19 рассказов

Николай остался один в трехкомнатной квартире. Рано утром и поздно вечером выгуливает пуделька. В субботу к нему приезжает сын. На день привозит дедульке внучку.

Воля

Это была очень маленькая семья, да чего там, меньше и не бывает — муж Володя и жена Света (он ее Светиком называл). Без детей. Да, очень маленькая семья.

Света когда-то давно сходила замуж, но неудачно — муж пил и поколачивал ее и, что характерно, не только выпивши, но и на почти трезвую голову. Это хорошо, что без детей обошлось. А Володя, ну, это совсем другое дело, выпивает как все и не более того и, что удивительно, во всем слушается жену. О том, чтобы крикнуть на нее, поднять руку в желании поставить фингал, — да речи быть не могло.

Жили дружно, по субботам могли выпить, но и закусить же как следует. А это совсем другое дело — вместе выпить и закусить как следует. Это семью не разрушает, а, напротив того, даже и укрепляет.

Лет им чуть за сорок — сорок ли один, сорок ли два. Семь лет вместе, а детей не было. Света говорила, а нам и без детей хорошо. Володя же на подобные вопросы отвечал — а не получилось. Все как у людей, а не получилось.

До Светы Володя женат не был. Он всегда говорил, а зачем мне жена, если у меня мама хорошая.

А уж когда мама умерла — дело другое. Одному скучно, это конечно, и надо, чтоб кто-то ждал его, когда он приходит после суточной кухонной жары.

Роста он был невысокого, жилистый, волосы черные, коротко стриженные, одежды носил обычные, всегда чистые (то есть Света была хорошей женой, если следила, чтоб муж был в чистых одеждах).

Володя закончил ПТУ для поваров, отслужив армию, успел поработать в хорошем ресторане (в город ездил), потом ресторан стал китайским, и его турнули, набрали других людей, может, и не китайцев, но которые хоть отдаленно представляют, как готовить змей и тараканов. А Володю этому в ПТУ как раз и не учили.

Его сразу взяла к себе хозяйка кафе под красивым названием “Мираж”. Почти забегаловка. Полустекляшка-полудеревяшка для простых людишек. Восемь столов, пиво, водка. Работает круглые сутки. Можно пообедать-поужинать, а можно просто выпить и закусить. На первое — щи, солянка, на второе — котлеты, кусок мяса. Пара салатиков. Вечерние люди пьют пиво, курят и ведут свои разговоры. Ну да, для самых простых людишек. Цены соответственные.

Хозяйка была Володей довольна — раньше работал в хорошем ресторане и не пьет. Называла Володей, но на “вы”, то есть уважала. Платила нормально и без задержки. Сутки работает (там ночью можно было полежать на топчане — народ же главным образом пьющий, а не жующий), двое суток свободен.

Когда Володя познакомился со Светой, он уже работал в “Мираже” и иной раз любил вспоминать о прежнем своем месте, но это так, словно бы человек листает странички прежней красивой жизни.

Теперь Света. Она говорила, что когда-то была воспитательницей в детском саду (может, нянечкой, как думал Володя, хотя ни разу при ней не засомневался, воспитательница так воспитательница, то есть, получается, человек с образованием). Потом работала в ларьке (там хозяин был противный и платил плохо, не говоря уж о том, что приставал, а я не такая). Потом сидела в магазине на кассе, и тут ей сразу не понравилось (народишко у нас, ты знаешь, очень противный, я вон сколько прожила, а этого не знала), а потом она на долгие года (и на текущий момент) нашла выход — уборщица в нескольких местах.

К примеру, к семи прибежать в больницу и там в терапии протереть лестницы и комнаты для врачей и сестер, затем бежит в другое место и еще в одно. Платят соответственно, но ведь в трех местах. И потом каждому известно, как курочка питается — а по зернышку клюет. Да, рано вставать, но часам к двенадцати свободна.

Была не худа, а вот именно стройна. Волосы светлые, причем собственного окраса, следила за текущей модой, ну, в том смысле, все покупают вот такие куртки и сапоги, и она покупала. Ходила шустро, словно бы девушка, а не сорокалетняя тетенька.

Теперь о самом главном в жизни нынешнего человека. Жилье! Тут уж никто спорить не будет, что это самое главное.

Так вот у них с жильем все было неплохо. Однокомнатная квартира.

Да еще кухня странно большая — а метров двенадцать. Это уже вечерне-ночное время для Володи. Он установил маленький такой телевизор, поставил диванчик и вечерами смотрел телик, главным образом футбол из дальних стран. Да так на диванчике и заснет — это чтобы Свету не будить, ей же рано вставать, чужой сон надо уважать, это Володя, сменный работник, понимал хорошо, к тому же любил жену и потому жалел ее сон.

Теперь маленькое уточнение. Да, Света — законная жена, но здесь не прописана (квартиру приватизировала Володина мать еще в самом начале всех этих перемен). Прописана же Света в прежнем своем жилье, там трехкомнатная квартира, мать и сестра с двадцатилетней дочерью. А Света, ведь правда же, не дурочка дарить свои законные метры, а хоть бы и самым близким людям. А вдруг придет время и мамочка помрет, вот тогда и будут с теми метрами разбираться.

Ну, вот все и понятно. И с жильем, и с Володей, и со Светой (Светиком). Вот теперь вся история и начинается.

Как-то Володя пришел с работы, завалился в законный сон, а когда проснулся, Света говорит, сегодня у меня радостный день — брат в гости придет. Какой брат, у тебя же только сестра? Нет, это двоюродный, с Украины, сюда строителем приехал, я про него мало слышала, это по отцовской линии (отец же нас рано бросил), так это сын его сестры.

Ладно. Вечером приходит здоровенный такой мужчина, улыбается, лет на пять моложе Володи (и Светика, понятно). Да, Света и сестру позвала, ну братик все же, хоть и не самый родной. Ну, посидели, выпили-закусили, сестра ушла рано (чем-то ей новый дальний братик не понравился), а вечером Светик говорит, а знаешь, Вовик (это когда она ласковая, мужа Вовиком называет, это ему нравится — значит, она им довольна), Коля приехал к нам по строительным делам, вроде их гастролерами называют, ну, там азиаты, кавказцы, украинцы-молдаване. Наши ведь не за всякую работу берутся — все самое черное и тяжелое оставляют гастролерам. У них там, видать, совсем плохая жизнь, работы нет, а у Коли двое детей. Если угол снимать, что семье останется?

Ну да, добрая и жалостливая женщина. Ну как же, братик, хоть и двоюродный, уж он-то не виноват, что отец нас довольно подло бросил. И где же он разместится? Ой, а я все продумала, а на твоем диванчике. А я? Ой, а вместе футбол и посмотрите. В крайнем случае футбол в комнате посмотришь, ты его и без звука понимаешь. Все ж таки брат. Ну хоть на короткое время. Володя согласился. Ошибка? Да, ошибка. Но кто ж это наперед свою жизнь просчитать может. А хоть бы и никто.

Ну вот. Потекла себе жизнь далее. Ночевал Коля на кухне, дома питался мало, давал какие-то денежки, но Света кормила его почти бесплатно — а пусть деткам побольше останется. Нет, добрая у Володи жена — приютила двоюродного брата, которого раньше не видела, и кормит почти забесплатно. Да, повезло Володе — какая жалостливая у него жена.

Но! Ведь всегда в жизни что-нибудь да случается. Однажды вечером Володя забежал с работы домой (уж что ему надо было, он и не помнит). Звонит. Никто не открывает. Да, он звонит, а никто не открывает. Попробовал ключом — не открывает. Наконец выходит Света в ночной рубашке. Буквально остолбенела — Володя ведь никогда домой с дежурства не приходит (в рабочее, понятно, время).

Глянул в комнату, а в кровати, точнехонько на Володином законном месте, лежит братик Коля. И что любопытно, голенький. То есть совсем голенький. Что и понятно, лето, и человеку жарко.

Володя ничего не сказал, но ушел. Он даже дверью не хлопнул.

Нет, но так-то если разбираться, какие разные люди бывают. Другой бы, увидев голого мужика в своей койке, поколотил бы его (и свою жену заодно), выпер бы мужика, а может, и жену, а уж потом стал бы разбираться, дальше-то что делать, простить ли жену, разводиться ли. Но уж скандал устроить — это обязательно, с мордобоем ли, без мордобоя, но уж с громкими криками Володи и воплями Светы, это уж обязательно.