Зубы Дракона

Все это было не самой веселой темой разговора на обзорной экскурсии. И Ланни рассказал о некоторых журналистах и писателях, которых он встречал на этой конференции, но воздержался обратиться к трагическому эпизоду, которые прервал его отдых в Генуе. Но позже, когда Ирма и Рахель вернулись на яхту, он отправился на прогулку с Ганси и Бесс, и они говорили об итальянской синдикалистке, которая заставила их задуматься на тему социальной справедливости. Молодые Робины видели в Барбаре Пульезе героиню и мученика рабочего класса, лелея ее память, также как итальянцы боготворят Богородицу, чей портрет они никогда не устанут рисовать. Но фашистский террор уничтожил все следы организации Барбары, а тех, кто выражал ей сочувствие, подвергли в Италии изгнанию и пыткам на тех бесплодных островах Средиземного моря, которые Муссолини использовал в качестве концентрационных лагерей.

Когда вы говорили об этом, то теряли интерес к старинным зданиям и бесконечному множеству мадонн. Вам не лезла в глотку любая пища этого города, и отсутствовало желание оплачивать её иностранной валютой. Вы хотели поскорее отрясти загрязненный прах этого города с ваших ног. Но здесь были пожилые люди, желавшие развлечь себя осмотром достопримечательностей, погулять, подняться по узким улочкам в горы, где весной были густые цветы и ветерок дул с моря. Эти дары природы были здесь до пришествия жалкого фашистского хвастуна, и будут долго оставаться после того, как от него останется только зловоние в ноздрях истории. Не надо ненавидеть его напыщенных чернорубашечников в блестящих сапогах, с пистолетами и кинжалами на поясах, думайте о них как о заблуждающихся детях, которым суждено когда-нибудь заплатить своей кровью за своё чванство и бахвальство. «Отче, прости им, ибо не знают, что они творят!»

И когда вы спуститесь с гор и снова окажитесь на борту яхты, высказывайте свои мысли только своей небольшой группе, и ничего не говорите своим старшим, которые выросли в другом мире. Вы не сможете изменить их. Вы сможете только обеспокоить их и испортить им отпуск. Играйте свою музыку, читайте свои книги, думайте свои собственные мысли, и никогда не позволяйте себя втянуть в спор! Не совсем удовлетворительный образ жизни, но он только один из возможных в то время, когда мир меняется настолько быстро, что родители и дети могут оказаться в тысячу лет друг от друга в своих идеях и идеалах.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ… Которых испытал

Белоснежная яхта Бесси Бэдд находилась среди Греческих островов, где любила и пела страстная Сафо, и где Ланни в возрасте четырнадцати лет ловил рыбу, плавал, лазал по холмам, любовался руинами древних храмов. Яхта проскользнула через Коринфский залив и быстро пришвартовалась у пирса в гавани Пирей, который с той поры несколько изменился в лучшую сторону. Путешественники доехали на автомобилях до города Афины, а там на маленьких осликах, которые оставались неизменными с незапамятных времён, поднялись на холм Акрополя. Здесь они осмотрели самые известные в мире руины, а Ланни рассказывал им об Айседоре Дункан, которая танцевала на этом месте, объясняя потрясенной полиции, что это был ее способ молиться.

Бесси Бэдд бросила якорь в канале Аталанти, и опытный Ланни забросил лески и выудил несколько странных созданий, которые не изменились за последние шестнадцать лет, и, возможно, за шестнадцать миллионов. Путешественники высаживались на берег в нескольких городах, пили слишком сладкий кофе из медных турок с длинными ручками и наблюдали странное зрелище, представляющее собою высоких мужчин, одетых в плиссированные и накрахмаленные белые юбки, как у балерин. На холмах, увенчанных древними храмами, они пытались жестами разговаривать с пастухами, живущими в шалашах, сделанных из веток.

В этих водах во время, прошедшее между посещениями Ланни, вершилась история. Здесь укрывались немецкие подводные лодки, а английские и французские суда охотились за ними, и самой потерпевшей стороной этого поединка была Греция. Союзники высадили армию в Салониках, а Бесси Бэдд шла по следам их транспортов. Путешественников доставили в пыльный старый город с узкими кривыми улочками и большим количеством мечетей с высокими минаретами. Наиболее активные путешественники бродили по холмам, по которым маршировали войска Александра завоевывать Персию, и через которые в седьмом веке пришли славяне, а затем болгары, сарацины, галлы, венецианцы и турки.

Есть люди, которые имеют чувство прошлого. Люди, которых возбуждают мысли о прошлом, и присутствие его реликвий. Есть и другие, у которых это чувство не развито, и которые предпочитают играть в бридж, чем взбираться на холмы, чтобы увидеть место сражения или алтарь поклонения богине. Ланни обнаружил, что его жена была среди этих последних. Она умеренно интересовалась историями, которые он рассказывал в компании, а в то время, когда он и Ганси изучали фрагменты упавшей колонны, Ирма будет наблюдать ягнят, резвящихся среди весенних цветов. «О, как мило!» Наблюдая, как один из них нюхает свою мать, она будет глядеть на часы и говорить: «Не забывайте, что мы должны вернуться на борт через час». И Ланни должен вернуться в сегодняшний мир к привлекательным исследованиям детского развития, которое он давно начал с Марселиной.

Когда день и ночь живёшь на яхте, в тесном контакте с другими пассажирами, не существует ничего, что можно скрыть друг от друга. Это был четвертый круиз Ланни с еврейским финансистом, но он по-прежнему не уставал изучать эту тонкую и сложную личность. Йоханнес Робин был не просто человеком. Он был расой и культурой, религией и историей значительной части человеческого общества на протяжении нескольких тысяч лет. Чтобы понять его полностью, нельзя было ограничиться только психологией, тут надо было привлечь бизнес и финансы, литературу и язык, этнографию, археологию, и это был не полный список предметов, который интересовал Ланни.

Этот человек, ведущий много дел, мог быть отзывчивым, как ребенок, и с другой стороны мог категорически заявить, что он не занимается бизнесом только из-за любопытства. Он мог быть откровенным с точки зрения сомнительного вкуса, или мог стать хитрым, как любой из дипломатов, которых Ланни видел на десятках международных конференциях. Он мог торговаться до упора, а затем развернуться и истратить огромные деньги на гостеприимство того же человека. Он был смелым, но его преследовали страхи. Он страстно желал одобрения своих коллег. Однако тщательно их изучив, примет решение, показывающее, что их мнение для него ничего не значит. Наконец, с его острым умом, он замечал эти противоречия в себе, и мог рассказать о них с приводящей в замешательство простотой Ланни, которому он доверял.

Они сидели на палубе, когда остальные улеглись спать. Была ночь, яхта почти беззвучно скользила по воде. Вдруг хозяин заметил: «Вы знаете, сколько стоит каждый час этого шоу?»

«Я никогда не пытался оценить», — ответил гость, опешив.

— Вы не пытались, потому что у вас всегда были деньги. Я понял это вчера вечером — около ста долларов каждый час и дня, и ночи. Это стоило для меня несколько часов сна, чтобы понять это.

Наступила пауза. Ланни не знал, что сказать.

— Это слабость. Полагаю, что это зависит от национальности, я не могу преодолеть страх тратить так много!

— Тогда почему вы это делаете?

— Я заставляю себя быть рациональным. Что хорошего от денег, если их копить? Мои дети их не хотят, а их дети не будут знать, что с ними делать. И, во всяком случае, это не может продолжаться вечно. Я предполагаю, что доставляю своим друзьям какое-то удовольствие, и смею надеяться, что не нанесу им никакого вреда.

«Конечно, я не должен говорить об этом», — добавил хозяин: «но вы хотели понять людей».

«Мы все были бы счастливее, если бы мы всегда так делали», — ответил Ланни. — «Я тоже отдаю себе отчет в своих слабостях. Если бы я оказался на вашем месте, я бы пытался разобраться, есть ли у меня право владеть яхтой».