Страница 150 из 308
Ещё одна черта пуританизма состоит в том, что большинство, хотя и не все пуритане были склонны не доверять абстрактному знанию и научному любопытству. Хотя пуританизм поощрял независимость в интеллектуальной жизни и индивидуализм, А.Дж. Диккенс не был склонен увязывать пуританизм с научными и философскими достижениями XVII в. Стремление к образованности в пуританизме оставалось ограниченным по своей цели: пуритане стремились создать сообщество постоянно читающих Библию англичан и сформировать в стране высокообразованное духовенство.
Как считал А.Дж. Диккенс, пуританизм, контролируемый властями, прививал англичанам многие полезные качества, необходимые для развития личности. По его мнению, Елизавета была права в проведении религиозной политики, не дав пуританам монополизировать церковь Англии, но «Карл I напрасно разрешил группировке Лода создать контрмонополию» пуританам»: пуританизм мог подавить стремление к умеренности, которое стало формироваться в англиканстве, и к тому же не все англичане были сторонниками такой насыщенной и дисциплинированной религиозной жизни, как пуритане.
По оценке А. Дж. Диккенса, но мере укоренения в стране протестантизма «английская культура и национальный характер эволюционировали в сторону утверждения в них стремления к творчеству и свободе, которые были несовместимы с женевским духом», то есть кальвинизмом. Если Реформация в итоге привела к духовной свободе, это было её медленным, побочным результатом, которого первоначальные поборники Реформации не предвидели и не желали. Пуритане вплоть до гражданской войны мало думали о религиозной терпимости в обществе, сохраняя непримиримым отношение к католикам. Став наследниками идей Кальвина, пуритане, писал А.Дж. Диккенс, упустили возможность того, чтобы воспользоваться более мягкой религиозной традицией в истории Реформации, представляемой Филиппом Меланхтоном{1635}.
Как писал А.Дж. Диккенс, при всей религиозной нетерпимости протестантов среди реформаторов изначально во взглядах Ульриха Цвингли (1484–1531), Филиппа Меланхтона (1497–1560), Мартина Буцера (1491–1551) и среди анабаптистов существовала более либеральная традиция, первым представителем которой в Англии, видимо, был один из первых английских протестантов начала 1530-х гг. Джон Фрит. Фрит утверждал, что ни одна интерпретация Евхаристии не может быть сделана обязательной, и когда также известный публицист Томас Старки во второй половине 1530-х гг. признал, что некоторые существовавшие в то время верования и обряды могут быть отнесены к категории adiaphora, с этого времени можно считать, что в сознании англичан начали прорастать первые проявления толерантности, получив далее в XVI в. некоторое развитие даже у протестантского апологета Джона Фокса. Реформация подрывала основания для религиозных преследований в перспективе уже тем, что была признана возможность существования многих церквей, и если власти где-то убеждались, что можно без угрозы для государства допускать религиозные свободы, в таких протестантских государствах эта свобода начинала укореняться{1636}.
Не обрел однозначного решения и вопрос о том, в каких социальных группах существовала наибольшая предрасположенность к восприятию пуританизма. Исследователи до сих пор не смогли выявить ясные классовые различия между сторонниками и противниками религиозных реформ в обществе. С одной стороны, П. Коллинсон отмечал связь пуританизма в некоторых городах с промышленной и торговой деятельностью, К. Хилл привлёк внимание к тому, что существовали зоны распространения пуританизма в промышленных районах Йоркшира, Ланкашира — графств, которые были в целом отсталыми в экономическом развитии. Но П. Мак-Грат напоминает, что были такие города, и они составляли большинство, где пуританизм не имел большого успеха. По словам А.Дж. Диккенса, «можно резонно утверждать, что пуританизм процветал среди горожан … но это справедливо в целом и при взгляде в ретроспективе, однако, спорно то, что эта характеристика может быть применена к Англии эпохи Елизаветы»{1637}.
Как считает П. Коллинсон, гипотезу о том, что пуританизм был религиозной склонностью формировавшейся буржуазии, трудно и подтвердить, и опровергнуть. Для иллюстрации трудностей в определении того, какие причины побуждают людей примкнуть к тому или иному религиозному течению, он приводит пример из собственной жизни: появившись на свет в 1929 г. и воспитываясь в бедном районе Северного Лондона в набожной евангелической семье (приверженцы близкой к пуританам низкой церкви, которые борются с ритуализмом в англиканской церкви), П. Коллинсон затрудняется найти ответ на вопрос о том, «какой же классовый предрассудок толкнул его родителей в это исповедание и привёл к тому, что он сам получил воспитание в домашнем уединении»{1638}.
Интересные и важные выводы в изучении экономической обусловленности пуританизма сделал К. Хилл. Известно, какой популярностью во второй половине XVI — начале XVII вв. пользовались пуританские проповедники-лекторы. По мнению Хилла, для города, где регулярно действовал рынок, приглашение хорошего проповедника и создание лекторства было насущной экономической необходимостью, поскольку это привлекало покупателей на рынок{1639}. Лучшее специальное исследование лекторств в Англии этого периода принадлежит П. Зиверу{1640}. Суровость законодательства против бродяг Хилл объясняет ограниченностью национальных ресурсов, отсталостью экономической организации в Англии, особенно в организации труда. Он приводит описание ситуации с наймом рабочей силы у английского экономиста У. Петти (1623–1687): в те годы, когда урожай хороший, продукты питания стоят недорого, и;6едных очень трудно привлечь на работу, а труд, соответственно, стоит в это время дорого. В раннее новое время преобладало мнение, что бедные, если их не подгоняет нужда и можно прокормиться с меньшими расходами, не пойдут наниматься на работу. Многие современники отмечали, что дела с организацией труда в Англии в это время обстояли не лучшим образом. В стране не хватало квалифицированных ремесленников — например, Виргинская компания приглашала на работу за океан голландцев, шведов, французов{1641}.
Борьбу пуритан за строгое соблюдение воскресного дня Хилл также пытается объяснять экономическими причинами — так задавался рабочий ритм недели, а регулярный отдых от физических занятий должен был способствовать сохранению и восстановлению рабочей силы. К тому же соблюдение воскресного дня освобождающе действовало на рабочих, давало им возможность самосовершенствования, досуг, моральные силы, сохраняло человеческую личность{1642}.
Многие исследователи обсуждали вопрос о том, почему соблюдение воскресного дня заняло такое место в религиозной практике пуритан — ведь такого не было среди кальвинистов Женевы и в Нидерландах{1643}. Свидетельства большого внимания к соблюдению воскресного дня исследователи находят также у англикан. Среди англиканских богословов существовало мнение, что Второе Пришествие Христа придется на воскресный день{1644}.
Современники из числа противников пуритан объясняли их стремление организовать проведение воскресного дня с обязательным присутствием на проповеди тем, что такое средство помогало держать под контролем своих сторонников и соблюдать среди них дисциплину, при этом постоянно проводя в их среде пропаганду. Хотя это мнение, как считает Хилл, пристрастно и носит отпечаток партийной борьбы, такое объяснение имеет отношение к действительности. Необходимость соблюдения воскресного дня коренилась, как считает Хилл, в особенностях экономического развития Англии. В Нидерландах в этом не было необходимости потому, что после победы восставших власть и так перешла в руки фактических хозяев страны. В Англии же развивающийся капитализм нуждался в методичной переделке менталитета масс, особенно на отсталых окраинах, к тому же в условиях, когда средний класс не был политически преобладающим социальным фактором. Одним из способов достижения цели на этом пути и было соблюдение воскресного дня{1645}. Хилл ссылался на известного английского историка XIX в. С.Р. Гардинера, который писал, что каждый новый поднимающийся общественный класс нуждается в дисциплине, сплачивающей его сторонников. При этом дисциплину нельзя стимулировать развитием образованности, поскольку образованность чаще порождает не единство, а разность характеров и мнений — у религии тут несомненное преимущество в практическом плане. Пресвитерианская организация помогла средним классам сбросить иго феодальных лордов и укрепить уверенность в себе у представителей более низких социальных типов, которые приобретали социальный опыт на уровне пресвитериев. Утверждение капиталистических отношений привело к росту материального благосостояния формировавшейся социальной группы предпринимателей, дисциплина стала излишней, но оставила неискоренимый отпечаток в образе мышления нации{1646}.