Страница 2 из 15
Коридоры по своему обыкновению были пустынны в столь ранний час - Фаэр Магтир, местная обитель магии, просыпалась значительно позже. Таких же любителей уединения, готовых бдеть за книгами практически ночи на пролет, в народе илитиири было не много. Лишних же смертных тут не бывало практически никогда. Это место, эти запутанные, извилистые коридоры и утопающие в полумраке залы, в последние поколения были пристанищем могущественных волшебников, которые серьезно позаботились как о своем удобстве, так и о безопасности, а потому не нуждались в большом подворье слуг и рабов, не допускавшихся во внутренние помещения. Основная часть необходимых дел здесь выполнялась бесплотными духами или мелкими бесами, плотно скрепленными магическими клятвами и договорами, а также химерами и конструктами, просто изначально созданными в полном подчинении. В истории обители, и Лодиас в целом, бывали неприятные инциденты со смертными рабами, а потому илитиири стали традиционно избегать привлечения существ со свободной волей там, где они могут нанести какой-либо серьезный вред.
Заученным до последнего шага путем темная фигура скользила по коридорам, спеша в подземные рабочие залы илхарна. Башня обители была пронизана сверху донизу несколькими вертикальными шахтами, заменявшими подземным эльфам привычные лестницы. Зачарованные стены позволяли легко воспарить или спустится вниз. Залы Мертвых были на самом дне, вокруг малого темного колодца, клубящейся чернотой дыры - планарного портала в Тень.
Колодец располагался в самом центре большого куполообразного зала, единственным наполнением которого было великое множество переплетенных в единую фигуру колдовских знаков и грамм. Поистине вершина мастерства ритуальной магии - предназначенная для поглощения и перенаправления силы Тени.
Шесть широких арок вели в вытянутые длинные залы, в стенах которых, плотно укутанных сероватой паутиной, во множестве ниш лежали тысячи спеленутых мертвецов. Угольно-черные пауки, словно бы парящие тьмой, размером больше ездового ящера, постоянно сновали по стенам и потолку, доставая мертвых, проверяя их, порой перекладывая в другие места. Чем ближе мертвец продвигался к центральной зале, тем больше его кожа серела, сморщивалась, мышцы набухали, покрытые липкой черной слизью вперемешку с паутиной, превращая его в подобие бальзамированной мумии. Контролем процесса обычно занимались немногочисленные ученики илхарна. Вот и сейчас один из них, укутанный в защитную мантию худощавый илитиири, ходил вдоль ниш, водя перед собой тускло мерцавшим жезлом и отдавая короткие команды паукам.
Эльф миновал один из таких залов, огибая наваленные порой прямо на полу тела, и встал в фокус магической схемы. Сила источника хлынула послушной волной в ладони и сконцентрировалась в видимом глазу бесцветном искажении пространства. Дальнейшие преобразования явно давались сложнее темнокожему чародею - его лоб сморщился, стиснутые тонкие губы посерели. Вращающаяся в ладонях сфера сначала засветилась, затем налилась чернотой. С легким выдохом он расплел ее в мутное облако и отправил несколькими отдельными рукавами к эффекторным знакам, наполняя их и тем самым активируя всю схему. Внешних изменений не произошло - казалось потраченная сила впиталась без следа. Однако чародей чувствовал изменения всем нутром - могучие заклинания пришли в движение, разворачиваясь, наливаясь силой и начиная преобразовывать уже подготовленных мертвецов. Пройдет несколько часов и из плотных коконов в примыкающих к залу нишах выберутся первые теневые драугры, основа армии че'иль Тагник'зур'с.
После окончания ежедневной повинности, фаэрн поспешил в выделенные ему илхарном покои, что располагались на третьем ярусе Драа Трезен, или проще - второго северного сталактита, барьерного, самого дальнего в пределах Фаэр Магтир. Полуприкрытые золотистые глаза на ходу отмечали привычные в мелочах детали, скользили по изученным до завитка орнаментам, выискивая различия - внимательность является неотъемлемой чертой живого илитиири. И в очередной же раз спешащему эльфу в голову взбрела странная мысль. Как-то так получилось, что изящная, невесомая, летучая архитектура древних эльфов-эльдаров у их извращенных темных потомков не трансформировалась в тяжелого приземленного уродца, как могло бы быть, а сохранила даже какие-то общие черты. Существенно изменились разве что цвета и темы, легкость формы осталась, что было прекрасно видно даже на неискушенный взгляд - тонкие, и мнимо хрупкие арочные проемы, переплетенные тематическими паутинными орнаментами, украшенные подземными пейзажами в темной гамме настенные панно, изящная мебель и паутинного шелка гобелены, запечатлевшие достойные деяния предков. Просто общее впечатление задавалось как темами, цветом, так и светом - зачарованные кристаллы кварца и ссун-камней источали в основном красно-фиолетовый свет, и, не видимое для обычных смертных тепло. Единственной, явно отличной чертой у них, потомков древних, которую не всякий был способен отметить, являлось подавляющее всякие разумные пределы переплетение сторожевых чар. Магическими ловушками, сторожками, прикованными духами, как паутиной, было оплетено сверх всякого разумного все реальное и прилегающие слои эфира. Паранойя, также является неотъемлемой чертой живого илитиири. Черноволосого вся эта мешанина чар пропускала, даже и не замечая почти - эфирный след и аура заблаговременно были прописаны илхарном в управляющих сплетениях.
Основная часть обители, учебная, где располагалась и общая секция библиотеки, находилась в самом центре огромной, вытянутой зигзагом центральной городской пещеры, точнее в наиболее ее широкой части, Каменном лесу. Эта центральная каверна неспроста была прозвана так. Усеянная десятками гигантских сталактитов, сталагмитов и сталагнатов, она была настолько велика, что тут пожалуй мог бы летать крупный дракон - потолок простирался в нескольких сотнях локтей в вышине, а стены терялись в переплетении построек, лесенок и ходов. В одном из трех ее самых больших сталагнатов, которые, также же как и сталагмиты, было принято называть деревьями, и располагался основной корпус Фаэр Магтир. А библиотека, в свою очередь, была практически точно по середине этого каменного дерева, на шестом ярусе начинаясь, и устремляясь ввысь аж до пятнадцатого.
Выйдя на опоясывающий сталагнат балкон, эльф огляделся. Собственно обитель занимала самый центр Каменного леса, объединив множеством переходов и подвесных мостиков два крупных сталагната и одиннадцать сталактитов-сталагмитов. От остального города она была отграничена адамантиевой паутиной, что барьером оплетала семь крайних каменных сосулек, создавая тем самым место в себе. По той паутине, прекрасно видимые даже отсюда, ползали сотни разнообразных паукообразных - выполняя роль сторожей. А освещено все это было гигантскими друзами ссун-камней, свисающих с потолка на огромных адамантиевых же цепях и просто раскиданных почти везде. Зеленый, синий, фиолетовый, красный - света много они не давали, больше мерцая в плавающих тут и там черных облаках, чем освещая, но для глаз илитиири, способных видеть помимо прочего магию и тепло, тут было более чем комфортно.
А в самом центре обители, прямо под замершей фигурой, у основания сталагната, располагалась Темная яма - в двести шагов шириной провал, дно которого в прямом смысле терялось во тьме. Висящий на десятке цепей прямо над центром провала, в ста локтях выше, гигантский красно-черный кристалл, источал, словно парил, целые клубы Тьмы, черным туманом сначала взмывающие к потолку, а затем, постепенно опускаясь, стекающие в яму. Извращенный мифаль илитиири, точнее его сердце, что позволял не просто держать постоянный провал в Тень, но и тянул оттуда колоссальные объемы магических энергий для нужд города и живущих в нем магов.
Именно в этой самой яме, на уходящих вглубь ярусах, жили самые приближенные к Барра'Тагник'зур, местному повелителю-Высшему, темные маги и чародеи. Иным колдующим, не затронутым Тьмой, там было более чем не комфортно. Но таких среди населяющих че'иль Тагник'зур'с, этот мрачный и величественный подземный город, илитиири было не много. Все же не зря илитиири прозваны смертными расами дроу, темными эльфами... Впрочем, задумавшийся было эльф встряхнулся, резко, без задержек запрыгнул на ажурные перила и, оттолкнувшись, совершил огромный прыжок, практически перелетел на один из ближайших мостиков. Внимательный взгляд, пожалуй, отметил бы в полете чуть дрогнувший, словно от жара, воздух под раскинутыми в стороны ладонями, отмечая сработавшее заклинание. Ловко удержавшись на краю мостика, он опять прыгнул, вновь помогая себе магией. Таким образом, прыжками и парением, эльф сильно сократил путь до северной части обители. Иначе бы ему пришлось изрядно побегать по запутанным переплетениям местных переходов - иногда пагубная любовь Лодиас к паукам и паутине его сильно раздражала. Редкие спешащие чародеи и маги косились неодобрительно, обычно илитиири предпочитали грациозно летать, никак не прыгать, но левитировать в обители мало кто рисковал - клубящаяся тьма могла разрушить даже самые крепкие заклинательные сплетения. Большинство из встречных илитиири были жалкими крохоборами и слабосилками, в основном являющимися выходцами из неблагородных, так называемыми шебали - особенного внимания странный эльф на них не обращал, отмечая краем сознания в той же мере, что и, например, пролетевших мимо гигантских летучих мышей. Наверное не лучший момент пояснять про шебали, не стану вдаваться в причины подобного, но среди них редко рождались одарённые в должной мере для высоких магических искусств. То ли свою роль тут играла многотысячелетняя селекция, то ли кровь их была ранее разбавлена неудачно, но результат оказался очевиден - среди цринтри количество магически одарённых было значительно выше. К слову, живущие где-то на поверхности высокие эльфы, не любимые родственники илитиири, издревле считаются одними из самых сильных чародеев. Это несомненно верно, однако, в данном случае следует помнить что илитиири, также как и лунные собратья, тоже являются прямыми потомками древних эльфов, эльдаров. И в магическом плане эти народы одарены ничуть не хуже. О лунных эльфах разговор отдельный, конечно же - этот народ избрал свой, особенный путь, рука об руку со смертными риввил. О темноэльфийских же магах и чародеях смертные жители поверхности знают очень мало, и лишь населяющие Подземье народы способны оценить их по достоинству.