Памятные встречи

Прилетел и молодой серенький скворец, покрутился на дереве и заскочил в скворечник. Долго он там не был, иначе бы досталось от хозяйки. Зачем он прилетел сюда, и не тот ли он, кто вырос в этом скворечнике?

Родительских забот у скворцов немало. Рано-рано утром раздался стрекот сорок и тревожные крики скворцов. Хитрая воровка бесцеремонно заглядывала в горизонтальный скворечник, намереваясь стащить птенца. Бедные родители от волнения раскрыли клювы, в панике кричат, но приблизиться к незваному посетителю боятся. Видимо, знают — с сорокой шутки плохи.

Я прогнал сороку, выпилил из фанеры накладку на леток, сделал его, как полагается, для скворцов поменьше — диаметром в четыре с половиной сантиметра.

Долго скворцы летали у входа в свое жилище с едой в клювах для птенчиков, кричали тревожными голосами: фанерная накладка их пугала. Но вот один осмелел, проник в скворечник. За ним и другой последовал. И все пошло на лад. Теперь сороки не страшны, не пролезут к птенчикам.

Птенчики растут не по дням, а по часам. Вчера писк чуть был слышен, сегодня уже слегка голосят, становятся крикливей. Родителям — масса забот. Напряженный труд сделал их возбужденными.

Я пригляделся к одной паре. Распорядок в работе и специализация родителей строгие. Один из них без конца таскает сверчков, другой — больших зеленых гусениц-совок. Когда один из родителей находится в скворечнике или возле него, другой не подлетает, ожидает в стороне. Мешать друг другу не полагается. Теперь мать и отец крикливого семейства видят друг друга только издалека. Поздно вечером прекращается доставка провианта. Птицы садятся на провода, отдыхают, чистят перышки.

Иногда скворцы приносят землянику. Под каждым скворечником ее валяется немало. Подойдешь к гнезду, раздается истошный крик. Пойдешь собирать землянику — тоже кричат. Подлетят сами к скворечнику с добычей, опять крик несется. И так весь день.

Если прислушаться, крики скворцов разные. Орнитологи насчитали что-то около десяти сигналов. Мне же кажется, что разговор птиц гораздо сложнее.

Скворчата стали большими, выглядывают из окошка и смотрят на небо, на землю, на родителей, прилетающих с едой, на нас — страшных. Представляю, каким интересным им все это кажется. Но как быстро они развиваются! Месяц назад в гнездах лежали голубые яички, а сейчас!

Темперамент у родителей разный. В одном скворечнике царит деловая обстановка, без конца одна птица сменяет другую, и пища поступает без перерыва. В другом — скворцы невероятно шумливы, кричат без конца. Быть может, первые родители опытные, бывалые, хорошо знакомые со своими обязанностями. Вторые — молодые. Им все в новинку, все их беспокоит, волнует. Но это так, с нашей, человеческой точки зрения.

Забрался на чердак, пристроил там магнитофон, решил записать птенчиков. Скворчата скворчат и тихими голосами. Иногда замолкнут, иногда разболтаются не в меру. Но вот летит с кормом мать и заранее извещает:

— Несу еду, готовьтесь!

Скворчата сразу дружно отвечают:

— Ждем, очень ждем, есть хотим!

Скворчиха прилетает, сует еду в один рот, другой, потом, завидев меня, орет истошным голосом:

— Детки, хоронитесь, берегитесь, не высовывайтесь. Кругом люди, собаки, кошки, сороки!

И улетает за очередной порцией. Но скворчата никак не могут успокоиться, еще долго шумят.

Скворцам — претендентам на освобождающиеся квартиры — стало невтерпеж. Не могут спокойно дожидаться, хватают соломинки, таскают в клювах, крутятся с ними возле еще не освободившихся скворечников. Хозяева неумолимы и гонят назойливых посетителей.

И вдруг 11 июня, в день зацветания зверобоя, один за другим полетели молодые скворцы. Прежде чем выбраться наружу, птенец долго выглядывает в окошко, смотрит в том направлении, куда скрылись его собратья, не решается покинуть жилище, примеряется, раздумывает.

Во время этого необыкновенно важного события у одного скворечника, в котором остался запоздалый птенец, собралось около двух десятков холостяков. Они молча посматривали на окошко, некоторые из них улетали, некоторые прилетали. На скворчонка — никакого внимания. Он одинок, родители его исчезли вместе с выводком. Наконец последыш набирается решимости, выскальзывает из своего убежища, часто-часто взмахивая крыльями, отправляется в первый полет.

«Совещание» скворцов продолжается весь день. И — никаких скандалов, ссор или попыток занять освободившуюся квартиру. Лишь один раз двое забияк, сцепившись, упали на землю.

На следующий день у скворечника сидит новый владелец и распевает песни. Он очень музыкален, талантливее своего предшественника. В его песне хорошо слышится крик жеребенка. Он часто его повторяет. Поет день, два. Иногда к нему прилетает его подруга. От претендентов никого не осталось!

Я вспоминаю, сколько ссор было весной возле новых скворечников. Желающих в них поселиться — масса. А возле старых — почти никаких недоразумений.

Во всей этой удивительной истории, могущей вызвать иронию у тех орнитологов, которые предпочитают смотреть на птиц больше через мушку ружья, нежели через бинокль, непонятно, как скворцы узнали, что пришла пора вылетать птенцам, как «решили» между собою, кому принадлежит право занимать жилище, кто и как «выдал ордер» на заселение освободившейся жилой площади.

Проходит пара дней, новые жильцы жизнерадостны, распевают песни, выбрасывают хлам, принадлежавший прежним владельцам, носят новый строительный материал.

Молодежи, родившейся в этом году, не видно. Улетели все сразу, наверное, кочевать, учиться житейским делам, набираться опыта в других местах, чтобы не мешать новым парам заниматься заботами по воспитанию потомства. В таком распорядке жизни заложена большая мудрость. Нельзя истощать угодия, где воспитываются малые дети.

Новый поселенец-самочка подолгу сидит во входе, высунувшись наружу. Эта поза означает, что жилище занято, пролетайте мимо, нечего вам здесь делать. Самец распевает, носит всякую строительную мелочь. Самка придирчива. То, что приносит супруг, нередко выбрасывает.

Иногда самец, нахватав мелких растений, усаживается возле скворечника и не торопится расставаться со своим грузом, использует минуту отдыха, музицирует, не раскрывая рта, с пучком растений, очень напоминая усатого старика. Горлышко его трепещет, перья нахохлены.

Вечером обе птицы улетают на ночлег.

Я долго раздумываю об удивительном порядке смены поколений скворцов в скворечниках. Мирная смена, конечно, не случайна, и мне кажется, что птицы долго не теряют родственных связей. Первыми занимают скворечники старики — родители, затем по старшинству — их дети, потом, возможно, внуки. Все это может показаться невероятным, но чутьем натуралиста я верю в существование подобного, если хотите, «родового строя» общественной жизни скворцов. Когда-нибудь, возможно, это смелое предположение будет подтверждено орнитологами, сейчас же, при современном уровне нашего знания сокровенных сторон поведения животных, оно звучит, как любит говорить ученый народ, «антропоморфически». Слова «общественная жизнь скворцов» я употребил не случайно. Большую часть года эти птицы проводят в тесном окружении себе подобных, кочуя с места на место большими стаями. Ближайшие же родственники обыкновенного скворца — розовые скворцы, те и гнездятся совместно колониями.

У скворцов появились маленькие птенчики второго поколения, пищат слабенькими голосочками. Родители носят пищу редко — в основном мелких насекомых. «По Сеньке и шапка». Один чужой скворец прилетел к скворечнику. Быть может, неудачник, холостяк, или прежний жилец. Хозяева, выглядывая из летка, долго косились на пришельца, потом прогнали. Тогда назойливый гость, улучив момент, все же тихонько проскользнул в скворечник. Захотел полюбоваться чужими детками! Но вернулась хозяйка. Из деревянного домика раздался шум, писк, крик, потом из него высунулся скворец и заорал громким голосом, пытаясь вырваться наружу. Сзади его за хвост трепала хозяйка. Наконец высвободился, улетел и больше не появлялся.