волос-волоха-Волхов – но и смысловое: Волос «господин», Волх «князь», «правитель», «владь». Последнее связано со словом «волос» [26, c. 180]. Русь в договоре с греками клялась: 1. Оружием своим; 2. Перуном, богом своим; и 3. Волосом, скотьим богом. То есть: богом войны (оружием своим, ср. у скифов: меч олицетворял бога войны, греческого Ареса. – Геродот), богом грома Перуном, покровителем русских князей, а также богом народного ополчения в составе русского войска, народным славянским богом волком-Волосом, скотьим богом. Бог скота – волк, у славян он связан с Георгием Победоносцем: «Что у волка в зубах, то Георгий дал» (пословица). В «Слове о полку Игореве» христианский, подъёмный состав образов, крепко скручен с наземным, народным и дружинно-княжеским мифологическим составом образов. «Светлое и тресветлое Солнце!», то есть тройное, величайшее светило. В языке Древней Руси – это «сердце небеси», образ второго лица Троицы, «Христос – праведное солнце». Бог, Суд Божий, Святая Богородица Пирогощая. Одновременно мужские положительные образы неразъёмно соединены в пространстве с волком. Боян «растекался серым волком по земле»; къмети, крестьяне-дружинники Буй-Тура Всеволода [6, c. 17, 19, 21], «скачут как серые волки в поле, ища себе чести, а князю славы»; «мудрая душа», Всеслав Полоцкий, волком достигал Тмутаракани из Киева за ночь до свету; Игорь «босым», перелинявшим облегчённым беловатым волком бежит от половецкой погони, и Овлур вместе с ним волком уносится от погони половцев по высокой траве, «труся собою студёную росу».