Зубы Дракона

Вернувшись в город, Ланни долго гулял в Английском саду, пересматривая все свои планы, стараясь выискать все возможные ошибки заранее. Затем он вернулся и читал скоординированные газеты, выискивая намеки происходящей борьбы. Их можно было бы найти, если быть инсайдером. Это выглядело, как если бы НСДАП собиралась разделиться на куски. Ланни искушала идея, что если прождать несколько дней, Фредди Робин может выйти из Дахау с духовым оркестром впереди!

В назначенный час позвонил Джерри Пендлтон. Он ехал, и все было хорошо. Они немного замедлились на горных дорогах, но он думал, что сможет прибыть в полдень на следующий день. «Какой последний срок?» — спросил он, и Ланни ответил: «Два часа». Джерри пропел: «Годится». Ланни лег и попытался заснуть, но это было трудно, потому что он продолжал воображать себя в руках гестапо, у которых была тюрьма внутри тюрьмы. Что бы он сказал? И что было более важным, что бы они сделали?

На следующее утро конспиратор получил телефонный звонок от «герра Бёклина» и поехал встретить своего друга и получить плохие новости. Один из вовлеченных потребовал больше денег, потому что считал это занятие очень опасным. Ланни спросил, сколько, и ответ был, еще пять тысяч марок. Ланни согласился, что все в порядке, и хотел заплатить сразу. Но Хьюго хотел изменить договоренность. Он не выплатил деньги, и хотел отказаться платить больше, чем половину, прежде чем заключенный будет фактически передан. Его идея была ехать в Дахау с Ланни к назначенному времени, и наблюдать происходящее. Если Фредди доставят, и все будет в порядке, он выйдет и заплатит оставшуюся часть денег.

Ланни сказал: «Это очень опасно для вас, Хьюго.» «Это не так», — был ответ. — «Я уверен, что это не ловушка, но если бы это было так, то они могли бы схватить меня раньше. Что я хочу сделать, это не платить деньги, если вы не получите вашего человека».

Ланни вернулся к себе в гостиницу и ждал, как на иголках. Наконец, раздался телефонный звонок. Джерри Пендлтон был в отеле в Мюнхене, в котором Ланни сказал ему поселиться.

— Все отлично, ни одной царапины.

Ланни сказал: «Будь на улицу, я заеду за тобой».

«Дай мне десять минут, чтобы побриться и заменить рубашку», — возразил экс-лейтенант из Канзаса.

Это было чудесно, увидеть кого-нибудь из дома. Кому можно доверять, и кто не говорил «Хайль Гитлер!» Экс-лейтенанту было за сорок, его рыжие волосы теряли блеск, и он набирал в весе. Но для Ланни он был Америкой, быстрым, эффективным и полным тем, что называют «бодростью духа», «живостью» и «задором». А прожившего всю жизнь среди женщин, Ланни привлекал мужской тип, с волосами на груди. Хотя он бы умер прежде, чем признал это. Он был одинок и напуган в Нацилэнде.

Влившись в трафик на Людвигштрассе, он не мог смотреть на своего экс-наставника, но он сказал: «Вот здорово, Джерри, рад тебя видеть».

— Я то же, малыш!

— Ты не будешь рад моей компании, когда услышишь, зачем я нахожусь в этом городе.

— А, что случилось? Я думал, ты покупаешь картины.

— Я покупаю Фредди Робина из концентрационного лагеря Да-хау.

«Иисус Христос!» — воскликнул Джерри.

— Его мне доставят в десять часов сегодня вечером, а ты мне нужен, чтобы помочь переправить его из этой проклятой нацистской страны!

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ Свершится то, что всех повергнет в ужас

Джерри знал, что Фредди Робин попал в тюрьму в Германии, но не знал, куда, зачем и как. Теперь, в машине, не опасаясь прослуш-ки, Ланни рассказал ему всё и разъяснил свой план. Он предлагал удалить свою фотографию с паспорта и наклеить фотографию Фредди Робина, которую привез с собой. Затем он забрал бы Фредди в Дахау, доехал бы до какой-нибудь другой части города и взял Джерри. И пусть Джерри вывезет Фредди из Германии под именем Ланнинг Прескотт Бэдд. Таков был гениальный план.

«Сначала», — объяснил Ланни: «мне пришла в голову идея использовать для Фредди твой паспорт, а я бы вывез его. Но потом я понял, что водитель практически ничем не рискует, раз паспорта будут в порядке, и в Дахау все будет чисто, но парень, который останется без паспорта может иметь неприятности, вот почему я предлагаю тебе роль водителя».

«Но, Боже мой!» — растерянно воскликнул канзасец. — «А как ты собираешься выехать?»

— Я пойду к американскому консулу и скажу ему, что у меня украли паспорт. Я подружился с ним, и он, вероятно, выдаст мне какой-то дубликат. А если нет, найду способ перейти через горные перевалы.

— Но, Ланни, ты в своем уме! Как только они обнаружат побег Фредди, и они блокируют все проходы на австрийской границе.

— Добраться до границы из Дахау займет всего час или два, а там вы будете свободны. Ты поведешь мой автомобиль, понимаешь, не грузовик.

— Но на границе останется запись паспорта Ланни Бэдда и моего.

— Ну и что же? Они сделают вывод, что ты человек, который украл мой паспорт. Но это преступление не требует выдачи.

— Они поймут, что это жульничество! Ты зять брата Фредди, и ты пытался добиться его освобождения. Будет очевидно, что ты отдал мне свои документы.

— У них не будет никаких доказательств.

— Они выжмут их из тебя, Ланни. Я говорю тебе, это никуда не годится! Я никогда не смог бы посмотреть в глаза твоей матушке, или твоему отцу, или твоей жене, если я позволю тебе попасть в такую ловушку. Как бывший учитель, Джерри говорил за семью.

«Но я должен вызволить Фредди из Германии!» — настаивал бывший ученик. — «Я целый год обдумывал это».

— Ладно, малыш, но вернёмся к вашей первоначальной идее. Ты украдёшь мой паспорт и вывезешь Фредди.

— И оставлю тебя на съедение?

— Ну, всё не так плохо, потому что я не связан с заключенным, и я его не знал. Я парень, которого ты нанял вывезти картины, но ты подложил мне свинью и оставил меня всё расхлёбывать. Я могу поднять такой вой об этом, придерживаясь моего рассказа.

— Они выжмут тебя вместо меня, Джерри.

Так двое спорили, утверждая каждый своё, как в модном американском комиксе «Альфонс и Гастон», но смертельно серьезно. Между тем драгоценное время уходило, когда можно было получить разрешения на выезд и приобрести визы. Казалось, они зашли в тупик, но внезапно на бывшего учителя снизошло вдохновение.

— Давайте оба уедем с Фредди, и оставим Сиприена отвечать за всё. Я без шуток украду его паспорт.

— Гнилое дело, Джерри.

— Не так плохо, как кажется. Сиприен французский крестьянин, у него, очевидно, не хватит мозгов, чтобы что-нибудь выдумать. Он будет в ярости на нас, и разыграет отличный спектакль. Я загружу его добрым мюнхенским пивом, и он будет им пахнуть, когда полиция доберется до него. Когда мы доберемся до Франции, ты сможешь телеграфом перевести деньги французскому консулу с просьбой приглядеть за Сиприеном. Когда Сиприен вернётся домой со своим грузовиком, ты дашь ему несколько тысяч франков, и он будет считать это самым большим приключением в своей жизни.

Ланни этот план не нравился, пока его друг не привёл аргумент, о котором Ланни не подумал. — «Поверь мне, к Фредди Робину гораздо больше подходит имя Сиприен Сантоз, чем имя Ланнинг Прескотт Бэдд!» Затем, увидев, как противодействие Ланни ослабело, добавил: «Ну что, начали. Время пошло!»

Джерри взял водителя грузовика для получения разрешения на выезд и виз в свои паспорта на въезд в Швейцарию. Он подумал, что лучше не заезжать в страну Муссолини. Ланни пошёл отдельно и сделал то же самое. А в это время Джерри угощал Сиприена обильной едой и добрым мюнхенским пивом. Француз, который рос, не как святой, несмотря на имя, которое дала ему его мать, выпил все, что было поставлено перед ним, а затем хотел выйти и осмотреть девочек от тринадцати лет и выше, которые предлагали себя в больших количествах на улицах Мюнхена. Его сопровождающий сказал: «Такие девушки иногда шарят по карманам, так что лучше для сохранности дайте мне ваши документы». Француз принял это как разумную предосторожность.